Кирилл Быстров - Я - Гений. Заражение
Наконец, Эли наелась и отложила ложку в сторону. А затем ответила сразу на все вопросы, которыми её засыпали мальчики:
– Да, Гордон, я купила лекарство. Она его уже приняла. Нет, Майк, это не крысиный яд. Помимо всего, Лили намазала её ожог какой-то мазью. Сказала, что через неделю всё пройдёт. А в городе всё как обычно, ничего интересного не видела. Ни с кем из знакомых не встречалась.
– Всё ясно. Почему ты мне не сказала, что в город собралась? – сокрушённо пожаловался Майк, глядя на застывшие часы. - У меня батарейки в часах сели, новые нужны. А то часы теперь как у Гордона, всегда одно время показывают.
Эли в ответ пожала плечами, как бы извиняясь, а Гордон взглянул на свои часы. Обычные, механические. На мальчишеской руке они смотрелись слишком громоздко и чужеродно. Вдобавок ко всему, они были сломаны, и как правильно заметил Майк, всегда показывали одно и то же время. Четыре часа, двадцать семь минут и пятьдесят секунд. Тоненькую секундную стрелку было трудно разглядеть под веером трещин, на стёклышке. Эти часы послужили поводом многочисленных шуток со стороны детей, но Гордон продолжал их носить. Часы уже были на нём, когда его только принесли в приют. Это была единственная вещь, доставшаяся ему в память о том времени, когда он жил с родителями. Наверное, они принадлежали его отцу.
– Сколько времени хоть? – поинтересовался Майк у Эли, так как из всех троих, только её часы сейчас работали.
Та в ответ рефлекторно отдёрнула рукав. Часов там не оказалось, зато оказалось нечто другое. Эли быстро опустила рукав и торопливо произнесла:
– Наверное, в спальне забыла.
Однако Гордон был готов поклясться, что видел на её руке синяки. Та-а-ак! И откуда же они? Уловив взгляд Гордона, Эли смутилась и, взяв грязную посуду, понесла её к мойке. Проходивший мимо их столика Джон произнёс:
– Без десяти одиннадцать, Майк.
Услышав это, клевавшая носом Лили встрепенулась.
– Уже одиннадцатый час? Великий Квинт, как же летит время! Быстренько все по койкам, спать давно пора.
Гордон оглянулся – на кухне остались только они трое, Лили и Джон – и поспешил на выход вслед за Эли. Выйдя в коридор, на полпути до спальни девочек он остановил её.
– Откуда синяки?
– Ты о чём? – неумело притворилась удивлённой Эли.
– О синяках на твоей руке. Я видел.
– Ах, эти? С города шла, споткнулась, ударилась об камень. Ничего страшного.
– Интересный камень, – продолжал Гордон. – В форме человеческой пятерни. Я так понимаю, после этого камень тебя схватил?
– И ничего не схватил! Что ты пристал? – рассердилась Эли, и двинулась в сторону двери в спальню. – Говорю же, я упала.
Она потянулась к ручке, но дверь перед ней распахнулась. Выскочивший из дверного проёма Эван, юркнул под руку Эли, спасаясь от разъярённой Роузи.
– А ну проваливай отсюда! – воскликнула та вдогонку Эвану, и налетела на Эли.
– Да я Кристине всего лишь спокойной ночи пожелать хотел! - оправдывался Эван.
И тут же ойкнув, пригнулся от полетевшего со стороны спальни тапка.
Тапок, пролетев над нарушителем священных границ девчачьей спальни, влетел прямо в лоб Гордону. Увидев такой расклад, Роузи мстительно улыбнулась и произнесла:
– Ой, прости, Гордон! Я СЛУЧАЙНО промахнулась! – сцапав Эли под локоток, Роузи втянула её в спальню и с силой захлопнула дверь.
Гордон от возмущения чуть было не поддался искушению ворваться в спальню, дабы вернуть тапок владелице. Желательно тем же способом, каким сам его получил. Но интуиция подсказывала, что ответного "тапочного шквала" он не переживёт. Эван, неподалёку, виновато пожал плечами и буркнул что-то вроде "девчонки...". Гордон тем временем, подобрал тапок, размышляя, куда бы его спрятать, чтоб Роузи с утра поискала. Затем устыдившись своим мыслям, а точнее мелочности самого способа мести, он бросил тапок под дверь. Он придумает месть получше. Потом...
Вернувшись в спальню мальчиков, Гордон и Эван обнаружили, что все уже легли, и последовали их примеру. Через десять минут Эван засопел. Через час захрапел Джон. А Гордон терпеливо выжидал наилучший момент, чтобы выйти на прогулку. Раз уж ему предстоит неопределённое время провести в взаперти, то хотя бы по ночам надо прогуливаться. А так как одному гулять скучно, он, конечно же, позовёт с собой Эли. Так уж вышло, что Гордон часто находился под домашним арестом, и столь же часто гулял по ночам. И для Эли такие ночные прогулки уже стали чем-то привычным.
Взглянув в окно, он увидел морозные узоры на стекле и, подумав, одел куртку потеплее. Затем стараясь никого не разбудить, тихонько открыл окно и выскользнул на улицу. Заученным движением взглянул наверх: окно в спальне Лили было закрыто, свет не горел. И в кабинете тоже. Вдоль стенки добравшись до окон спальни девочек, он легонько постучал в окно, рядом с которым спала Эли. Хотя нет, не спала: из-за занавески сразу же показалось лицо Эли. Окно отворилось, и наружу выпрыгнула тепло одетая девочка. Гордон невольно улыбнулся, осознав, что Эли его уже ждала.
ГЛАВА 2 "РИТУАЛ"
Падал снег. Для середины марта это было необычно. Гордон не мог припомнить такого, чтобы весной здесь шёл снег, хоть и прожил на побережье всю свою жизнь. Ну... или почти всю. Ещё в начале марта весь снег растаял, и вдруг пошёл вновь. Радостно размахивая руками, и пытаясь поймать убегающие сквозь пальцы снежинки, Гордон бежал вслед за Эли. Она не убегала, а он не пытался догнать. Они просто бежали, получая удовольствие, которое приносит бег. Впереди, среди деревьев, мелькала серая громада заброшенного маяка. Он то прятался за массивными силуэтами деревьев, сбросивших свою листву, то неожиданно выныривал из-за них. Они вдвоём часто играли там, в том маяке, когда убегали из приюта без разрешения. Так же, как они убежали сейчас. Впрочем, они ещё ни разу не попадались, и сейчас не попадутся. Добежав до маяка, Эли прислонилась к стене, переводя дух, затем присела на корточки. Она часто дышала, а её лицо раскраснелось.
– Идём наверх? – предложил Гордон.
– Давай отдохнем. Подниматься очень долго.
– Если бы ты не бежала как ужаленная, ты бы так не устала.
Эли лишь пожала плечами и виновато улыбнулась. Впрочем, он тоже устал, хоть и не хотел этого признавать, поэтому ничего против передышки не имел. Гордон присел рядом на землю, радуясь тому, что рядом нет Лили. Она бы обязательно прочитала ему лекцию о том, как вредно сидеть на холодной земле. По мнению Гордона, она вообще слишком много внимания уделяла такой ерунде.
Бросив осторожный взгляд на подругу, Гордон решил больше не спрашивать у неё про синяки, помня, чем всё это закончилось в прошлый раз. Хотя форма синяков наталкивает на определённые мысли. Например, что Эли может скрывать от Гордона, кто это сделал, чтобы он не влез из-за неё в неприятности. Мальчик был уверен в том, что это не был кто-то из приюта. Может кто-нибудь из городских? Да что гадать? В конце концов, она действительно могла просто упасть. А он тут понапридумывал себе... Кстати говоря, он пока так и не придумал достойную месть для Роузи. Нужно было что-то оригинальное, что-то, что отучит её кидаться тапками в порядочных людей. Какой-нибудь несчастный случай, например. Гордон мысленно потёр руки, и вдруг, неожиданно для себя обнаружил, что уже рассвело. Неужели они гуляли всю ночь?
