Елена Асеева - По то сторону Солнца. Часть вторая
Как только позади Хититами Сета закрылись парадные створки, он неторопливо шагнул к расстеленной на полу плотной, широкой красной подстилке, и, к удивлению Камала Джаганатха, занял на ней позу подобную пуспе, соединив меж собой подошвы стоп и даже притянув их к промежности.
Так, что и сам того не желая юный авгур кинул на Хититами Сета быстрый взгляд от резкого движения которого у первого перед глазами (как знак волнения) появилась чуть заметная красная звезда, мелко-мелко задрожавшая и тем самым точно пустившая зябь по окружающему ее пространству.
— Голубчик, глубокий вздох ртом и неторопливый выдох через насик, — раздался позади заботливый голос Аруна Гиридхари, видимо, приметившего, как ссасуа легохонько качнуло. — Не волнуйся, ты все сделал правильно. Днесь токмо отведи взгляд от дайме.
Негуснегести говорил, естественно, по-велесвановски, и, успокаивая, сказывал так, не потому как юный авгур правильно себя вел, а просто стараясь снять с него волнение и не допустить прихода фантасмагории. Камал Джаганатх незамедлительно глубоко вобрал воздух через рот, и степенно выпустив его через ноздри, тем изгнал и саму звезду, и рябь кою она пустила, вернув ясности наблюдению, вновь узрев перед собой Хититами Сета. В яркости заглядывающих через потолок (что, одновременно, исполнял роль крыши) лучей Рашхат очень четко удалось рассмотреть его узкую морду или все-таки лицо, слегка изгибающееся дугой, поросшее коротким пушком, оканчивающееся широкими лоснящимися ноздрями. И расположенные по его бокам, разком блеснувшие черными вытянутыми зрачками, поместившимися в темно-карих радужках, выпуклые глаза, едва охваченных по краю желтоватой склерой. Определенно, дайме был рад ссасуа негуснегести, потому немного погодя по-перундьаговски с легким подсвистом приветственно сказал:
— Весьма рад, наконец, увидеть вас пресветлый авгур Камал Джаганатх. Ибо сею аудиенцию я, от его превосходительства негуснегести Аруна Гиридхари, выпрашивал вельми значимый срок.
Ссасуа все еще не отведший взгляд от лицезрения асгауца, лишь тот смолк, легохонько кивнул, и только теперь выполняя указания ассаруа, перевел взор на стоящего возле стены раба.
— Пресветлый авгур Камал Джаганатх, — вставил в толкование Арун Гиридхари, поколь не позволяя вести разговор своему ссасуа, — выражает вам, ваше величие Хититами Сет, положенное почтение.
Чуть зримо шевельнулись на горбоносом лице дайме ноздри, довольно широкие, подвижные с тонкими стенками (мало чем отличимые от лошадиных, быть может, только своей лощеностью кожи) так словно выразили какую-то просьбу, прошение, переданное мимически Аруну Гиридхари. Однако уже в следующий миг его нижняя челюсть чуть-чуть приоткрылась, и он проронил:
— Я вам очень благодарен пресветлый авгур за спасение моей жизни. И вам ваше превосходительство за неизменную помощь и поддержку моей расы, — дайме слегка качнул головой вперед, вроде поклонившись. И Камал Джаганатх наблюдая это телодвижение, боковым зрением левого глаза, внезапно понял, что Хититами Сет даже не пытается скрыть свою зависимость от негуснегести, а точно ее нарочно демонстрирует, представляясь в роли жалкого просителя.
Дайме снова прервался, теперь, видимо, желая предоставить слово Аруну Гиридхари, но так как последний молчал, продолжил говорить:
— Надеюсь на ваше понимание ваше превосходительство, и поддержку в столь непростых, конфликтных отношениях, которые сложились между моей расой асгауцев и…
Впрочем, теперь Арун Гиридхари не дал договорить дайме и зараз вскинув вверх со стоп правую руку, развернул в его сторону ладонь, данным движением, будто смыкая ему уста. Потому Хититами Сет тотчас замолчал и лишь вновь шевельнул подвижными стенками ноздрей.
— Велесвановцы, как всегда не вмешиваются в сложившиеся межрасовые отношения, — жестко проронил Арун Гиридхари. Так, что услышав в речи ассаруа неприсущую ему резкость, удивленно дернул нижним краем рта Камал Джаганатх.
— Конечно, ваше превосходительство, — протянул, словно выпрашивающе Хититами Сет, моментально переводя взгляд на юного авгура, очевидно, приметив мимику его лица. — Я понимаю, что вы придерживаетесь политики невмешательства. Но на последнем Великом Вече Рас, где вы не присутствовали, пречистый канцлер-махари Врагоч Вида Вышя известил всех представителей рас, что только благодаря фантасмагории пресветлого авгура и вашего ссасуа Камала Джаганатха была спасена моя жизнь. Тем самым выделив не только пресветлого авгура, но и вашу политику, как второй раз спасающую мою жизнь.
— Ваше величие, — сейчас голос Аруна Гиридхари и вовсе наполнился негодование, прозвучав столь сурово, что дернули головами не только рабы, стоящий возле возвышения халупник, но и сам того не ожидающий Камал Джаганатх. — Ежели вы не поняли моих условий, на каковых смогла состоять данная аудиенция, повторюсь. При моем ссасуа, пресветлом авгуре, мы не должны решать, утрясать какие-либо политические вопросы, або он слишком юн, и сие может вызвать в нем волнение. Касаемо благодарности вашей или тарховичей. Я всегда придерживался собственных взглядов на политику нашего Веж-Аруджана считая, что мирные отношения между высокоразвитыми расами залог силы в защите наших Галактик от гиалоплазматических Галактик соседей. А ноне, коли вы не желаете, прекращения аудиенции с пресветлым авгуром, более об этом не говорите. Понеже я не позволю вам заручаться поддержкой Камала Джаганатха и втягивать его в сии межрасовые передряги, — дополнил он, медленно пристроив дотоль вскинутую руку на прежнее место.
— Эка! Ваше превосходительство, прошу меня извинить, — торопливо произнес дайме асгауцев основательно наполнив свистом свою речь, отчего Камал Джаганатх, не мешкая, наморщил верхний край рта и чуть-чуть вздыбил ноздри, выражая недовольство. — Более не слова о политике, и никоим образом не хотел как-либо обеспокоить пресветлого авгура, — дополнил Хититами Сет медленней, почасту бросая на ссасуа хоть и не продолжительные взоры с тем его изучая, также почти убрав из голоса неприятный для слуха свист. — Обаче жаждал поинтересоваться, в точности ли пресветлому авгуру доставляют когда-то заказанные продукты и не нужно ли еще чего?
— Голубчик, ответь, только покороче. Дайме жаждет потолковать с тобой, — пояснительно молвил по-велесвановски Арун Гиридхари с мягкостью, как и всегда указывая ссасуа и тем, наконец, развязывая ему язык (как сказали русские люди солнечников).
— Все поставляют, как и было обговорено, ваше величие, благодарю. Более ничего не надобно, — отчужденно отозвался Камал Джаганатх, улавливая в отношение себя от асгауца не просто тепло, а прямо-таки обожание, кое, похоже, и проявлялось в робких его взглядах.
