Лиш МакБрайд - Некромант, держи меня ближе (ЛП)
— Какие-то проблемы? — спросил Ничтожный Кевин, наконец, соизволивший показаться из своего кабинета.
Я не смотрел на него, думая, что лучше держать глаза твердо на этом человеке, какую бы угрозу тот не представлял. Мое тело все еще хотело с воплем унестись прочь в противоположном направлении, но я держал себя в руках. Я все никак не мог разобраться, как будет безопаснее.
— Нет, сэр, — сказал я. — Никаких проблем.
Прошла секунда другая, а этот человек стоял, как вкопанный, и смотрел на меня, не отрывая взгляда с непроницаемым лицом. Затем он улыбнулся; улыбка медленно расползлась по его лицу, напомнив мне старого мультяшного Гринча, которого показывали по телеку каждый год в канун Рождества. На человеческом лице она смотрелась более пугающей, чем на мультяшном. Он протянул руку и разгладил ладонью мою футболку.
— Нет, — сказал он, — просто недоразумение.
Когда он повернулся к Ничтожному Кевину, его лицо освещала другая улыбка: малейшне изменение, и она выглядела нормальной:
— Обознался. Знаете, как это бывает.
Кевин выглядел озадаченным.
— Мой сотрудник сказал, что вы пришли с жалобой по поводу своей машины?
За Кевином маячил Фрэнк, с испуганными глазами, все еще держа в руках метлу. Он мне слегка махнул.
Незнакомец покачал головой.
— Нет, что вы, что вы. Ерунда. Опять же просто недоразумение, — он подошел к Ничтожному Кевину и пожал ему руку. Кевин глядел на незнакомца с опаской, но не похоже, что у него возникла та же проблема с прикосновением, что и у меня. На самом деле, это рукопожатие, вроде как даже его расслабило. — Спасибо, что уделили мне время. Я это ценю.
Он повернулся, чтобы уйти, но кивнул в мою сторону, направляясь к выходу.
— Сэм, — сказал он, словно был моим другом, но это не было сказано по-дружески. Это звучало зловеще, так же, как и когда моя мама произносила мое имя таким тоном в общественных местах, это означало, что мне устроят разнос, как только мы останемся одни.
2
Обухом по голове [6]
Я прислонил скейтборд к стене, чтобы я мог застегнуть свой балахон. После странных событий, произошедших чуть ранее, закрытие казалось немного скучноватым. Рамон по-прежнему вытворял свои обычные трюки, чтобы попытаться рассмешить меня, и я выдавил из себя несколько улыбок, но, на самом деле, был слегка не в себе, чтобы обратить внимание на то, как он чудит. Мы заставили Фрэнка сделать большую часть уборки. Он не жаловался, просто начал тереть и мыть, пока забегаловка не стала готовой к закрытию на ночь.
О чем, черт возьми этот «Классически Блестящий» говорил? Какой-такой Совет? Я бы отмахнулся от всей этой фигни или от этой его странности, учитывая, что он водил старый мерседес, за исключением воспоминаний холодного электроразряда. Он спросил о моем рождении. Ну, где я родился. Может, стоит позвонить маме.
Рамон щелкнул выключателем, и свет погас, Фрэнк, Брук и я, один за другим вышли наружу.
— Мутим сегодня чего-нибудь? — спросил Рамон.
Фрэнк откашлялся и вытащил стопку DVD из своей сумки, висевшей через плечо.
Рамон выхватил диски.
— «Повелитель зверей», «Убийца дракона», «Конан-Варван». Фрэнк, как погляжу, любитель.
— Потные парни в набедренных повязках? - спросила Брук.
— Я настолько уверен в своей сексуальности, что могу спокойно наслаждаться фильмами про варваров, — сказал Рамон, поднимая диск с Конаном, чтобы Брук могла видеть блестящего Арнольда на обложке. — А вот за Фрэнка я переживаю.
— Ты такой остряк. Постоянно шутишь и шутишь, — сказал Фрэнк. — Тебе бы следовало стать комиком.
Он поднял руки, изображая шатер:
— Дамы и господа, Рамон Несносный.
— Это излишне, — сказал Рамон, протягивая Фрэнку обратно его диск. — Все комики несносны.
— Ладно, - сказал я. — Я знаю, что мы будем делать сегодня вечером.
Брук усмехнулась.
— Неа, на меня не рассчитывайте, мальчики.
— Серьезно что ли? — спросил я. — Да это самое девчачье кино, что мы смотрели за все время.
— Да я тебя умоляю, — сказал она. — Я видела Конана. Он бросает цыпочку в огонь.
— Ага, — подтвердил Рамон, — но она сама напросилась.
— Класс, — она поежилась в своем жакете и прижала сумочку к бедру. — Увидимся парни, ладно? — и прежде чем направиться к своей машине, она улыбнулась нам и помахала рукой.
Фрэнк наблюдал за ней, будто вот-вот начнет пускать слюни. Я просто хотел убедиться, что она благополучно доберется до машины. Сегодняшний вечер сделал из меня немного параноика. Но она забралась в свой синий Фольксваген Жук и уехала, посигналив нам и помахав рукой.
Мы все развернулись и потопали к бедной Джетте Фрэнка. Я жил недалеко от «Пухлого», так что на работу добирался на скейте. У Рамона не было машины. Обычно он считал, что достаточно просто заставить меня возить его везде на моем Субару.
Фрэнк открыл багажник, чтобы мы с Рамоном могли бросить в него свои скейты. Я потянулся, чтобы закрыть дверцу и заметил движение тени у ближайшего здания. Мужчина шел прямо ко мне. Здоровый. Конечно, я не высокий, поэтому рядом с большинством парней чувствую себя коротышкой. Но думается мне, что рядом с этим то самое большинство ощутит себя пони. Он был высоким, накаченным, брутальным. Готов биться об заклад, что он много времени провел в качалке, стоя перед зеркалом, любуясь своими абдоминальными мышцами или поигрывая мускулами. Он был так же загорелым и двигался, как один из тех парней, которых показывают в рекламе для военных, где они взбираются на скалы или бегут по пляжу. Это один из тех чуваков, с кем бы вы не хотели нарваться на драку в баре.
Он подошел ко мне поближе, не то чтобы прямо лицом к лицу, но определенно вторгся в мое личное пространство. Я уже начал видеть некую закономерность. Заметил, что Рамон с Фрэнком наблюдают за происходящим.
— Ты Сэм? — спросил он.
В связи с некоторыми произошедшими сегодня событиями мне как-то не хотелось отвечать, но я не смог придумать ничего другого, потому сказал:
— Да.
— Меня прислал Дуглас Монтгомери.
— Ты сказал это так, будто я должен знать, о ком речь, — сказал я.
Он улыбнулся мне — не то что бы улыбнулся, скажем так, сверкнул зубами.
— Должен.
— Да ну, а я вот не знаю, — сказал я.
— Тогда, полагаю, тебе следует узнать.
— Неа, спасибо. У меня все расписано, но я справлюсь у своего секретаря. Рамон?
