Ив Форвард - Злодеи поневоле
Изумленный Миззамир сбился и замолчал.
Арси, прикованный к противоположной стене, увидел только, как Сэм что-то пробормотал, потом у него на мгновение расширились зрачки — и тут же послышался резкий треск.
Штырь выскочил из стены, и цепь с размаху хлестнула эльфа по голове. Миззамира отбросило к двери, он упал на пороге — и больше не шевелился. Незаконченное заклинание рассыпалось искрами, и в воздухе запахло горелым лимоном. Оурф удивленно вскрикнул и потянулся за мечом, но, пока он гневно дергал эфес, забыв об «узле мира», которым сам же закрепил его в ножнах, Сэм, полный охотничьей ярости, схватился за цепь, держащую второе запястье, и дернул изо всех сил. Посыпалась известка, но крепление выдержало Он дернул еще раз и выдернул кисть из железного браслета, сняв с нее кожу, словно перчатку. На мгновение его рука оставалась белой, а потом окрасилась красным.
Сэм бросился на лежащего у двери волшебника, но забыл, что ноги его по-прежнему скованы, и рухнул ничком, крайне удачно избежав при этом удара меча, который наконец-то вытащил из ножен Оурф. Пока Сэм извивался на полу, Оурф попытался оглушить его рукоятью, но Сэм схватил капитана за сапог и с силой дернул. Потеряв равновесие, Оурф качнулся назад, и Арси, воспользовавшись моментом, сжал пальцы ног и проворно снял у него с пояса связку ключей. Капитан ничего не заметил, но, выпрямившись, решил, что миндальничать хватит и пора пустить в дело клинок. Тем временем Сэм сражался с ножными оковами, и кровь с его руки летела во все стороны. Оурф взмахнул мечом, и клинок прочертил на боку у Сэма алую полосу. Оурф приготовился ударить еще раз, но тут цепь, заскрежетав, натянулась, и в следующую секунду Сэм свободной рукой едва не расплющил ему коленную чашечку. Быстро сообразив, что не стоит сражаться с обезумевшим убийцей в такой тесноте, Оурф подхватил обмякшее тело волшебника и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Сэм в молчаливой ярости забился в оковах.
— Сэм! Сэм! Не спеши так, приятель… Вот, у меня ключи… — Арси звякнул ключами, зажатыми в пальцах ног.
Лежа на боку в полусгнившей соломе, Сэм посмотрел на него.
— Дай их сюда! — хрипло приказал он, протягивая окровавленную руку. Арси ногой перекинул ему ключи.
Сэм поймал их и согнулся, отпирая замки на ногах. Арси весь трясся от нетерпения. Обычно Сэм охотился хладнокровно и методично: в его гильдии была строгая дисциплина. В этой безумной ярости, вероятно, был виноват алкоголь — но не только. Если бы бариганец знал Сэма лучше, то понял бы, что она вызвана тем, что обычно не входит в контракт наемного убийцы, — чувством. Это был гнев человека, потерявшего свой единственный дом и семью, и страх перед тем, что пытался сделать волшебник.
Щелкнул последний замок, и Сэм кинулся к двери, с разбега ударив ее плечом. Но дверь не поддалась, и он сунул руку в окошечко, стараясь нащупать засов с наружной стороны.
— Эй, парнишка, погоди-ка минутку… Ты ничего не забыл?
Сэм через плечо оглянулся на Арси.
— Ты будешь тут в безопасности, — отрывисто бросил он.
— Не нужна мне твоя безопасность, чтоб ты лопнул! Мне нужна свобода. Выпусти меня, иначе я не смогу заплатить тебе по договору. И как ты тогда с меня стребуешь?
Смягчившись, Сэм торопливо освободил бариганца и вновь повернулся к двери, но Арси, потирая шею, сказал:
— Боюсь, в городе нас теперь невзлюбили… Пойду погляжу, не удастся ли разжиться лошадьми, идет? Дверь открылась.
— Валяй. Он еще жив, Арси. Я видел, как он дышит. И пока он жив, ни нам с тобой, ни другим покоя не будет. — И убийца исчез, только черный плащ взметнулся за поворотом.
Арси вздохнул и направился в караулку, откуда вышел со своей одеждой, отмычками и с вооружением Сэма. На пороге он на мгновение остановился и, представив, как Сэм будет выполнять контракт голыми руками, содрогнулся, а потом быстро прошел по обшарпанным коридорам, стараясь держаться в тени и помахивая «утренней звездой» из арсенала Сэма. Не воровское оружие, зато внушает почтение.
Конюх, заснувший после кувшина вина, проснулся от звучного хлопка прямо над ухом — и боли, поскольку расстался с краешком мочки. Он с криком вскочил и увидел у противоположной стены низенькую человеческую фигурку. В тусклом свете разглядеть лицо было трудно, но клинок кинжала, на котором играл луч вечернего солнца, был виден прекрасно. Второй кинжал торчал в стене рядом с окровавленным ухом конюха. Человечек у стены мягко сказал:
— Ну-ну, парнишка. Пожалуй, я возьму вон того серого жеребца и вот этого славного солового пони. Сбрую и седельные сумки тоже, если ты не против. И, будь добр, не ори… или в следующий раз я попаду прямо в твою тощую шею.
Конюх только булькал от страха.
* * *
Сэм несся по залам — серым залам, полным красного тумана. Его шаги гулко отдавались от каменных плит, но сейчас скорость была важнее осторожности. Навстречу ему выбежал стражник, на лице которого было написано нескрываемое удивление.
— Эй, сюда не… А!
Сэм молча ударил его кулаком поддых и побежал дальше. Эта охота была не просто выполнением контракта; это был единственный способ выжить и отомстить. Сэм вспоминал легенды, которые слышал о Миззамире. Миззамир был одним из величайших Героев. Он установил дислокацию вражеских сил и помогал своим соратникам магией и советами. Решив нанести поражение одному из ведущих волшебников Тьмы, он выслеживал его много месяцев, пока не добился решающей схватки — и вышел из нее победителем. О нем говорили, что он никогда не бросает начатое. О себе Сэм мог сказать то же самое.
Он лишил меня всех друзей, единственной моей семьи. Старый Ворчун и Тич, Kama и Черный Лис, и Темнокинжальник… Я думал, они просто поглупели… А они умерли — колдовство этого эльфа превратило их разум и душу в ванильный пудинг.
Сэм миновал дверной проем, но тут же резко остановился и бросился обратно. Что-то, не имеющее никакого отношения к логике, заставило его ворваться именно в эту дверь — и навстречу ему, придерживая у головы склянку со льдом, испуганно вскочил Миззамир. Он схватился за одно из своих колец, выкрикнул какое-то странное слово — и Сэм споткнулся: окружающий воздух вдруг стал тяжелым и плотным, словно он пытался бежать сквозь доходящий до подбородка слой патоки. Волшебство остановило его в броске, лишив единственного преимущества — скорости.
Противники замерли, уставившись друг на друга: покрытый потом и кровью убийца, в разодранном черном плаще, и величественный волшебник-эльф, в ниспадающих серебристо-белых одеждах. В лучах солнца, падавших из окна, его силуэт мерцал, подобно звезде. В карих глазах Сэма бушевало пламя; в зеленых глазах волшебника светилось изумление. Миззамир заговорил первым:
