Алёна Харитонова - Охота на ведьму
Гостья судорожно вздохнула и, по-прежнему, не поднимая глаз, продолжила:
— В общем, лишь отец извлёк паэль из клетки, как она перестала щебетать и изо всех сил вцепилась клювом ему в пальцы. После этого в устройстве что-то хрустнуло, и птица смолкла. Папа говорит, это выглядело так, будто у паэли кончился завод — птица поникла и стала похожа на самую заурядную механическую игрушку, утыканную перьями. Сказать Его Величеству о подделке батюшка побоялся, поскольку король никогда не поверит в то, что атийские послы преподнесли ему «фальшивку», скорее он отправит отца в заключение… или на плаху. В свою очередь недоброжелатели могут наушничать Его Величеству, что отец по недосмотру угробил редкую пташку и, желая сохранить место при дворе, подсовывает королю жалкую механическую подделку, к тому же сломанную. Иными словами, вся эта история приобретает скандальный характер. Прошла уже целая седмица, батюшка даже ездил в соседний город к старому другу — часовому мастеру, в надежде, что тот сможет отремонтировать «паэль», но мастер только удивился, как этот грубый механизм мог петь. А вчера король приказал батюшке, чтобы через три дня он поймал птицу и снова посадил в клетку, поскольку Его Величество желает показать диковину гостям — кузине и королеве-матери, что завтра прибудут в столицу с визитом.
Люция замолчала, с мольбой взирая на Тороя. Тот задумчиво смотрел в окно — в тёмных волосах запутался лепесток жасмина, брови сосредоточенно сдвинуты. Через пару секунд мужчина словно очнулся ото сна.
— Весьма слезоточивая история. — Равнодушно изрёк он. — Но от меня-то вы чего хотите? Я не мастер по ремонту механических игрушек.
— Я понимаю, но про вас говорят, будто несколько лет назад вы входили в состав Великого Магического Совета…
— Врут.
— …и я подумала, что даже, если это ложь и выдумки, то вы всё равно сможете что-нибудь придумать. Ходят слухи, будто у вас много знакомых, которые умеют разные необычные вещи. В конце концов, чтобы спасти отца я готова хорошо заплатить, ведь можно же организовать похищение этой птицы из оранжереи, тогда Его Величество не будет иметь претензий к папе. — По мере того, как Люция излагала эти невероятные предложения, голос её становился всё тише и безнадёжнее.
Торой прошёлся по комнате и снова замер у окна, заложив за спину руки.
Со своего места Люция смотрела на него полными слёз глазами — мужской силуэт двоился, троился и дрожал — вот и четвёртый появился в такой же тёмно-синей рубахе и чёрных штанах. Ещё секунда и крупные, как фасолины, слёзы посыпались из глаз девушки.
— Прекратите рыдать. — Раздражённо бросил Торой от окна. — С чего вы взяли, что я стану вам помогать?
— Я могу заплатить столько, сколько скажете. Любую цену…
— Я спрашиваю вас не о том, как вы со мной расплатитесь, а почему вы решили обратиться за помощью именно ко мне. — Отрезал он.
— Потому что про вас говорят, что вы сволочь и висельник… Что вы отчаянный авантюрист и искатель приключений.
Он хмыкнул.
— И кто же такое говорит? Ваш папаша?
— Нет. — Она пропустила шпильку, решив, что не время отвечать колкостью на колкость. — Так говорят многие сплетники. А уж среди начинающих магов про вас ходят легенды. Говорят, будто вас подозревают в связях с Гильдией Чернокнижников и что в некоторых королевствах за вашу голову готовы заплатить немало золота. Вот я и подумала, что вы сможете помочь.
Мужчина нахмурился:
— Спешу вас разочаровать — я берусь за ту или иную авантюру, исходя из соображений собственной выгоды…
— Я же обещаю, что заплачу столько, сколько вы попросите! Какой назначите задаток? — она поспешно потянулась к узлу с одеждой, где в изящной сумочке лежал туго набитый монетами кошель.
— Почему вы думаете, что под словом «выгода» я подразумеваю именно золото? — искренне удивился он.
— А что же? — голос девушки был полон отчаянья.
Торой снова задумался. Гостья внимательно всматривалась в его лицо, надеясь угадать, о чём он размышляет. Ничего не вышло. Зато Люция решила, что, наверное, её собеседника всё же нельзя назвать красивым, хотя определённое обаяние…
— О чём вы сейчас думаете, что у вас так глупо открыт рот и вытаращены глаза? — он задал этот вопрос неожиданно, но девушка не растерялась.
— Я думаю, что, может быть, вам станет меня жалко, и вы согласитесь помочь…
Торой расхохотался.
— Ладно, раз уж вы столь трогательно наивны, пожалуй, я так и поступлю. Тем более, очень интересно, зачем атийцам делать гадость флуаронскому королю. А если учесть, как много колдунов сейчас устремились в эту самую Атию… И вовсе прелюбопытная история получается. Что ж! Едем к вам. Птичка, я так понимаю, дома с папой?
— Да. — Кивнула Люция и тут же ужаснулась. — Но это невозможно, чтобы вы ехали к нам! Отец ни за что не пустит вас на порог!
— Вот как? Что ж, тогда я остаюсь здесь, а вы со своей дохлятиной разбирайтесь сами. — И Торой без предисловий плюхнулся на кровать, смяв покрывало.
Люция с досады прикусила губу.
— Едемте, я что-нибудь придумаю!
— Вот видите, иногда даже невозможное становится возможным! И безо всякой магии. — Мужчина бодро поднялся. — Забирайте свой узел. Кстати, на чём вы сюда добрались?
Девушка гордо приосанилась:
— Что за вопрос, конечно, на извозчике! Надеюсь, вы не думаете, будто я настолько глупа, что приехала в своём экипаже?
— Странно, но именно так я и решил. — Он усмехнулся.
И снова Люция прикусила язык, удерживаясь от словесной перепалки.
— Мы тоже поедем на извозчике? — спросила она, стараясь ничем не выказать своей обиды.
— Нет. До Площади Трёх Фонтанов доберёмся с кем-нибудь из торговцев. Площадь перейдём пешком, а там, где-нибудь в переулке, я свистну извозчика. На нём и доедем до вашего дома. А там уж сами придумывайте, как нам незаметно попасть внутрь.
Девушка вздохнула.
— Как долго…
— Зато безопасно. — Отрезал Торой.
— А что вы собираетесь делать с птицей?
— Представления не имею. Вполне возможно, что, посмотрев на эту вашу паэль, я только бессильно разведу руками. Погодите паниковать, — успокоил он просительницу, увидев, как вытянулось её лицо, — обычно из любой ситуации можно найти выход.
Люция решила, что задавать дальнейшие вопросы будет пустой тратой времени, поэтому подняла увесистый узел с намокшим платьем и проследовала к двери. Торой, не ожидавший, видимо, такой покорности, удивлённо вскинул бровь и лёгкими шагами направился следом.
Они быстро спустились по скрипучей лестнице — впереди невзрачная худенькая девушка в чуть великоватом ей платье простолюдинки и с огромным узлом наперевес, следом молодой высокий мужчина.
