Сильва Плэт - Сложенный веер
Итак, мой дорогой лорд-канцлер, никто не виноват в том, что, пока ты будешь расшаркиваться в дипломатических реверансах и ужом вертеться на сковородке, улаживая потенциальный межпланетный конфликт, твой лучший друг будет валяться на грязной, засыпанной обломками перьев постели, спиной вверх. Спиной с нелепо распластанными облезлыми крыльями. Незащищенной, неприкрытой спиной. Впервые за двадцать лет. Почти впервые. Ты не знаешь, что было на Анакоросе. Он так тебе и не рассказал.
Прижимать лоб к лезвию меча, чтобы охладить расплавленные мозги, не лучшая идея. Впрочем, Сид Дар-Эсиль уже давно не был уверен в том, что жизнь аккалабатского дара сама по себе идея лучшая. Он только отметил краешком сознания, что, чтобы вытащить мечи из столешницы, сегодня потребовалось небольшое усилие. Обычно он интуитивно вгонял их ровно настолько, чтобы потом извлечь без труда. «Это еще не плохо, Сид, но уже очень нехорошо», — подведя таким образом итог своим размышлениям, двадцатишестилетний лорд-канцлер Аккалабатской Империи — оставшейся в результате эффективного правления здравствующей королевы единственным государством на планете — стянул со спины и закатал в походную стяжку орад, расправил и тщательно оглядел свои черные с едва намеченным по краю рулевых перьев темно-фиолетовым узором крылья и запрыгнул на широкий подоконник. Идти пешком во дворец он сегодня не намерен: слишком много времени для новых размышлений, пропади все пропадом.
Антон Брусилов, лейтенант десанта
Что может быть самым приятным в момент пробуждения? Большую часть своей жизни Тон знал ответ на этот вопрос и ни за какие блага, земные и небесные, не согласился бы его изменить (вообще говоря, Тон привык соглашаться со многим и принимать изменения, не претендуя ни на какие блага взамен, но не в этом случае). Самым приятным в момент пробуждения было точно знать, где ты находишься. Легкое потрескивание за стенами и непрерывное характерное гудение двигателей свидетельствовали, что в данное конкретное утро командир отряда особого реагирования лейтенант десанта Антон Брусилов проснулся на борту межпланетного корабля, в своей каюте. Корабль при этом находился в нормальном полетном режиме, а каюта была положенной в его положении (Тон внутренне передернулся при этом слове) каютой, а не грузовым трюмом, где он мог бы находиться, выполняя диверсионную операцию, или пыточным отсеком, где ему бы пришлось проснуться в случае провала задания на ситийском или хортуланском крейсере. Другие варианты даже с самим собой обсуждать не хотелось. Тон потянулся и вскочил с постели.
Оставшиеся сутки пути до места назначения придется провести, гоняя ребят по первое число. Ведь на Аккалабате (если он имеет хоть какое-то представление об Аккалабате, а он имеет) им даже из корабля не дадут носа высунуть. А вот если их посадят на Локсии… Тридцать человек десантников с опытом ведения боевых действий, и вооруженных не только штатными парализаторами. У аккалабатских лордов не должно быть никаких шансов, если проблему не удастся решить дипломатическими усилиями и он и его ребята получат приказ.
Вот только бы лучше дипломаты постарались. Потому что у локсиан тоже были не только парализаторы и их было далеко не тридцать человек, но за два с половиной года аккалабы, подчинив себе всю территорию планеты, дошли до столицы Локсии и… остановились, заставив локсиан задуматься, чего они ждут, в ужасе содрогнуться и броситься в объятия Звездного совета с хорошо продуманным воплем: «Спасите!»
Совету заняться в тот момент было нечем, ордена, повешенные на грудь за эффективное решение «проблемы Дилайны», бодро позвякивали, и решение об отправке «дипломатической миссии с военным обеспечением» (так называлось запланированное предприятие на языке официального крючкотворства) было принято незамедлительно. Настолько незамедлительно, что при комплектовании «военного обеспечения» какая-то неопытная штабная сволочь не удосужилась заглянуть дальше открытых для общего доступа файлов спецназовца, назначенного командиром отряда поддержки. Не заметил штабной дальтоник небольшой фиолетовой полоски на уголке личного дела. Или заметил, но не пожелал копаться. Его же торопили сверху: быстро, быстро, давай кандидатуру, формируй отряд… и чтобы завтра (а лучше сегодня, а еще лучше вчера — так все делается в Совете) они уже были на космодроме.
И вот три дня назад они были на космодроме, а сегодня утром он просыпается в каюте на борту корабля, входящего в пограничную зону сектора Дилайна — Аккалабат — Локсия. И никто до сих пор не дернулся, никто не обратил внимания на то, кого они послали обеспечивать боевой поддержкой дипломатические усилия миссии на Аккалабате.
Тон застегнул последнюю молнию на комбинезоне: «Завтрак, наверное, уже подан. Пора идти жевать Ваш королевский бутерброд… командир».
Олег Краснов, руководитель миссии
Вопреки устоявшемуся в кулуарах Звездного совета мнению, Олег Краснов не считал себя плейбоем. Что бы там ни говорили, он видел себя в будущем действительным членом вышеупомянутого Совета, полностью соответствующим высокому статусу — внутренне («Я, представитель Земли в Звездном совете, Олег Краснов, своим именем накладываю вето на военное разрешение конфликта между X и У», — на репетицию этой фразы у него уходило ежедневно не менее десяти минут рабочего времени) и внешне (уж он-то не будет приходить на заседания в легком летнем костюме, как Гетман, в потрепанной юкате, как Такуда, или в греческом развевающемся хитоне, как Лисс — Краснов собирался таскать положенную струящуюся мантию и в зной, и в холод).
Некоторая плейбоистость тем не менее была необходимой в его статусе сегодняшнем — выпускника Дипломатической академии, личного (хотя и не единственного) стажера самого Гетмана, блестящего дипломата Земли с безукоризненным послужным списком, советника Звездного совета (единственным, что смущало его в этом почетном звании, была корявая тавтология) и в настоящий момент — одного из руководителей миротворческой миссии на Аккалабат. Первой (заглавные буквы, полужирный шрифт, двойное подчеркивание) миссии на Аккалабат. Более того, назначение соруководителем миссии официально уравнивало его с Мымро-Лиссой, которая, по глубокому убеждению Краснова, прервала свой долгий мораторий на межпланетные перелеты (гнать, гнать надо за такую саморасслабуху из Совета!) и отправилась на Аккалабат исключительно загипнотизированная буквосочетанием «МЦ» (медиевальная цивилизация) в классификаторе.
