Вадим Крабов - Рус Четвертый. Рус-4
— Которое подтверждает правило. Могут? Могут. И царь ничего не сделает… А вообще, ты это к чему?
— А к тому я, разлюбезный мой Чик, что в ойкумене сложилась такая ситуация, какая сложилась… дарки, Чик! Сбил меня с мысли своей гвардией… Во! Какое ни есть, но равновесие существует. А что мы пытаемся сделать сейчас, в довесок к твоему «обтекателю»? Амулет «универсальной защиты»! — торжественный тон подкрепился поднятым вверх пальцем и делано-воспаленным взором. — Ни мечом меня не возьмешь, ни структурой! Я — несклонный к Силе, любого мага в землю втопчу и попляшу на его могиле! Чуешь, чем пахнет?
— А-а-а, вот ты о чем! Я думал о чем-то серьезном. Да ничего с так называемым равновесием не случится: оно выгодно всем и никто из царей и генералов и не подумают на него покуситься. Нашел о чем беспокоиться, тоже мне… отдохнул?
— А о чувствах магов ты подумал? — упрямо, явно играя, не сдавался Андрей. — Раньше они считали себя чуть ли не посланниками Богов, теперь согласились быть «склонными к Силе» — это тоже Высшее благоволение. Они же любого человечка могут «скрутить»! Не буквально, конечно, законы в большинстве стран соблюдаются, но сама эта мысль им душу греет…
— А теперь стало быть они не смогут чувствовать себя всемогущими… И дарки с ними! Меньше надо чваниться и строить из себя эдаких… небожителей, полубогов… встречал я таких. Ну, хватит, Андрей, — сказал, вставая. — Тебя я знаю, ты не такой, а поэтому… давай-ка работать.
— Эх, Чик, Чик, Френомоский ты отпрыск, — Андрей медленно поднимался, усиленно кряхтя и хватаясь за поясницу, — меня, старика, не жалеешь, как не жалеешь ты все мироздание. Почто Эребуса обидел, изверг? Лоос я тебе еще могу простить… а красотулек — лоосок — никогда! — нарочито хромая, он подходил к невозмутимому Русу и продолжал дурачиться, говоря дребезжащим стариковским голосом. — Ты зачем «Ссору» устроил, громила? А каганы с альганами чем тебе, душегубу, не угодили? Законы свои в мире устанавливаешь, аки бог какой, — при этом, не глядя другу в глаза, так хитро косился исподлобья, что Русу почудилось, будто Андрей заглянул ему в душу. Пасынка Френома невольно передернуло: «У, черт артистичный! Все хочет, чтобы я признался. А я думал он давно успокоился… обломись, Андрюша! Ты выстроил мою биографию, ей и довольствуйся… Ха! А расскажи я сейчас правду, что я просто человек из не магического мира — это будет шагом назад… но надо когда-нибудь… с доказательствами… потом, все потом! Блин, влез в душу, артист… а о законах, которые, мол, я устанавливаю, хорошо, что напомнил… кажется…», — додумать не успел, потому что провалился в «изумрудный омут» — Андреевский аналог его «зыбучей ямы».
Выпрыгнули друзья у знакомого Русу городка Баламбор, возле которого состоялось генеральное сражение тирской армии против войск коалиции центральных стран. Тогда тиренцы победили, но и собственные потери оказались невосполнимыми. Пришли вызванные Русом этруски. Пять сотен он отправил в Кальварион и они до сих пор занимались сопровождением караванов, которые существенно помогали кормить голодный Тир, другие пять сотен распределились вдоль тракта, по которому, согласно договору между Тиром и несколькими центральными странами, жители тех государств, в том числе и армейские части численностью не более сотни, могли свободно проходить в пятно и обратно.
Минуло два года, а сейчас места вокруг мертвецки тихого, наполовину опустевшего Баламбора выглядели пострадавшими гораздо больше, чем после той битвы. Карагуль, что в переводе и означает «сухость», наступала…
Глава 2
Рус зацепился за фразу Андрея «законы свои устанавливаешь» и решил полностью отказаться от полюбившейся его «пыльной стены». Чем плоха «механика» «обтекателя»? Ничем! Он вспомнил о своей старой непоколебимой, пусть и наивной уверенности в абсолютном торжестве земного образования над местным «дикарством». Тщательно рассмотрел схему «обтекателя»: флюгер, поворачивающийся от источника Силы — точно так же, как реальная конструкция от ветра, на этой же оси закреплен «зонт» в сложенном виде, и «парус»-рычаг, открывающий — закрывающий «купол» в зависимости от наличия или отсутствия потока Силы. Так как «чистая» Сила не имеет направления, то любой её поток и есть структура. Просто, как все гениальное. Конечно, и в астрале, и в реальном мире вся эта конструкция, выполненная из нитей Силы, то есть структура, выглядит совершенно по-другому, но суть остается такой, какой был заложен создателем — Русом.
Разобрав и освежив в памяти схему, Рус вдруг понял, что это собственно и есть почти готовая структура «универсальной защиты». Обозвал себя нехорошими словами, самыми мягкими из которых были: «Нафига я взялся огород городить с той «пыльной стеной»? Хотел как полегче, а получил как всегда…», — и принялся добавлять в старую систему недостающие «детали». Если поток Силы он мысленно обозвал «ветром», то материальные объекты… тут он надолго задумался, на пару месяцев. Важны и масса и скорость приближения… в конце концов плюнул и назначил таким объектом горсть песка. Хранящий он или нет? Кучно летит — меч или копье, рассыпчато — стрела. Отлично! Песок тоже отклоняет флюгер, только его надо укрепить, чтобы не сломался от веса. В итоге, спустя еще десять месяцев, подверглась укреплению вся структура-конструкция. По ходу дела, вспомнив жалобу Леона как его чуть не сожгло обычным перегретым воздухом из разрушенного «огненного шара», пришлось добавить и защиту от других физических факторов: жары, холода, давления, кратковременного отсутствия воздуха, которое опосредованно, не касаясь структурой «смерча», могли создавать Ревущие высоких рангов. В Русовском астрале, «универсальная защита» наконец-то, после многочисленных доработок, стала действовать безупречно. Настал черед создания амулета и испытания в «реальности».
После первой же серии ударов и обстрелов, Андрей с Русом завыли: получился тот же самый «обтекатель», с единственным отличием — для его функционирования требовалось больше Силы. Не воспринимал он физические объекты, хоть ты тресни!
— Должен работать, Андрей, должен! — ярился Рус. — Я в этом уверен, а значит так и должно быть!
— Ты успокойся, Чик, охладись. Воля у тебя сильная, но ты не бог, а лишь пасынок бога… или сын?
— Да иди ты со своими сыновьями!
— Тогда тем более. Против воли богов не пойдешь, на ней весь мир стоит.
— На них стоит, говоришь?! Да это они на мире, на людской вере сидят! — через несколько вдохов-выдохов Рус осознал это явное преувеличение, мысленно попросил прощение у Величайшей и поправился. — Ну, конечно, все взаимосвязано. И люди живут благодаря их воле… — Андрей неодобрительно покачал головой. Хоть он и привык к богохульству другу, но все равно чувствовал себя в этот момент неуютно и молился всем богам, прося простить неразумного «пасынка могущественного, но излишне горячего Бога».
