Зоя Кох - Вся жизнь в цирке
Обзор книги Зоя Кох - Вся жизнь в цирке
Издание иллюстрированное.
Зоя Болеславовна Кох
ВСЯ ЖИЗНЬ В ЦИРКЕ
Сестры Кох
Как-то раз я остановился возле циркового плаката, изображавшего сестер Кох. Тут же стоял еще один немолодой человек, внимательно вглядываясь в рисунок.
— Скажите, — вдруг спросил он, — вы, случайно, не знаете, сколько лет артисткам Кох? И те ли это сестры, в которых я и многие мои сверстники были заочно влюблены в годы юности? Помнится, они выступали у нас в Свердловске. Или, может быть, это их дочери?
— Нет, это все те же сестры Кох — Марта, Зоя и Клара, других просто нет. Сколько им лет? Говорят, женщинам столько лет, на сколько они выглядят. Во всяком случае, на цирковой арене Кох всегда молоды и прекрасны.
Эта книжка написана одной из участниц знаменитого трио, и читатель из нее узнает, какой трудный путь прошли артистки, поднимаясь к славе.
Сестры Кох начали свой творческий путь в холодном и полутемном Челябинском цирке, где металлические трапеции зимой бывали покрыты инеем и обжигали, словно огнем, ладони всякого, кто к ним притрагивался. Две маленькие, часто голодные, иногда жестоко поротые девочки исполняли непосильную для детей работу, готовя свой первый номер.
И вся их жизнь прошла в труде, тяжелом, изнурительном, но все-таки радостном, потому что это был труд творческий. Труд и режим: вовремя ложиться спать, вовремя есть — и никаких излишеств. И все это для того, чтобы вечером, при свете прожекторов, перед тысячами зрителей предстать во всем великолепии мастерства и молодости.
Не станем пересказывать то, о чем написано в книжке. Но на одно обстоятельство обратим внимание: творческий рост артисток Кох связан с общим ростом советского цирка. Знакомясь с их жизнью, нетрудно за ней увидеть общую тенденцию развития советского циркового искусства. Например, в 1929 году Кох в первый раз приехали на гастроли в Московский государственный цирк. Мы сознательно пишем «государственный», потому что тогда доживали свои дни последние частные цирки, в которых прежде артисткам преимущественно приходилось выступать. Так вот, работая в Москве, Кох не имели понятия о Художественном и Малом театрах, Третьяковской галерее и других сокровищницах искусства. О Большом театре знали понаслышке — там, мол, выступают известные балерины. Их знакомство с Москвой ограничивалось Трубной площадью, Самотечной площадью и Цветным бульваром, где находится цирк. И при этом сестры Кох в цирковой среде считались образованными барышнями потому уже, что они были грамотны. Многие цирковые артисты в ту пору и этим похвастаться не могли.
И теперь, беседуя с одной из сестер Кох или со всеми тремя одновременно, милыми, интеллигентными женщинами, ясно видишь разительную перемену, происшедшую в общей культуре цирковых артисток. И это касается не только Кох. Ведь сегодня многие артисты имеют среднее образование, иные из них кончили высшие учебные заведения или учатся в них. Кое-кто поступил даже в аспирантуру. И кто знает, может быть, недалек тот день, когда цирковой артист добьется ученой степени кандидата, а то и доктора наук. И этот рост культуры большинства артистов позволил цирку в целом подняться на новую творческую ступень.
Сестры Кох одними из первых советских артистов выехали на гастроли за границу в 1929 году. Они выступали в Германии, Испании, Франции и Латвии. И тогда уже о них говорили как о выдающихся представительницах советского циркового искусства, называли, может быть несколько претенциозно, «Русское чудо на проволоке». Но в ту пору номер сестер Кох представлял исключение, не многие советские артисты могли претендовать на то, чтобы занять ведущее положение в театрах-варьете и цирках Парижа, Берлина или Мадрида.
Прошло тридцать лет, и вот уже десятки советских цирковых артистов, целые цирковые коллективы выезжают за границу, выступают во многих странах Европы, Азии, Африки, Америки. Зрители Лондона и Берлина, Бухареста и Токио, Джакарты и Копенгагена, Пхеньяна и Брюсселя, Улан-Батора и Будапешта, Варшавы и Софии, Коломбо и Дели, Люксембурга и Гаваны и многих других городов и стран признают: да, советский цирк — лучший в мире. Выступления сестер Кох проходят теперь за рубежом с еще большим успехом, чем прежде, потому что их новый номер лучше старого.
Сестры Кох работали в различных цирковых жанрах: гимнастическом, акробатическом, эквилибристическом, музыкальном. И в каждом из них они достигли определенных успехов. Но лучшие номера артисток — это эквилибристика[1] и акробатика на проволоке и «семафоре-гиганте».
В чем же заключаются отличительные черты искусства сестер Кох, благодаря чему они стали первоклассными артистками, гордостью советского цирка? И, наконец, почему мы считаем артисток Кох типичными представительницами современного циркового искусства?
Сестры Кох — великолепные мастера своего дела. Их акробатические и эквилибристические достижения изумительны. Не многие квалифицированные артисты-мужчины смогут повторить то, что делали и делают Кох. Не будем перечислять все их достижения, о них подробно рассказано в книге, но об одном, кажется до сих пор не повторенном, трюке не можем умолчать. Марта Кох садилась на проволоку и снова на нее вставала, держа в стойке голова в голову (копфштейн) Зою. И этот трюк автор книги еще не считает самым большим достижением сестер Кох. Трюки, исполняемые Кох, по праву могут считаться достижениями мирового класса, даже если бы они принадлежали мужчинам, а ведь они исполняются женщинами. Но демонстрируют эти трюки артистки с необыкновенной легкостью, играючи. Без сомнения, добиться этого было очень нелегко, но такая манера исполнения доставляет зрителям эстетическую радость. Никогда, даже во время демонстрации сложнейших упражнений, зрители не замечают у артисток ни малейшего напряжения, не чувствуют пота репетиций. Все упражнения демонстрируются легко, красиво, свободно, элегантно. Недаром артистки проводят так много времени у балетного станка, отделывают каждое движение, жест, поворот, добиваясь предельной законченности и пластической выразительности. Но при всем этом в номере не ощущается механистичность. Он исполняется вдохновенно, а это значит — всегда немножко импровизационно.
Выход Кох на арену очень эффектен: их головы украшены диадемами, длинные шлейфы стелются по манежу, блестки на костюмах горят и переливаются под лучами цирковых прожекторов. Некий критик писал: зачем, мол, все это? Советским артисткам надо одеваться проще, не прибегая к мишуре. Но цирк есть все-таки цирк — зрелище красочное и преувеличенное. И мы согласны с выдающимся советским писателем Л. М. Леоновым, который говорил, что «эта мишурность в именах, в наименованиях, как и блестки, как и все сияющее великолепие артистического наряда, крайне необходимы для зрелища, иначе нет и не получится цирка и побледнеет насмерть цирковое искусство»[2]. В торжественном выходе сестер Кох, в их костюмах, во всем их облике присутствует нечто романтическое, прекрасное, вызывающее восторг зрительного зала. Прежде артистки исполняли акробатический и эквилибристический номер на двух проволоках, натянутых параллельно земле. Теперь их называют эквилибристками на «семафоре-гиганте». Говорят, что аппарат у Кох легок и изящен. Это не совсем так. Аппарат довольно громоздок. Изящны сами Кох. И когда окрашенный в золотой цвет «семафор» медленно под музыку П. И. Чайковского начинает вращаться вместе с грациозными артистками, действительно кажется, что он теряет свою весомость.
