Царь царей (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
Я вообще был сторонником «искупления наказаний». К примеру, когда мы с Костяном попробовали в первый раз крепленое вино, то чувствовали себя примерно, как однояйцевые близнецы. В смысле, оба ночью блевали. А когда утром бабушка пусть и хмуро, но пришла ко мне с целой аптечкой, зная, что именно нужно утомленному Нарзаном организму, я со скорбной миной отверг их. Сказал, что буду страдать от похмелья на общих условиях. Потому что это заслужил.
Костяну, правда, пришлось еще хуже. Ему никаких аспиринов отец не предлагал. Только выпорол.
Возле зала приемов сидел Моровой, который обрадовался мне как старому приятелю. Что интересно, я тоже оказался рад видеть Федю. Тот с удивлением и даже некоторой завистью разглядывал мои рубцы. Это хорошо, что на шее до сих пор висел обманный артефакт, который скрывал парочку рубцов, полученных на Скугге. Иначе бы Моровой вообще офигел.
— Силен, — только и сказал он. — До меня доходили слухи, что в Питере у прошлого князя был на короткой ноге. Думал, и при новом место найдешь.
— Нет, решил, что хватит. Лучше поближе к дому, здесь природа и суеты меньше.
— Слышал, а у нас Следопыта сослали? Все гадают — за что. Сам тоже молчал, ни слова не выпытаешь. Явно кому-то дорогу перешел.
Наш разговор стал строиться по принципу «встретились два старых приятеля». Сначала обсудили общих знакомых, потом последние сплетни, постепенно подбираясь к минуте напряженного молчания. Так бывает, когда у людей совершенно разные жизненные принципы и образ мышления, но говорить о чем-то надо. Хотя бы чисто из вежливости.
Поэтому я взял быка за рога, и спросил то, что интересовало именно меня. Чтобы не доводить до неловкой паузы.
— Чего там Илия, сильно занят?
— Да у него там ратник новый, уже полчаса с ним болтает.
Вот вроде бы Моровой и не сказал ничего плохого, а в груди у меня неприятно заныло. Внутреннее бедовое чутье еще никогда не подводило.
— Что за новый ратник? — спросил я, чувствуя, как из-под ног уходит земля.
— Да вообще мрак, кощей, прикинь. В наших-то краях. Как его сюда занесло, непонятно. Это еще не все. Он оттуда, с Изнанки. Представляешь, какой по силе? Наверное, с ним только Илия и может справиться. Когда вчера появился, мы думали, что кто-то лазутчика или диверсанта отправил. Те же тверские….
Моровой говорил много, но я слушал его уже вполуха. Вот так влип. Нет, я давно знал, что существует всемирной закон Мерфи: «Если что-то плохое может произойти, то оно произойдет обязательно». Но еще был выборгский закон Зорина. И гласил он: «Если говно случится, то случится непосредственно с Матвеем».
В этот момент дверь в залу воеводы отворилась и на пороге появился новый ратник нашего княжества. Рехон. Собственной персоной.
— О, Матвей, привет, — кивнул он. — А Илия как раз приказал за тобой послать.
Глава 3
Мне вообще редко доставляло настоящее удовольствие общение с Илией. Впрочем, как и ему со мной. Что называется — всегда хорошо, когда чувства взаимны. Вот только раньше наши диалоги все больше напрягали воеводу. Ключевое слово раньше.
Сейчас градоначальник местных рубежников сидел на своем кресле-троне, покачивая ногой, обутой в угги. Меня всегда забавлял этот факт. Неужели он все лето в них проходил? С другой стороны, в замке достаточно прохладно, сквозняки нельзя сбрасывать со счетов. Да и лет главному рубежнику Выборга сколько. А как известно, к старости у людей всегда нарушается теплообмен.
Но это все лирика. Меня интересовало другое — настроение Илии. И, что самое забавное, судя по всему, он не был рассержен.
Ну да, мог бы и сам догадаться. Босс же послал рубежника за мной, хотя мог придавить хистом и с помощью воеводского набата, который шарашил в черепушке хуже, чем старая жена с похмелья, притащить мою задницу сюда. А меня именно что приглашали. А если отправили Рехона, получается, тот сказал, что меня знает.
Блин, больше всего ненавижу играть в эти «догадайся, что случилось и что о тебе думают теперь». Вот только по своему ограниченному опыту я знал, что вся политика именно так и устроена. Все время надо искать скрытый смысл и двойное дно.
Для начала я низко поклонился. Лишним в данной ситуации точно не будет. А может и в плюс пойдет.
— На ловца и зверь бежит, — тут глаза Илии хитро сузились. — Только я хотел за тобой послать, как ты пожаловал сам. С чем, кстати?
Вот сейчас надо врать четко и уверенно. Словно кувалдой бить. И очень надеяться, что я попаду точно в цель.
— Доложиться по поводу вашего нового ратника.
Взгляд Илии не вспыхнул гневом, кулаки не стали злобно сжиматься, больше того, воевода будто бы даже поскучнел. Словно сначала надеялся, что я опять ляпну что-нибудь не то, но прогадал. Получается, я правильно ответил. Ну, хоть так. Крохотная капля дегтя в моей огромной бочке меда.
— Долго идешь. Роман уже сам представился. И выразил желание служить нашему княжеству.
Видимо, Рехон решил, что его имя здесь будет чуть-чуть выделяться. Хотя мне казалось, что новое имя кощею очень шло. Так бывает, смотришь на человека и понимаешь, что он точно Миша.
— И вы его взяли? Вот так просто?
— Отчего же не взять? К тому же, это ведь была твоя идея.
— Ну да, — с видом китайского болванчика кивнул я, глупо улыбаясь. Главное сейчас не выдать себя.
— Роман рассказал о себе, своем хисте, о Скугге. Что долгое время служил местному князьку, пока того не убили. Там же он случайно познакомился с тобой, и ты в красках рассказал ему о нашем мире. И вот кощей здесь.
Воевода позволил себе полуулыбку, почесывая до синевы выбритый подбородок. И продолжил.
— Кощей со Скугги. Если честно, не припомню, когда в последний раз такое было. В любом случае, это значительно усилит нас. После смерти новгородского крона многие считают, что наше Княжество сильно ослабло. Впрочем, не без этого, конечно. Поэтому лишняя пара рук в наших пограничных землях точно пригодится. Тем более, пара таких рук.
— И он все рассказал о своем хисте? — зацепился я за единственное, что меня волновало.
— Разве у ратника могут быть секреты от своего воеводы? — удивился Илия. — Он сказал, что на Скугге его звали Псих. И он напитывает промысел, когда рядом люди, как бы помягче сказать, теряют связь с реальностью.
Я слушал каждое слово Илии, не зная, как реагировать. То, что Рехон поездил ему по ушам — факт. Но какова вероятность, что кощей не врал изначально и мне? Ведь я не навел о нем никаких справок. Хотя нет, Форсварар точно знал его под прошлым прозвищем. Значит, обманут только воевода. Не скажу, что прямо камень с души упал, но стало точно полегче.
— Илия, сегодня днем Ре… Роман устроил свалку на одном из перекрестков. Ты хочешь сказать…
— Я ему это позволил. В знак доброй воли. Ему надо напитывать хист, который немного опустошился после перехода. Ты же знаешь, что из-за разности миров восполняемость его промысла происходит медленнее. К тому же, из чужан серьезно вроде бы никто не пострадал. Да даже если бы и пострадали, жалеть их — лишь слабость.
Воевода отмахнулся рукой, точно перед носом у него летала надоедливая кровососущая муха. Справедливости ради, отсасывать пока приходилось только чужанам. Нет, я помнил, что они для рубежников существа третьего сорта, даже ниже нечисти, однако подобный цинизм меня покоробил.
— И ты считаешь, что Роман сказал всю правду? — осторожно спросил я.
— У всех нас есть скелеты в шкафу, — мудро заключил Илия. — Я понимаю, возможно, он не Владислав Целитель и не состоит из одних благодетелей. У каждого рубежника есть поступки, которыми он не гордится. Однако Роман проявил хист, показал свои способности, принес клятву. Мне этого достаточно.
Я много что мог бы сказать, правда, в основном нецензурного. Поэтому промолчал. Разве что про себя заметил, что Рехон не промах. Очень быстро занялся поиском собственного места под солнцем. При этом, можно сказать, более чем успешно.
