У Чэн-энь - Путешествие на Запад. Том 4
– Сын мой! – ласково промолвил он. – Зачем ты отвел мой удар и не дал убить обезьяну?
Ночжа отбросил ятаган, совершил земной поклон перед небесным князем и сказал:
– Отец мой, князь! У тебя действительно есть дочь, которая находится на грешной земле.
– Сын мой! – стараясь быть спокойным, возразил князь. – У меня только четверо детей. Откуда же взялась еще какая-то дочь?
– Ты забыл, отец, – отвечал Ночжа. – Это дочь не родная. Триста лет тому назад, на горе Линшань она съела у Будды Татагаты его драгоценную свечу, и Будда велел нам с тобой взять с собой небесных воинов и схватить ее. Ее бы следовало тогда же прикончить, но Будда Татагата велел ее пощадить и сказал: «Если рыб ты разводишь в пруду и сохраняешь им жизнь, если кормишь оленей в горах, в награду получишь ты долгую жизнь!». За твою милость дева-оборотень поклонилась тебе и назвала тебя своим отцом, а меня своим старшим братом. Там внизу, на земле, она установила в честь тебя и меня две таблички и курильницу, в которой возжигает нам фимиам. Не ожидали мы с тобой, что она снова примется творить зло! Она похитила Танского монаха, чтобы погубить его. Однако Сунь У-кун разыскал пещеру, принес оттуда таблички и подал на нас жалобу верховному Владыке.
– Сын мой! А я ведь действительно совсем забыл о ней! – с ужасом и изумлением произнес небесный князь. – Как же ее зовут?
– У нее три имени, – ответил наследник, – одно имя, данное ей там, где она появилась: Крыса с белой шерстью и железным рылом. Когда она украдкой сгрызла драгоценную свечу Будды, ее стали называть полубодисатва Гуаньинь. Когда же ее пощадили и отпустили в низшую сферу грешной земли, там она опять переменила имя и теперь называет себя госпожа Взрыхлительница земли.
Небесный князь теперь только все вспомнил, отложил пагоду и бросился развязывать Сунь У-куна. Но тот заупрямился.
– Как ты смеешь развязывать меня! Я хочу в веревках предстать перед верховным Владыкой, тогда только выиграю свою тяжбу!
Небесный князь пришел в ужасное смятение, и у него даже руки обмякли. Наследник молчал, а вся челядь и подручные князя поспешили улизнуть.
Между тем Великий Мудрец Сунь У-кун стал кататься по земле и требовать, чтобы небесный князь немедленно отправился на суд. Небесный князь ничего не мог придумать и стал умолять духа звезды Долголетия, чтобы тот уговорил Сунь У-куна пожалеть его. Но дух звезды Доголетия не соглашался.
– Ты же знаешь поговорку, которую сложили еще в древние времена: «Будь великодушен во всех делах!». Уж очень ты круто поступил: велел связать его, да еще сам хотел зарубить. Эта обезьяна прославилась свой наглостью. Чего же ты теперь от меня хочешь? Что я могу с ней сделать? Твой сын подтверждает, что дева-оборотень приходится тебе дочерью, пусть не родной. И как бы ты ни отговаривался, тебе все равно не уйти от наказания.
– Почтеннейший дух! – взмолился небесный князь. – Что же мне делать, чтобы снять с себя вину?
– Я бы и сам рад помирить вас, но не знаю, как приступиться! – отвечал дух звезды Долголетия.
– А ты расскажи ему, как было дело, когда его призвали в небесные чертоги и пожаловали ему звание бимавэнь, – посоветовал князь.
Дух подошел к Сунь У-куну и стал гладить его рукой.
– Великий Мудрец, – заговорил он примирительным тоном, – ради меня, дозволь развязать тебя, и мы отправимся к верховному Владыке.
– Нет, дорогой мой! Не надо развязывать! – решительно сказал Сунь У-кун. – Я могу перекатываться и сам доберусь.
– Ишь ты, какая безжалостная обезьяна! – засмеялся дух. – Когда-то я тебе оказал немалую услугу, а теперь ты не хочешь исполнить даже такую пустячную просьбу.
– Какую же услугу ты оказал мне? – спросил Сунь У-кун.
– А помнишь, в том году, когда ты жил на горе Цветов и плодов, укрощал тигров, покорял драконов и вычеркнул свое имя из книги Смерти, собрал толпу бесов-оборотней и натворил всякие безобразия, Владыка неба хотел тогда же схватить тебя. Ведь это я умолил его призвать тебя на небо и пожаловать тебе чин конюшего со званием бимавэнь. А ты выпил священного вина у Нефритового императора и стал буянить. Тебя еще раз призвали, опять-таки по моей просьбе, и пожаловали тебя званием «Великий Мудрец, равный небу». Но ты не угомонился, снова набедокурил, украл персики, тайком выпил вино, своровал у Лао-цзюня пилюли бессмертия и стал бессмертным. Если бы не я, разве ходил бы ты сейчас на свободе?
– Есть хорошая древняя пословица, – сказал Сунь У-кун: – «Не попадай, когда помрешь, в одну могилу со стариком». Ишь как ловко ты меня поддел! Я, собственно говоря, ничего особенного и не вытворял, только когда был назначен конюшим, побуянил немного в небесных чертогах – больше ничего! Ну ладно! Так и быть, согласен только из уважения к тебе, но пусть он сам меня развязывает!
Небесный князь робко приблизился к Великому Мудрецу, снял веревки, предложил ему одеться и пригласил занять почетное место, а затем сам он и все его приближенные поклонились Сунь У-куну.
Обернувшись лицом к духу звезды Долголетия, Сунь У-кун сказал:
– Ну что, говорил я тебе, что сперва проигрываю, а после выигрываю, так уж у меня и идет моя «торговля». Поторопи его скорей собираться на суд; не проворонить бы мне моего учителя!
– Не спеши! – ответил дух Долголетия. – После всего, что произошло, не худо бы выпить чашечку чаю!
– Ах вот как! – холодно оборвал его Сунь У-кун. – Ты хочешь с ним чаевничать, получить от него взятку, продаться преступнику и выпустить его! Да знаешь ли, какое положено наказание за неуважение к высочайшему указу?
– Не буду чай пить! Не буду! – перебил дух разошедшегося Сунь У-куна. – Уж ты готов и меня в это дело впутать.
Обратившись к небесному князю, он твердо произнес:
– Ну, князь, скорей собирайся и идем!
Но небесный князь боялся идти на суд. А вдруг Сунь У-кун начнет нести про него разные небылицы, будет грубить? Как с ним тягаться, с таким болтуном? Вновь пришлось князю обращаться к духу и умолять его, чтобы он замолвил за него словечко.
– Я хочу сказать тебе еще одно слово, – сказал дух Долголетия, повернувшись к Сунь У-куну, – только обещай мне, что исполнишь мою просьбу, идет?
– Я и так ради тебя простил ему и тесак и веревки, – ответил Сунь У-кун, – чего же ты еще хочешь? Говори прямо! Если скажешь складно, то пусть будет по-твоему, а нет, так уж не взыщи!
– Ну что ж! – вздохнул дух. – Недаром говорят: «Один день суда, десять дней побоев!». Ты написал в своей жалобе, что дева-оборотень является дочерью небесного князя, а он говорит, что это неправда. Вот вы и будете препираться друг с другом перед троном верховного Владыки, один будет говорить одно, а другой – другое. Я знаю, что один день на небе равен целому году в низшей сфере на грешной земле. За этот срок дева-оборотень успеет не только породниться с твоим наставником, но и народить маленького монашка. Таким образом, великое дело, которое должен выполнить твой наставник…
