Генрих Мамоев - Сет из Хада
Сет говорил ровным, спокойным голосом, и это действовало лучше всякой логики.
— А заведомое лжесвидетельство доказывает, что Саклас и те, кто стоят за ним, хотят запутать следствие. Возможно, они и сами причастны к смерти вашего мужа, хотя, в отличие от судейских, я никогда не обвиняю без убедительных доказательств.
Танас молча смотрела на Сета, но он читал в ее глазах понимание и согласие с его словами.
— Могу я узнать, о чем еще говорил Саклас?
Танас пожала плечами.
— О вас? Сказал, что доказательств вашей вины у них хватает, и они ждут лишь подписи премьера на ордере.
— На мой арест? — С еле заметной улыбкой уточнил Сет, думая, что вряд ли Рофокал подпишет эту бумагу до того, как услышит рассказ его самого.
— Он был так уверен, — медленно ответила вдова.
— Понятно. Спасибо, Танас, теперь по-крайней мере, я предупрежден.
Бросив на Сета быстрый взгляд, вдова негромко произнесла:
— Он спросил, не осталось ли еще каких-то записей Серика или дневников. Несколько раз спрашивал, — она пожала плечами, — думаю, они ему были очень нужны.
— И что вы ему ответили?
— Я сказала правду — я ничего не знаю об этом.
— Это действительно так? — Сет надеялся на иной ответ, но вдова лишь покачала головой.
— К сожалению, да. Все, что было в кабинете, они забрали, а больше я не знаю.
Сет огляделся:
— Могу ли я осмотреть место, где нашли тело вашего мужа?
— Конечно, — Танас встала, — пойдемте, это в соседнем кабинете.
Сет последовал ее примеру и, пройдя через незамеченную сразу дверь, оказался в просторном, со вкусом обставленном зале. В глаза сразу бросилось темное пятно на красиво выложенном паркете. Подойдя ближе и присмотревшись, Сет повернулся к стоящей у двери Танас, и спросил:
— Вы не знаете, что это?
— Нет, но раньше этого не было.
— Может, вино? — Предположил Сет.
— Серик никогда не пил и не ел в кабинете. Он был очень требователен, — она вздохнула, — есть только в столовой, спасть в спальне, работать в кабинете.
Пятно было рядом со столом, на котором Сет заметил письменные принадлежности. Подойдя к столу, он поднял чернильницу, в которой еще не высохли красные чернила и вновь посмотрел на пятно — пятно было бурого цвета, а чернила ярко красные. Сет повернулся к Танас, молча наблюдавшей за его действиями, и спросил:
— Вы не будете возражать, если я немного испорчу ваш паркет? Мне нужно взять соскоб с этого пятна.
— Он уже испорчен, — спокойно ответила вдова, — и этот кусок все равно придется менять.
— Спасибо, — сказал Сет и, взяв со стола нож для разрезания бумаг, ловко отщепил от паркета небольшой кусочек.
Стараясь не прикасаться к нему руками, он подцепил его ножом и, положив на небольшой обрывок бумаги, лежащий на столе, внимательно осмотрел щепку, после чего завернул ее в бумагу и убрал в карман.
— Танас, вы что-нибудь слышали о покушении на герцога Агвареса? — Мягко спросил Сет.
— На герцога Агвареса? — Удивленно переспросила Танас, — Нет. Он жив?
— Жив, — Сет начал с последнего вопроса, — и вот, что интересно — его пытались отравить.
— О, Тьма! — Воскликнула Танас, — Я ничего не знала об этом!
— Об этом знал ограниченный круг лиц но, уверен, ваш муж входил в него. Возможно, это покушение как-то связано со смертью вашего мужа.
Она задумчиво посмотрела на Сета.
— Нашли отравителя?
— Пока нет, но если яд, которым хотели отравить герцога и тот, от которого умер секретарь один и тот же, то мы имеем не просто убийство, а заговор. Против кого он направлен я могу лишь догадываться но, надеюсь, мне удастся решить эту задачу в ближайшее время.
— Я могу вам еще чем-то помочь? — После некоторой паузы спросила Танас.
Кивнув головой, Сет спросил:
— Скажите, а ваш супруг не говорил вам об исследованиях, которые проводил герцог?
Вдова покачала головой.
— Нет, я же говорю, мы уже давно с ним в не очень хороших отношениях, хотя назвать нас врагами тоже нельзя. Это копилось многие века, мелкие ссоры, недоразумения, а потом мы и вовсе перестали понимать друг друга. С каждым годом отчуждение все увеличивалось, пока мы не решили какое-то время пожить порознь.
Сет кивнул.
— Простите и спасибо за все, Танас.
Оглянувшись на прикрытую дверь, вдова негромко произнесла:
— Но я думаю, — она немного помедлила и, еще тише продолжила, — я думаю, что Серика убили.
— Почему? — Сет с интересом посмотрел на вдову секретаря.
— Там, — она подняла руку и, указав на стоящий у стены клавесин, добавила, — стоял череп какого-то древнего животного, к которому никому нельзя было даже прикасаться. Серик так трясся над ним, что когда, после очередной ссоры я пригрозила разбить его, он предложил некоторое время пожить раздельно.
Сет почувствовал, как сотни холодных иголок впились в кончики его пальцев — истина была уже где-то совсем рядом.
— Что-то ценное?
— Нет, подарок какого-то друга, который погиб еще до нашего знакомства с Сериком.
— Какого друга?
— Я не знаю, — Танас пожала плечами, — друг детства. А животное…, он называл, но я забыла название. Ой…, нет…, что-то…
— Олгой? — Сет даже затаил дыхание, в ожидании ее ответа. Он понимал, что только что просто ткнул пальцем в небо, но почему-то его не покидала уверенность, что ткнул в самую точку.
— Да, точно! — Танас с легким удивлением посмотрела на Сета.
Сет подумал, что, скорее всего, ему известно, о каком друге говорил покойный Ваанберит. Но был другой, не менее важный вопрос.
— А откуда вы знаете, что череп пропал именно в ту ночь?
— Я приезжала накануне — мне нужно было забрать кое-какие свои вещи, и видела этот ужасный череп — он стоял на обычном месте. А на следующую ночь, когда мне сообщили о смерти Серика, его уже не было.
— Можете описать?
— Да, — задумавшись всего на мгновение, Танас начала вспоминать, — вытянутая вперед челюсть, несколько рядов огромных зубов, по два рога сверху и по бокам, очень темная кость. Такая, что сначала кажется даже черной…
Ее голос словно тонул, растворяясь в воспоминаниях Сета, который готов был поклясться, что не далее, как несколько часов назад он видел точно такой же череп. И видел его в руках… Саргатанаса. Сет медленно достал клинок и, взяв его за острое лезвие, показал вдове.
— Похож?
Танас смотрела на искусно вырезанную рукоятку меньше секунды. Подняв на Сета глаза, она коротко кивнула:
— Это он… Олгой…
Глава четвертая
