Генрих Мамоев - Сет из Хада
— Кое-кому кажется, что они могут бесконечно творить беззаконие! Но это не так! Закон един для всех — будь ты хоть наследником, хоть самим Ушедшим!
И пошел дальше, сопровождаемый что-то забурчавшими судейскими.
«Что происходит?» — Подумал Сет, еле удержавшись от колкости, — «Или Метатрон прав, и конец уже близок?!»
Ничем не выдав своих мыслей, он прошел мимо склонившихся в поклоне «обращенных», и вошел в дом…
Вдова секретаря Танас Ваанберит приняла его сразу. Одетая во все белое по случаю траура, она не выглядела слишком уж разбитой горем. Но и сказать, что ее порадовала смерть мужа, отношения с которым с каждым веком становились все хуже и хуже, было бы неправильно. Все-таки, когда проживешь бок о бок пару тысячелетий, хочешь того или нет но, как заметила герцогиня Агварес, появляется привязанность и супруг, каким бы он ни был, становится родным, а часто и очень близким существом. Если память не изменяла Сету, Ваанберит с Танас прожили почти две тысячи лет, и ее черные круги под глазами красноречиво свидетельствовали, что его смерть была для нее не самым приятным событием.
— Госпожа Ваанберит, — Сет сочувственно наклонил голову, — примите мои соболезнования.
— Граф Раум, — голос Танас звучал ровно и спокойно, — спасибо, что пришли. Серик был бы рад, узнав, что вы не забыли его.
— Мне очень жаль, что так случилось.
— Спасибо, граф.
Сет кивнул, не зная, как приступить к вопросу, по которому он, собственно, и приехал. Затянувшуюся паузу прервала вдова.
— Я думаю, у вас есть ко мне какие-то вопросы, граф?
Сет еле заметно кивнул:
— Вы правы. Это самоубийство вызвало сомнения.
— И какие же?
Сет не мог понять тона, с каким был задан этот вопрос.
— Вы позволите задать вам несколько вопросов?
— Конечно, — Танас кивнула, — мне нечего скрывать.
— Вас они вряд ли коснутся, — Сет медленно покачал головой, — это касается обстоятельств его само… смерти.
— Я внимательно слушаю вас, граф.
— Хорошо. У меня несколько вопросов, поэтому заранее прошу простить меня, если какой-либо из них покажется вам бестактным.
— Спрашивайте, — разрешила Танас.
— Итак, ваш муж когда-нибудь говорил о том, что хочет покончить с собой?
Вдова еле заметно пожала плечами.
— Мне нет, но в последнее время у нас с ним были не такие уж близкие отношения, чтобы он захотел делиться со мной своими внутренними переживаниями.
— Вы не знаете, откуда он взять яд?
— Даже представить не могу, — Танас посмотрела на дверь, за которой раздавались приглушенные голоса, — мы никогда не держали дома таких вещей. Серик очень щепетильно относился к исполнению закона, и хранить дома запрещенные вещества ни за что не стал бы.
— Да, я тоже так думаю, — согласился Сет, — но не спросить об этом не мог.
— Я понимаю, — ответила Танас.
— Кстати, а где этот пузырек, в котором был яд? Я могу взглянуть на него?
— Нет, пузырек вместе с телом забрали его коллеги. Сразу же, как только я сюда приехала.
— Они объяснили, почему забирают тело?
— Да, кажется…, - вдова задумалась на мгновенье, — Эфиппас сказал, что нужно проверить, не была ли смерть насильственной, и забрали тело на эту, как ее…?
— Экспертизу? — Подсказал Сет.
— Да, правильно, — она кивнула, — на экспертизу. Мне тоже показалось немного странно, но я не стала спорить.
— А что именно?
Взглянув на Сета, вдова помолчала несколько секунд, словно собираясь с мыслями и, негромко произнесла:
— Ну, сначала они говорили, причем с такой уверенностью…, - Танас передернула плечами, — что это именно самоубийство, а потом, что, мол, нужно проверить, отчего именно он умер, да не было ли в том чьего-то злого умысла. Какая-то чушь!
— Да, нескладно как-то, — согласился Сет, — это сказал Эфиппас?
— И он, и Саклас, — вдова подняла голову и посмотрела Сету в глаза, — мне вообще показалось, что они ведут себя очень странно, но тогда я думала, что это просто шок от случившегося.
— Сейчас вы так не думаете? — Негромко спросил Сет.
Вдова посмотрела на него и, сбавив тон, произнесла:
— Надеюсь, ваша порядочность, граф, не позволит вам использовать против меня то, что я сейчас скажу?
— Разумеется, — ответил Сет.
— Так вот, буквально несколько минут назад Саклас сообщил мне, что они напали на след убийцы, — сказала Танас и, откинувшись на спинку кресла, пристально взглянула в глаза Сету.
— Вот как? — Удивленно проговорил Сет, — А он не намекнул, кого они подозревают?
— Намекнул.
— Интересно, — Сет даже немного подался вперед, — и кого же?
— Вас, граф, — после небольшой паузы ответила вдова.
Сет был готов услышать имя герцога Агвареса, директора Саргатанаса, или даже премьера Рофокала, но только не свое. Это было настолько нелепо, что он не смог удержаться от улыбки но, спохватившись, быстро стер ее с лица. Сразу же стало понятно и поведение Сакласа с его прихвостнями, и вымученный кивок министра погоды.
— Как интересно, — усмехнулся Сет, — и что же, он может это доказать?
— Эфиппас сказал, что вас видели вместе с Сериком…
— Видели?! — Непроизвольно перебил ее Сет? Кто видел, где? Когда, наконец?
— Господин граф, я понимаю, что это какая-то ошибка, и лишь передаю то, что услышала от него.
— Так он сказал что-то более конкретное? — Сету было любопытно — не каждую ночь его обвиняли в убийстве.
— Нет, — она медленно покачала головой, — сказал, что это пока тайна следствия.
— Госпожа Ваанберит, мне бы очень не хотелось, чтобы вы поверили в эту чушь. Хотя если попробовать перевести слово чушь на судейский язык, то можно смело сказать, что это клевета или ложное обвинение, которое я могу опровергнуть в любой момент.
— Граф, — остановила его вдова, — можете не продолжать. Я и так знаю, что это полная ерунда, и именно поэтому рассказала вам. Да, еще он сказал, что вы часто посещаете клинику Ксафана-лекаря, который и сделал для вас этот страшный яд, и его арест тоже дело нескольких часов.
Сет медленно покачал головой:
— Ксафан уважаемый во всем Хаде лекарь, и подозревать его в кознях, которые присущи, скорее, судейским, уж простите, не просто нелепо, а преступно.
Сет говорил ровным, спокойным голосом, и это действовало лучше всякой логики.
— А заведомое лжесвидетельство доказывает, что Саклас и те, кто стоят за ним, хотят запутать следствие. Возможно, они и сами причастны к смерти вашего мужа, хотя, в отличие от судейских, я никогда не обвиняю без убедительных доказательств.
