Шамраев Юрьевич - Белый туман
В покоях главного жреца храма царил полумрак и было очень жарко. На ложе, полуопираясь на подушки, полусидел, полуседой, полустарик. Уважая старость, я поздоровался первым6 — Здравствуй старче. — Сам ты старче, — раздался сильный голос, что ни как не вязался с изнеможенной внешностью говорившего, — мне ещё и сорока лет нет. Говорят ты тут наделал шороху, даже среди жрецов Навь обнаружил. Коль такой умный, приглядись к моему помощнику, что прислали мне из столицы. Мутный жрец, закрытый, если ты понимаешь, о чем речь. Я кивнул головой, — Давай подлечу, всеблагой мои молитвы слышит. — Ну коль слышит, то подлечи, попытка не пытка, — и он закашлялся.
Я прочитал несколько молитв на выздоровление, — не знаю, подействовали ли они, но главный жрец заснул. Тот же старичок с седой бородой почтительно дотронулся до моего локтя, — Пусть поспит, а то он из за боли в груди и не спит совсем. — А где сейчас помощник главного жреца Фери? — Наверное в своих покоях. Он последние дни заперся там и что то пишет. Мы вышли на двор крепости, там меня уже ждали мои служки. — А ну ка, где его покои? Любопытно взглянуть. — Проводить господин? — Проводи, — и кивнув служкам, что бы следовали за мной, мы пересекли двор и оказались у приземистого здания, что было расположено прямо около крепостной стены и северных ворот, что вели в ущелье.
Входная дверь была закрыта. Это было странным, — свои двери жрецы никогда не закрывали, символизируя свою открытость, как и открытость всеблагого к любому к нему обратившемуся. Я указал служкам на дверь и один из них со всего размаху приложился своим телом. Дверь с треском распахнулась. Мы вошли в помещение. Никого, только занавеска в дальнем углу трепетала. Я подошел и отдернул её. В полу за большим сундуком был виден лаз, из которого раздавался какой то шум, похожий на удары по камню. Сделав знак служкам, чтобы они не шумели и расположились так, что бы их нельзя было сразу заметить, я шепотом спросил у бородатого: — Как дано появился этот помощник в крепости? — Да почитай уже полгода прошло. Выбрал себе это здание, сказал, что любит тишину и для написания книги ему надо уединение, но службы не пропускал, хотя и не всегда участвовал во всеобщих молитвах, оправдываясь своей занятостью.
Ждали мы довольно таки долго. Наконец в лазе появился огонек и вскоре раздался шорох. Сначала появилась рука и поставила светильник на пол, потом появился и сам хозяин этого помещения. С трудом он пролез в лаз и как только встал на корточки, мои служки навалились на него, заломили руки и сноровисто надели на них железо. От неожиданности Фери не сопротивлялся, а когда пришел в себя, то было уже поздно. Его поставили на ноги и подвели ко мне. Крепкий мужчина, сильный, уверенный в себе и своих силах. Он без страха посмотрел на меня, самообладание к нему вернулось полностью. — По какому праву вы задержали меня в моем же доме и отвлекли меня от важных дел? Не думаю, что верховному жрецу всеблагого, по чьему распоряжению я прибыл сюда, понравится такое отношение к его доверенному лицу. Даже то, что ты белый, не спасет тебя от его гнева и наказания. Я внимательно рассматривал говорившего. Ну вот что не хватало ему? Уже достиг немалых высот и власти, на чем его подловила Навь? Что такого пообещала, что он предал всех и вся. А ведь в жрецы кого попало не принимают. Из десятка послушников только четверо становятся жрецами, а остальные так и остаются служками при храмах. — Если ты мне все расскажешь, то обещаю, что ты умрешь быстро и без мучений. Если будешь молчать, заживо сгоришь в очистительном огне всеблагого. — Белый, ты что не слышал, что я тебе сейчас сказал? Ты хочешь навлечь на себя гнев верховного жреца? Немедленно освободи меня и постараюсь, что бы твое наказание было минимальным. — Повторяю свое предложение: Если ты мне все расскажешь, то обещаю, что ты умрешь быстро и без мучений. Если будешь молчать, заживо сгоришь в очистительном огне всеблагого. — Да кто ты такой, что бы ставить мне свои условия? Совсем с ума сошел? Мало вас великий жрец пересажал в застенки?
Опаньки, так вот куда деваются белые воины, — в застенки великого жреца. Это интересно и очень важно. — Ты хочешь узнать, кто я такой? Я шепну тебе на ухо, а с великим жрецом мы сейчас пообщаемся. Я наклонился к нему и прошептал, — Я чистильщик. Судя по тому, как ты побледнел, ты слышал о нас. А ведь не верил, надеялся, что все обойдется, ведь в последнее время о чистильщиках и не слышали, и думать забыли. Ну а теперь и с твоим покровителем поговорим.
— Верховный, в крепость "Последняя застава" ты прислал жреца — Навь, — я говорил внятно, так что бы слышали не только члены совета, но и все белые воины, — многих белых за малейшую провинность ты посадил в подземелье, это предательство и я чистильщик обвиняю тебя в нем. Оправдайся! Видимо мои слова настолько ошеломили верховного жреца, что он ничего не ответил. Я подождал ещё немного. Ты арестован. Всем белым, верховного арестовать, поместить в железа и содержать в застенке до моего прибытия в столицу. Всех белых из подземелья освободить, если кто из жрецов окажет сопротивление, — рубить на месте. Это приказ!
— Вот и с верховным разобрались, кто теперь тебя защитит Навь? — Да, Навь меня защитит, покоритесь ей и вы будите жить, у вас нет ни каких шансов уцелеть, вторжение слишком долго готовилось, что бы какой то чистильщик смог его сорвать… Он ещё что то там кричал, но я уже услышал все, что хотел. Уведите его в подземелье и прикуйте цепями к стене, что бы даже пошевелиться не смог, потом соберите и уложите дрова на площади, а я пока гляну, куда это он так торопился прокопаться. Взяв ещё горящий светильник, я спрыгнул в лаз и пригибаясь, а где и на коленях, стал пробираться к месту, где тоннель кончался. Пробираться пришлось долго, наконец лаз уперся в каменные блоки. Тут же лежали несколько зубил и молот. Огромную работу проделал жрец, если только делал её в одиночку, без помощи других Навь, хотя это маловероятно, наверняка ему помогали.
Я стал выбираться из лаза. У выхода меня ждал все тот же бородатый жрец. Он то мне и помог вылезти. — Ну пошли, посмотрим, как выполняются мои распоряжения. На площади уже во всю кипела работа. Куча дров и хвороста уже была достаточной высоты, а в середине кто то догадался установить столб. Вокруг уже толпились любопытные, а из уст в уста передавались страшные новости — арестован верховный жрец всеблагого, как пособник Нави, Навь вот, вот нападет на крепость, к крепости двигается большой отряд белых воинов и прочая ерунда и слухи, что превращаются в огромный ком, где уже невозможно отличить выдумку от правды.
