Н. Уилсон - Зуб дракона
Сайрус медленно покачал головой. Гривз продолжил:
— Скелтон ничего не передал ему перед тем, как умереть? У доктора всегда есть какой-нибудь шкурный интерес. Он всегда хочет раздобыть что-то.
Антигона многозначительно посмотрела на брата.
— За чем он охотится, Рус?
Руперт терпеливо ждал. Сайрус закусил губу.
— Я хочу пойти с вами.
Руперт сложил руки на груди.
— Прошу прощения?
— Вы сказали, что снарядили отряд на поиски этого Феникса ночью. — Сайрус откашлялся. — Я хочу пойти. Я не могу оставаться здесь и спать в этом… подвале. Я должен что-то делать. Позвольте мне пойти.
Руперт стал медленно наклоняться к нему навстречу, пока их глаза не оказались на одном уровне. Несколько мгновений он просто смотрел на него, и Сайрус изо всех сил старался не скорчиться, не моргнуть и не отвернуться под этим взглядом. Когда Гривз наконец заговорил, голос его был совсем мягким.
— Правильно это или нет, но ты чувствуешь вину за все произошедшее. А теперь решай, хочешь ли ты убедить сам себя, что помогаешь найти брата, или ты действительно хочешь принести какую-то пользу. — Он не ждал ответа. — Что нужно Фениксу? Зачем ему Дэниэл?
Сайрус выдохнул.
— Я даже не знаю, что он за человек. Откуда я могу знать, чего он хочет?
— Кто он? — выпалила Антигона. — И даже не говорите, что нам необязательно знать.
— Ладно, — ответил Гривз и задумчиво провел рукой по своей выбритой голове. — Надеюсь, вы никогда не встретите такого, как Феникс. Он считает себя величайшим из альтруистов, которого когда-либо носила земля, филантропом нового порядка, богом новых рас и спасителем всего мира. На самом деле это дьявольское вырождение человека с изъеденной пороками душой, наполовину ученый, наполовину злой колдун. Его изгнали из Ордена, еще когда я был совсем юнцом. Сейчас он должен быть глубоким стариком, но по-прежнему выглядит молодым. Я ни капли не сомневаюсь, что перед исключением из Ордена он как следует прошерстил местные коллекции артефактов Эштауна, но в них и так никогда не было порядка, а самые опасные были опечатаны. Мало кто сможет заметить пропажу. Если бы я только знал, что он украл, я бы смог просчитать его слабые стороны. Но я не могу. И в принципе у него вполне может не быть никаких слабых сторон.
— Из-за чего его выгнали? — спросила Антигона.
У великана задрожал подбородок, он сжал зубы и слегка потянул себя за острую бороду.
— Правда не из самых приятных. Феникс начал с секретных экспериментов над обитателями местного зоопарка, но быстро переключился на Учеников, прислугу и несчастных нищих бродяг, которых он с друзьями подбирал вокруг — в заброшенных фермах, на остановках. В школах…
Руперт вдохнул всей своей изувеченной грудью. Его глаза смотрели куда-то сквозь предметы. Он глядел прямо через каменную стену в свои воспоминания, на ужасы прошлого. Сайрус быстро посмотрел на сестру. Перепуганная, она не сводила с Руперта взгляда широко раскрытых глаз.
— Десять лет назад, — тихо продолжил он, — я нашел то, что осталось от семерых Учеников. Они были замурованы в пол в одной из его старых комнат. Я сам выкапывал для них могилы. Среди убитых был и мой старший брат. Пропавший еще когда я был маленький. А также там были, — и Руперт тяжело посмотрел Сайрусу в глаза, — тела Генриетты и Цирцеи Смит. — Он повернулся к Антигоне. — Сестер вашего отца.
Антигона растерянно моргнула.
— Что? — спросил Сайрус. — Что? У папы не было… А как вы узнали?
— Потому что Феникс их подписал. — Голос Руперта был холодным и отстраненным, а лицо непроницаемым. — Из-за него я решил стать Архангелом, и из-за меня он отсиживается в тени, боясь лишний раз высунуться. Кровь Ордена, пролитую им, я решил возместить без остатка. И если Господь даст мне сил, я брошу его мертвое тело на съедение птицам, чтобы его клочки разнесло по бренной земле. И даже если с помощью дьявольских уловок и черной магии он стал трансмортализованным, я подыщу ему особое местечко в Могильниках Эштауна, чтобы он вкусил страдания в такой полноте, какую не ощущал еще никто до него.
Сайрус сглотнул. Антигона безвольно съехала со своего места. Темные глаза великана стали совсем каменными.
— Ключи, — тихо произнес Сайрус, потупившись и разглядывая свои ноги. Смотреть в глаза Руперту было слишком неуютно. — Перед смертью Скелтон отдал мне ключи. И велел любой ценой сохранить их.
Гривз медленно вздохнул и посмотрел в потолок.
— А ты? — коротко спросил он.
Сайрус совсем смутился.
— Что я?
— Сохранил их?
Сайрус кивнул.
— Угу. Ну, вообще-то они все еще при мне.
— Ты рассказывал кому-нибудь об этом? — продолжил Руперт. — Кто еще знает о том, что находится в твоих руках?
— Только Нолану. Он единственный.
— И в связке два ключа? — Глаза Руперта стали чернее ночи.
— Угу, — кивнул Сайрус. — Они совсем обычные, просто, наверное, старые. Один маленький, из серебра, другой длинный, золотистый. Но золотистый подошел только к его грузовику.
— Матерь Божья. — Руперт глубоко вздохнул и покачал головой. — В последнее время слишком много сплетен о Скелтоне оказываются правдой. — И тут по его лицу пробежала тревога. — Он вложил эти ключи в твою руку? Отдал их тебе? А ты не принял?
Сайрус кивнул.
Гривз успокоился.
— Тогда Скелтон дал тебе гораздо больше, чем ты сам способен представить. — Он шагнул к Сайрусу, задев плечом фонари на потолке. — А в связке было что-нибудь еще? Скелтон ничего не говорил о зубе? Даже не о целом зубе. Об осколке. Он должен быть черного цвета. Он мог назвать его зубом дракона.
Сайрус моргнул. Ноша на шее потянула его своей тяжестью к земле.
— Клинок Жнеца? Воскресающий камень? Что-нибудь в таком духе?
Сайрус поглядел на сестру. Она молча смотрела испуганными глазами, ожидая его решения. Он снова повернулся к Руперту и покачал головой.
— Скелтон нам ничего не сказал.
Он сглотнул. Фактически это не было ложью. Скелтон уже умер. Про зуб им рассказал Гораций. Брови Руперта медленно опустились вниз, и его глаза скрылись в тени.
— Вы собираетесь забрать у меня ключи? — быстро спросил Сайрус.
Гривз недоуменно моргнул, и все мрачные тени слетели с его лица.
— Забрать? Так вот как ты обо мне думаешь? Сайрус, я не какой-нибудь вор. И даже если бы я был им, Ключи Соломона защищают сами себя. Если бы я попытался их у тебя отобрать, они бы стали смертельно опасными для меня. Да и для любого смертного. Они не очень хорошо относятся к воровству. А если бы ты сам отдал их мне, то уже никогда не смог бы забрать назад. Они очень древние, обладают огромной силой. И ни один из живущих ныне людей не знает и не понимает всех заклинаний, которые они способны исполнить.
