Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Король-консорт
— Сэр, мне нужно...
— Тихо-тихо, — сказал я. — Вам уже лучше, как вижу. Где, кстати, ваш конь?.. Тут все истоптано копытами.
Его качнуло, все-таки потеря крови сказывается, но ухватился за ствол дерева, постоял несколько мгновений, перебарывая головокружение.
Дышит часто, как я заметил по своей врожденной проницательности, глаза вытаращены, все еще ошарашен быстрым излечением.
— Коня?.. Ах да, ухватили за повод, как он только и дался, утащили силой. Жаль, он был просто замечательный. И такой верный...
Пошатываясь, он отошел на пару шагов и поднял из травы меч, длинный, залитый кровью по самую рукоять и с пощербленным лезвием.
— Двоих я зарубил, — произнес он гордо, — двоих ранил...
— Да, — согласился я, — это весьма.
— Их было четверо, сэр!
— Ушли двое?
— И коня увели, — сказал он с возмущением. — Но я их ранил серьезно... надеюсь.
Я спросил нетерпеливо:
— Здесь есть деревни или город?
— Да, — ответил он с готовностью, — до замка моих родителей осталось всего с десяток миль!
— Прекрасно, — сказал я. — Успеха вам, дорогой сэр Джильберт. Даже пешком окажетесь там к вечеру.
Он в панике огляделся по сторонам.
— Сэр, мне нужен конь! Я должен, обязан оказаться там уже сейчас... я уже и так запаздываю. Я должен вернуться в столицу к полудню воскресенья, это самый крайний срок! Сэр, вы должны одолжить мне вашего коня... от этого зависит не только моя жизнь, а то, что всего дороже для нас.
— Что, — спросил я, — любовь? Жаркая и пламенная?
Он посмотрел на меня в высокомерном изумлении.
— Сэр, что такое любовь, когда на кону честь?
— Ах да, — пробормотал я, — честь... Но почему такая спешка?.. Почему именно к полудню воскресенья? Что там такое случится?
Он вздохнул, лицо чуть потемнело, но тут же вскинул голову и ответил гордо:
— Вы в самом деле хотите знать такое?
— Я же задал вопрос, — отрезал я, — что еще? Сэр, я теряю время! Что для вас ожидается такое важное? Подвесят вам рыцарские шпоры? Повысят титул?
Он посмотрел прямо и гордо, лицо озарилось внутренним светом.
— Больше, сэр.
— А можно поинтересоваться, — сказал я с иронией, — что это за пряник?
Он ответил спокойно и гордо.
— Меня казнят.
— Что-о?
— Меня казнят, — повторил он. — На городской площади.
Я сперва даже не врубился, что это он сказал такое очень уж как-то возвышенно, словно казнь его моментально сделает святым.
— Казнят?
— Ну да, — подтвердил он. — Потому я должен успеть.
Я помотал головой.
— Погодите, сэр, погодите. Что-то я не совсем соображаю. А зачем так уж спешить? А если не успеете?.. Или вообще не явитесь?
Он посмотрел на меня с непередаваемым высокомерием.
— Я всего лишь спасу жизнь, — объяснил с ноткой презрения, — но запятнаю честь.
Я снова помотал головой, выставил вперед руки.
— Погодите, я снова не врубился. Можете рассказать подробнее? Надеюсь, это не тайна, а если и тайна, то скоро перестанет ею быть.
— Я дал слово, — сказал он и умолк, уверенный, что этого достаточно.
Я кивнул.
— Слово — это все, вы правы. Особенно слово чести. Кому дали?
— Королю Эдвину, — ответил он и, видя, что жду продолжения, объяснил: — Мы, сторонники герцога
Бретгерса. У него больше прав на престол, чем у короля Эдвина Рафнсварта. Потому подняли мятеж, собрали войско и начали продвигаться к столице, но король одних подкупил, других переманил на свою сторону, третьим пошел на некоторые уступки...
Я сказал понимающе:
— И от вашего войска осталось меньше трети еще до сражения.
Он взглянул с настороженностью.
— Вы там были, сэр?
— Знакомая схема, — ответил я. — Затем уцелевшие были схвачены и приговорены. Так?
— Да, — подтвердил он. — Но я попросил Его Величество отпустить меня на неделю, чтобы попрощаться с моей семьей. Наше родовое имение в землях Эгерса, сюда всего три дня пути, так что я мог бы даже переночевать, но не рискну.
Я спросил настороженно:
— Э-э-э... так это в десяти милях замок ваших родителей?
— Моего отца, — пояснил он. — Благороднейшего лорда Хрутера, герцога Сафкердского и Унерольдского. Там и моя жена с ребенком, там моя мать и две сестры. Я должен с ними повидаться, сказать, как их люблю, а затем успеть вернуться к королевскому двору.
— На собственную казнь? — уточнил я.
— На казнь, — подтвердил он гордо.
Глава 9
Я с удовольствием представил себе, что увидит Барбаросса и его свита, когда дорога взбежит на последнюю возвышенность, за которой расстилается огромная долина Вечного Клевера.
За это время прибыла основная часть армии, и красные, желтые, оранжевые, пурпурные, багряные, коричневые шатры заполонили всю долину, а дальше ровные ряды палаток, что уходят за горизонт, там простые воины, но на самом деле наиболее боеспособная часть, от которых требуется не столько безумная отвага и ярость в бою, а стойкость и терпение.
Показались двое скачущих во весь опор всадников Норберта. Один издали взмахнул рукой.
Альбрехт всмотрелся, сказал быстро:
— Свита Барбароссы уже близко.
— Подождем.
— Встретим у самого лагеря?
— Да, — ответил я. — Раньше нет смысла.
Он ухмыльнулся.
— Верно, пусть сперва увидит эту мощь. Это упростит переговоры.
— Да, — согласился я. — Только это будут не совсем переговоры.
На его лице улыбка стала только шире. Дескать, переговорами называем из вежливости. К знатным противникам следует относиться со всеми знаками почтения и учтивости.
Я думал, Барбаросса оставит свиту, выедет ко мне навстречу один, но они продолжали двигаться к лагерю всей большой группой, пестрой и подчеркнуто веселой.
Все верно, подумал я одобрительно. Поехать одному — это указывало бы, что у нас действительно переговоры, как между враждующими сторонами, а какие мы враги, если я однажды спас ему жизнь и помог вернуть трон королевства, а он в ответ одаривал титулами, землями и в конце концов назначил меня коннетаблем всех его земель, а это значит, и сейчас все вооруженные силы королевства Фоссано подчинены мне!
Правда, вооруженные силы королевства — это всего лишь личная дружина короля, у многих лордов дружины побольше и вооружены получше... но я уже примерно знаю, как это исправить в угоду прогрессу.
Барбаросса едет впереди в распахнутой на груди шубе. Алый камзол расшит золотом, на золотой цепи огромная золотая звезда с множеством лучей, конь тоже весь в золоте, начиная от уздечки, украшенной рубинами, и стального налобника с золотой насечкой, и заканчивая ремнями на крупе.
