Алина Гралева - Радужная Сфера
Флегматично посасывая трубку, старуха-привидение, напряженно прислушиваясь, парила над тем самым местом, где меня недавно пытались убить. Задумчивый взгляд, наконец, остановился где-то в районе пола. Хмыкнув и так и не выпустив трубку изо рта, она как в омут нырнула куда-то в подземелье. Удивительно! При помощи этого зеркала можно наблюдать, что происходит в доме. Посмотрю, что показывают остальные.
В следующем зеркале отображалась комната, как две капли воды похожая на ту, где я сейчас находилась. Только мебели в ней было еще меньше, вернее, в ней присутствовала только кровать. И на ней, прямо в сапогах и так и не застегнув рубахи, закинув руки за голову, неподвижно лежал мой "гость". Неподвижный взгляд, выражавший безграничное отчаяние, застыл на видимом только ему изображении на потолке.
— Кто это? — фею надоело выслушивать рекомендации бестелесного диетолога, и он решил присоединиться к моим изысканиям.
— Милый молодой человек, только что пытавшийся сделать во мне одним отверстием больше, чем это было предусмотрено природой, — отрекомендовала я нашего гостя.
— Это как? — челюсть сфинкса весьма неблагозвучно стукнулась о грудь.
Пришлось рассказывать.
— Говоришь, на груди остался отпечаток твоей ладони? — лев задумчиво всмотрелся в стеклянную поверхность. — Этого не может быть. Или ты знала его раньше?
— Откуда я могу его знать? С первого дня пребывания в этом мире ты находишься рядом со мной. И когда бы я успела познакомиться с кем-то, да так, чтобы ты этого не заметил? — приподняв брови, я вперилась в смутившегося сфинкса вопрошающим взглядом.
— Но с ведьмой же познакомилась, — слабо возразил растерявшийся фей.
— Это было делом одного часа. Но, кое в чем ты прав — меня мучит ощущение, что я его уже где-то видела. Не познакомилась, не общалась, просто видела. А вот где и когда — вспомнить не могу. А почему ты уверен, что я его должна знать?
— А? Что? — засмотревшись в зеркало, видимо, пытаясь вместо меня осознать, где я могла его видеть, Айлери не расслышал, что я пытаюсь у него выяснить. — А! — наконец до него дошел смысл моего вопроса. — Твоя ладонь могла пометить его только в одном случае — если он поклялся своей жизнью, и условие этой клятвы осуществилось при вашей встрече. Теперь его жизнь принадлежит тебе. Как я понимаю, ты не захотела ее взять. Не знаю, что ты с ним собираешься делать, но пока не случится чего-нибудь, что освободит его от клятвы, он привязан к тебе.
— Тебе не кажется, что история повторяется?
— Ну, уж нет, я не такой псих, чтобы клясться жизнью, — праведно возмутился фей.
— Ага, зато не можешь разобраться с обетами, которыми раскидывался направо и налево. И вообще, что у вас, мужчин, за дурацкая привычка разбрасываться обещаниями? А кто страдает? Мы — бедные обманутые женщины. Пожалуй, я присоединюсь к воинствующим феминисткам вашего королевства.
Безжизненный взгляд парня вызывал странное чувство вины. Обозлившись, я отошла к следующем зеркалу. Снова комната, теперь совершенно пустая. Я обходила зеркала, заглядывая в одно помещение за другим. Возле одного из них я задержалась. В темной глубине зазеркалья, судорожно раскрывая в неслышимом крике зубастые пасти, метались летучие мыши. Они сталкивались со стенами и потолком тесного помещения, словно в бесплодной попытке вырваться наружу. Посреди этой вакханалии парила давешняя старуха. Судя по всему, она пыталась утихомирить разбушевавшихся животных. Дрессировщица летучих мышей, мрачно хмыкнула я. Что ж, самое то для старой карги.
Последнее зеркало заинтересовало меня, пожалуй, больше всего. Ослепительно сверкающее помещение, наполненное вперемежку глыбами льда и застывшими фигурами людей. Они напоминали скульптуры, обрамляющие лестницу, ведущую в дом. Только сейчас обмануться было невозможно — живые, страдающие люди, превращенные в статуи. В одной из них я с ужасом узнала Мию.
— Что это такое? — помертвевшим глухим голосом спросила я.
— Там леди Мейтэль держала ведьм и фей из которых выпила волшебство, — прошептала Мия.
Сперва я не заметила, что сказала девушка. А потом до меня дошло. Взглянув на привидение, я наткнулась на внимательные глаза. Кажется, меня разоблачили. Правда, девушка пока не спешит делиться своим сенсационным открытием. Будем надеяться, что она и впредь будет держать язык за зубами.
Я снова посмотрела в жуткую комнату. Пальцы невольно потянулись к зеркалу. И неожиданно не встретили сопротивления. По гладкой поверхности пошла рябь, как будто ветерок тронул спокойную воду, а пальцы почувствовали ледяной холод. Вот так зеркало! Я просунула руку до локтя. Теперь, сквозь прозрачную поверхность я могла видеть собственную конечность, торчащую из стены. Не давая себе времени на раздумья, я решительно сделала шаг вперед.
Как же здесь холодно! Вслед за мной из гладкой стены выкатился ошарашенный сфинкс. Громко чихнув, он прижался ко мне всем телом. Кажется, в моем присутствии он чувствовал себя уверенней. Я осмотрелась повнимательней. Ослепительный свет, многократно отражающийся в прозрачных глыбах льда, до слез резал глаза. Странно, не видно ни одного источника света. Прищурившись, я смотрела на застывшие статуи. Лица, искаженные ужасом, вызывали дрожь. Но сейчас меня интересовало не это. Каждая фигура была, словно коконом, плотно оплетена уже знакомыми мне нитями. Именно они испускали заинтересовавшее меня свечение и, словно сдерживали, рвущихся на свободу людей, заключенных в камне. Да они живые! Дикая, ничем не обоснованная мысль внезапно переросла в твердую уверенность. Легким движением я прикоснулась к нитям, и они, словно только и ожидая этого прикосновения, завибрировали в странном, завораживающем ритме. Словно в трансе, я прикасалась к одной нити за другой, как к струнам невиданного инструмента. И они отзывались, вплетая в музыку, которую, возможно, слышала лишь я одна, все новые и новые ноты. Я чувствовала, как захватывает меня этот ритм. Ноги скользили по гладкому полу, подчиняясь звукам удивительной музыки. Я уже позабыла, зачем я здесь. Было весело и немного страшно. Я танцевала, кружась между холодными статуями, будто замершими в ожидании чуда. И сейчас я знала, что могу им его дать. Только не здесь, где застывший лед замораживает, кажется саму душу. На волю! К лету. Туда, где зеленая трава, цветы и птичий гомон. Туда, где сама земля вершит величайшее чудо жизни!
Солнечные зайчики весело скакали, мелко дробясь в мигом подтаявших гранях льда, от которого плотным паром поднимались все новые и новые призрачные силуэты. Под ногами тихо шелестела мягкая трава, пригибаясь под моими ногами. Увлеченная звуками музыки, я продолжала кружиться в невероятном темпе, восторженно наблюдая за тонкими ручейками, вплетающими новые ноты в будоражащую мелодию.
