Анна Восковатая - В огне
Его рука подхватила её за талию и поставила на пол рядом с собой, исключая последний дюйм пространства между их телами. Даже через одежду Лелана почувствовала жар его кожи. Она прошлась рукой по взбугренным мышцам его груди, наслаждаясь его огнем. Бранд перехватил её ручку и сжал в своей ладони. Её пальчики оказались прижаты к его губам, мягкие подушечки пальцев распространили по всему телу дрожь от легкой ласки.
— Таррилла, у меня нет времени на твою одежду, — хрипло прошептал он на ухо, захватывая мочку уха губами.
Его ладони ухватили за край корсет и разорвали его на две части. Та же участь ожидала рубашку и брюки. Лелана неуклюже сняла сапоги, отстраняясь он него и едва сдержала стон, когда Бранд потянул её на себя, соединяя их тела. Ткань уже не мешала их сближению, она ощущала теперь его тело обнаженной кожей. От этого становилось жарко… Ещё жарче, когда его губы опустились к шее, захватывая зубами кожу, касаясь языком, а ладонь остановилась на груди, натирая пальцем сосок, заставляя собираться внизу живота разряды молний. Лелана шумно выдохнула и поддалась желанию попробовать на вкус его кожу, её губы коснулись горячей груди, она несмело коснулась языком кожи. Бранд прикусил кожу на её плече, отвечая на ласку с её стороны, прижимая ладонью её бедра к себе. Его рука прошлась по обнаженной коже ягодиц к бедру, поднялась по внутренней стороне бедра, задевая влажные складки, поднимаясь выше и повторяя свой путь. Сводя с ума дразнящими прикосновениями, вызывая стоны, желая, чтобы его пальцы задержались подольше на её плоти. Она не знала мужчины, но задыхалась от инстинктивного желания почувствовать его внутри, заполнить образовавшуюся между ног пустоту.
Бранд разжал на мгновение руки, позволяя ей практически упасть на кровать. Его пальцы коснулись лица, пробежали по губам, раздвигая их, натирая зудящую кожу. Лелана коснулась их языком. Несмело положила руки на пояс его брюк, пытаясь развязать тесемки, то и дело задевая его восставшую плоть. Бранд со стоном убрал её руки.
— Я и так сгораю, таррилла… У тебя ещё будет время… сегодня я.
Он быстро разделся. Лелана не сводила с него взгляда, хотя чувствовала, что к щекам прилила кровь. Она видела обнаженных мужчин, внутренняя невинность не исключала её знания мужской анатомии, но с Брандом засмущалась, покраснела от желания опуститься взглядом ниже пояса, туда, куда вела дорожка черных волос. Бранд не дал ей время, рассмотреть свое тело. Он надавил горячей ладонью на плечи, улаживая её на постель, устраиваясь сверху, охватывая её ноги своими ногами, упираясь горячей плотью в интимный бугорок. Лелана едва не задохнулась от желания раздвинуть колени, поддаться вперед, позволяя ему сделать, наконец, то, отчего оба не спят ночами. Бранд настойчиво подавил её порыв. Его рот продолжал исследовать кожу, губы накрывали грудь, терзая языком соски, изредка прикусывая их зубами. Думать Лелана не могла больше, из груди один за другим вырывались стоны и полу всхлипы, она выгибалась, подставляя грудь его губам, когда он пытался отстраниться. Его пальцы опустились по животу к влажным складкам. Он поглаживал её плоть, изредка надавливая, добиваясь новых стонов. Его палец проник внутрь, терзая медленными движениями. Лелана застонала, укусила Бранда за плечо, не в силах больше терпеть огонь его прикосновений, отчаянно желая большего. Бранд едва слышно зарычал, раздвинул коленом её ноги. Его палец заменила горячая плоть. Он продвигался внутрь, наполняя собой. Дернулся, одним движениям погружаясь полностью в неё. Лела ойкнула от неожиданной боли.
— Великий Страг! — пробормотал Бранд ей в шею. — Таррилла…
Боль постепенно отступала. Лелане уже не нравилась его неподвижность. Она хотела, чтобы его плоть скользила внутри, оттесняя на второй план саднящие ощущения. Она несмело двинула бедра ему навстречу, вызывая из его горла полустон-полурык. Он отстранился, освобождая её тело, чтобы с напором двинуться вновь навстречу, выбивая из горла стон. Его движения ускорялись, Лелана прятала лицо на его груди, хватая кожу зубами, иногда впиваясь ногтями в плечи. Небольшая боль сопутствовала их соитию, но для Лелы она отступила на второй план. Чувство наполненности им вызывало гораздо больше ощущений, чем потеря девственности. И она ни за что не желала прекращения горячей пытки его телом, стремилась ему навстречу, двигаясь в одном ритме. Пока не перестало существовать все окружающее кроме его сильных толчков. Бранд ускорял ритм, пока не замер в последнем толчке, изливая в неё свое семя.
Лелана прижалась к нему, обхватывая руками за плечи, не желая увеличивать расстояние между влажными после любовной игры телами.
Какое-то время они молчали. Бранд поднялся на локте и нежно гладил её по волосам, иногда накручивая их на палец. Магия плясала в его глазах, празднуя победу. Но расплавленный янтарь не обжигал, напротив обволакивал теплотой и уютом.
— Почему ты не сказала? — прошептал он. — Ведь я первый, правда?
— В это тяжело поверить тебе, не так ли? — с горечью спросила она. — Ведь ты считал, что со мной знакома близко половина Озер.
— Я идиот, таррилла, прости меня, пожалуйста. За твоим доменом такая слава, но ты… ты необыкновенная.
— Я тебя люблю, Бранд.
Он опешил. Она сказала это так неожиданно и просто, что он растерялся и почувствовал, что начинает паниковать. А магия возликовала внутри. Он в который раз начинал сомневаться в том, что дело в магии.
— Я тоже… тебя люблю. — неуверенно ответил он. — Хотя это, наверное, самый безумный поступок в моей жизни.
— Почему?
Он криво улыбнулся.
— Потому что в один прекрасный день ты вспомнишь, что мы враги и уйдешь от меня защищать свой домен. И когда-нибудь мы встретимся на поле боя, и я не смогу тебя… убить. И это страшно.
— Я никогда не уйду, — с уверенностью в голосе ответила она.
Но Бранд лишь с сомнением покачал головой.
— Не знаю, что там у тебя произошло, но ты любишь свой домен, какой бы он ни был и обязательно вернешься, даже если придется возвращаться с боем.
Лела была не согласна, но не стала спорить.
— Откуда у тебя этот шрам? — прошептала она, медленно проводя по тоненькому шраму на щеке.
— Ты будешь разочарована, когда узнаешь, — улыбнулся он.
— Тебя все-таки кто-то смог победить?
— Сирил… ещё в детстве, а после неумело залечил. Он меня ткнул веткой, когда мы играли… А все думают, что я получил этот шрам в неравном бою. Вообще я люблю рассказывать девушкам, что защищал когда-то свою любимую. Их было десять — я один. Меня изранили, но девушку я всё-таки спас. Обычно это действовало.
