Джоэл Розенберг - Огненный герцог
Йена передернуло. Дядюшка Торри, дорожный спутник Йена — Строитель?
Обреченный Строитель?
Почему бы и нет? Он ведь уже завтракал с Одином и Фрейей; почему бы не путешествовать в компании того, кто построил, скажем так, все, что есть на свете значительного, прародителя цвергов и…
— И ты позволила сломать ожерелье и разделить его камни, — негромко произнес Осия, прерывая ход мыслей Йена. — Чего бы ты, как я подозреваю, сейчас делать не стала; на божества плодородия стоит полагаться, когда они уходят в отставку, пусть при этом способностей к внушению у них поубавилось.
Фрейя сделала к нему шаг и остановилась, скрестив руки на груди.
— Ты полагаешь, я не могу… уговорить его или даже тебя? Это вызов?
Она улыбнулась одними губами, не глазами. Осия пожал плечами.
— Вряд ли это имеет значение. Я полагаю, тебе известно, что цель и средство в этом деле тесно связаны, и ты не станешь соблазнять меня или Йена, чтобы получить Брисингамен — поскольку знаешь, что тогда на тебя легло бы проклятие, как если бы ты, скажем, убивала ради золота Отра. [27]
Единственный глаз Харбарда зажегся огнем. Он вскочил на ноги, и из его груди вырвалось рычание.
— Что бы ты сказал мне, Древний Бог? — спросил Осия. — Сказал бы, что тогда был молод и свиреп? Сказал бы, что твой род всегда ответственно использовал его власть? — Осия печально покачал головой. — Не думаю. И полагаю, ты согласишься.
Харбард медленно кивнул.
С мечом на поясе, Осия поднял свой лук, все еще не натянутый.
— Йен, поторопимся в путь. Харбард, не будешь ли ты так добр перевезти нас через реку? Пожалуйста…
— Хорошо.
Фрейя подала Йену туго набитый кожаный мешок.
— Здесь смена одежды для каждого, еда в дорогу и подарочек, — сказала она. — Как было обещано.
Харбард мгновение поразмыслил.
— Еще кое-что, — заметил он. — Твое благословение пареньку.
Фрейя покачала головой.
— Мое благословение? Оно и так с ним. — Богиня прикоснулась к своим губам, а затем ко лбу Йена. — И всегда будет.
В загоне находились лишь ворот, корыто с подозрительного вида водой, остатки сена и зерна в большом ларе по соседству. Загон имел форму подковы, один рукав кончался в нескольких футах от реки, другой карабкался вверх по склону, упираясь в темный зев пещеры.
Харбард сначала свалил тюк сена с правого плеча и мешок зерна с левого — Йен испугался, что мешок вот-вот треснет по швам, — затем вложил в рот два пальца и свистнул.
Издалека донесся стук копыт, и из пещеры появились два коня. Они неторопливо бежали вприпрыжку, но приближались быстрее, чем казалось возможным, с точки зрения Йена.
Только один из них был не вполне конь. У лошадей не бывает с каждой стороны по четыре ноги, которые движутся в плавном ритме и сокращают расстояние до цели с такой скоростью, с какой не может бежать ни один конь.
— Слейпнир… — произнес Харбард, когда зверюга остановилась у забора и, мощно фыркнув, подняла облако пыли не меньше того, которое тянулось вслед за ней.
Это было огромное животное, ростом с першерона или клайдсдейла, только еще длиннее. Нестриженая и нечесаная грива напоминала Йену бороду старика, а крапчато-серая шкура не отличались ни элегантностью, ни гладкостью.
Ноздри размером с кулак расширились еще сильнее, и животное ударило копытом. Глаза, свирепо глядевшие на Йена, светились разумом, хотя и не добротой.
— Но как… как загон это удерживает?
— Его, — кротко поправил Осия своего спутника, показав на коня большим пальцем. — Его.
— Ну, его…
Улыбка Харбарда кротостью не отличалась.
— Загон не для того, чтобы его удерживать, а для того, чтобы держать подальше всех прочих. Чтобы их не съели. — Он протянул коню на ладони изрядный кусок сырого мяса. Под шелковистой кожей быстро напряглись мышцы-канаты, мясо исчезло, и Слейпнир, повернувшись в мгновение ока, поскакал обратно к пещере и пропал в ней. Йен поднял руку, чтобы защитить глаза от облака пыли.
— Он остается со мной, — спокойно и задумчиво произнес Харбард — раньше Йен никогда не слышал у него такого голоса, — по тем же самым причинам, что и Фрейя: по своей и по моей воле.
Он махнул рукой второму коню.
— Сильвертоп…
Этот конь был черен как смоль, как ночь, черный без единого пятнышка или даже отлива — за исключением яркой белой звездочки на лбу, которую как бы продолжала длинная нестриженая грива. Большой, но не такой огромный, как Слейпнир, и всего-навсего с четырьмя ногами, хотя каждая из них выглядела толще и крепче, чем полагается.
И точно так же в его взгляде, светившемся разумом, не было и следа теплоты или снисходительности.
— Сильвертоп, — пробормотал Осия, сделав шаг вперед и протягивая руку к морде животного. Ноздри у того раздулись, как у Слейпнира, и мгновение Йену казалось, что конь укусит Осию, но Сильвертоп терпеливо вынес прикосновение. — Давненько не виделись… — Осия повернулся Харбарду. — Я-то полагал, что Сильвертоп погиб. Ведь Сурт?.. [28]
— Фрейя думала, что Сурт погубил Сильвертопа, — кивнул Харбард. — И я держался того же мнения. Брагги был в этом уверен. Но несколько лет назад Сильвертоп объявился здесь, и я не стал его отсылать. Фрейя иногда на нем ездит, когда они оба в настроении.
— И ты?
Харбард покачал головой:
— Нет. — Он достал откуда-то сморщенное яблоко и сунул его Йену. — Подай коню на открытой ладони. Смотри не сжимай яблоко пальцами: Сильвертоп не станет нарочно тебя кусать, однако яблоко съесть захочет.
Йен поступил, как велено. Конь, засопев, быстро наклонил голову и сцапал яблоко. Йен остался цел и невредим, только потрясен.
— А ведь мог бы и пальцы мне оттяпать, — заметил он. Харбард рассмеялся.
— Он мог бы откусить тебе всю руку до плеча, если бы захотел. Это же Сильвертоп, которого лучшая кобыла конунга Олафа родила от самого Слейпнира: наполовину конь, наполовину ас, наполовину колдун.
Не много ли половин, подумал Йен, но промолчал: с Харбардом лучше не шутить.
— Сильвертоп, не составишь ли нам компанию? — спросил Осия. — Мы направляемся в один из Древних Городов, и, возможно, пока не все сказано и сделано, нам пригодится твоя быстрота.
Йен не сидел верхом с детства, хотя, конечно, ехать лучше, чем идти.
— По очереди поедем?
Осия оглянулся на Йена, словно не слыша его слов.
— Сильвертоп может нести любой груз, если надо. Но мы поедем на нем только в случае необходимости, а не ради того, чтобы поберечь наши ноги. — Он повернулся обратно к коню. — Если тебе угодно, Сильвертоп.
Йен не удивился, когда конь кивнул, шумно взмахнув гривой; Йен бы не очень удивился, если бы он заговорил. Сильвертоп отошел, развернулся и, пустившись в галоп, подскакал к забору и легко перескочил его — похоже, конь мог бы прыгнуть в три раза выше и раз в пять дальше, — затем рысцой подбежал к Харбарду, который нежно похлопал его по морде.
