Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
Разряженные вельможи разъехались полукругом. Хелия остановила кобылку, и барон принял ее поклон.
— Доблестный барон Педивер, — пропела фрейлина приторно, — я леди Хелия, возвращаюсь домой, отягощенная горестями…
«Опять начинается», — поморщился рыцарь.
Барон выслушал ее бесстрастно. Фрейлина, уловив безразличие к ее судьбе, повествование о тяжких горестях прекратила.
— А кто таков ваш спутник? — поинтересовался Педивер.
— Я сэр Инконню, — сказал рыцарь с коротким кивком.
Вельможи пожирали фрейлину откровенными взглядами. Лицо Хелии оставалось спокойным, лишь губы побелели. В воздухе звенели песни рогов, собачий лай, хриплые крики. Барон, глянув на хмурое небо, бросил в пространство:
— Охотились ли вы в моих угодьях?
Рыцарь ответил спокойно:
— Нет.
Педивер, покивав с постной миной, посмотрел на дрожащего виллана:
— А он охотился.
— Нет, мой господин, — залепетал крестьянин, — я собирал хворост, хворост…
Плаксивую речь прервал удар древка по шее, и виллан, захлебнувшись криком, ткнулся лицом в грязь.
— Закрой свой поганый рот, — крикнул страж, брезгливо поднял упавшего за шиворот, уткнул коленями в землю.
Фрейлина недоуменно переводила глаза с виллана на барона.
«Некоторым женщинам трудно понять, почему на них не обращают внимания», — подумал рыцарь с легким ехидством.
Педивер посмотрел на Хелию:
— Леди, я не имею претензий, проезжайте.
— Вы… вы не сопроводите меня в замок? — изумилась девушка.
Вельможи засмеялись, один, облизав губы, проскрипел гнусно:
— Позвольте, сэр, оказать нежданной гостье надлежащий почет.
От насмешек лицо фрейлины пошло красными пятнами. Смех стих по знаку барона.
— Помолчите. Леди…
— Хелия, — напомнила девушка сердито, Педивер поклонился:
— Именно. Нет нужды провожать вас до замка, места спокойные, никто не обидит. Если рассчитываете переждать ночь в замке, вынужден огорчить, не могу предоставить даже захудалой комнатки на чердаке, гостей, как рыбы в бочке.
Фрейлина застыла с открытым ртом, рыцарь полюбопытствовал:
— Турнир?
— Да, сэр Незнакомец, — ответил барон. Цепким взглядом отметил отсутствие копья. — Хотите поучаствовать?
Сердце рыцаря забилось чаще. Сознание наполнил грохот копыт, металлический лязг, треск щитов, азарт боя воодушевил. Но неодолимое препятствие стоит по правую руку, хмуря бровки.
«Будут еще турниры», — утешился рыцарь.
— Вряд ли, дорога не ждет.
Барон пожал плечами, свита разразилась оскорбительным хохотом.
— Понимаю, — сказал Педивер с тайной насмешкой. — Хорошо, что можно отговариваться долгом, да, сэр Незнакомец?
Общение с фрейлиной пошло на пользу — привычный к оскорблениям, рыцарь ответил с брезгливым равнодушием:
— Да, сэр Педивер.
Барон улыбнулся:
— Верно, слава о моих непобедимых рыцарях разнеслась далеко окрест.
Вельможи поддержали его льстивыми репликами.
Виллан заскулил.
— В чем вина виллана? — спросил Инконню сухо.
— Вы еще здесь? — удивился Педивер. — Хм, как гостю отвечу: мерзавец охотился в угодьях.
— Я собирал хворост, — повторил крестьянин. Удар его вновь опрокинул.
— Молчи, скотина! — рявкнул страж.
Инконню заметил вопросительный взгляд девушки, вельможи смотрели настороженно. Барон выжидал. Вдалеке прозвучал рог. Педивер покосился на виллана.
— И что теперь, повесить? — спросил рыцарь.
Барон скривил губы.
— Хм, вот вы как, — протянул он задумчиво. — Конечно, повесить.
Виллан завыл, вельможи откликнулись радостным смехом.
— Чересчур жестоко, — покачал головой Инконню.
— Он охотился в моем лесу на мою дичь, — сказал барон злобно.
— Насколько я знаю, сию прекрасную землю, леса и животных создал Господь, — сказал рыцарь, обводя окрестности рукой. — Создал, чтобы люди пользовались щедрыми дарами. Вы узурпируете власть Господа?
Вельможи сжали рукояти мечей — повисла напряженная тишина. Педивер расхохотался:
— У вас отменное чувство юмора, сэр Инконню. Вы правы, охота не должна быть привилегией знати, пусть чернь ставит силки.
Шутка возымела успех, даже Инконню улыбнулся нелепости — поставить вилланов вровень с благородными!
— Прошу смягчить участь несчастного, — сказал он, когда смех затих. — Лучше высечь.
Во взоре виллана появилась надежда, а вельможи вновь взорвались смехом, обеспокоив лошадей.
Барон сказал лукаво:
— Понимаю, обет рыцаря защищать обиженных. Что ж, вы порадовали хорошей шуткой, просьбу уважу.
Вельможи недовольно захмыкали, а виллан рассыпался в слезливых благодарностях. Инконню откланялся.
За спиной послышались возня, крик, смех. Хелия с каменным лицом пришпорила кобылку, на достаточном расстоянии от вельмож прошипела:
— Сэр Инконню, не забывайте, вы охраняете меня, а не безродных вилланов.
Рыцарь кивнул:
— Барон не слишком любезен, леди, хотелось ответить тем же.
Фрейлина молча смотрела на бледное спокойное лицо, в ее взоре читалось облегчение.
— Мне было не по себе, — вздохнула она. — Эти люди такие грубые, опасные. Ну, вам хотя бы удалось уесть барона.
— Нет, леди.
— А… Почему?
— Оглянитесь, — посоветовал рыцарь с кривой усмешкой.
Фрейлина, оглянувшись, испуганно вскрикнула, ладошкой прикрыла губы: виллан уже болтался на дереве.
— Но как?..
Инконню пожал плечами, всмотрелся в игрушечные башенки замка на холмике, чье подножие усыпали цветными зернышками.
— Барон не давал слова, — сказал рыцарь. — По крайней мере теперь мы знаем, что из себя представляет хозяин окрестных владений.
— Но виллан…
— При чем тут виллан?
Он посчитал сказанное достаточным, замолчал. Не дождавшись продолжения, леди с надменным фырком вздернула голову, отъезжая в сторону. Инконню горько усмехнулся.
Рыцарь, оглядев зубчатые стены, одобрительно покивал: надежный оплот.
— Фи, как примитивно, — поморщилась фрейлина. — Вот у сайдов замок чудесный.
Рыцарь молча рассматривал подножие холма, цветущее разноцветными куполами шатров. Оттуда доносились смех, сердитые вопли, лязг походных кузниц. От обилия гербов рябило в глазах: рыцари ходили неспешно, вразвалочку, за ними по пятам следовали оруженосцы. Громко ржали кони, пытаясь сломать коновязи, слуги метались средь животных, очищая их кожу скребками, поили, перед мордами швыряли вязанки сена.
