Александр Тув - Ходок I
— Лис… за что? Мы же ни в чем…
— Да успокойся ты, дурень! Мы к Эрвану, по делу. За работу заплатим. А про «теней» говорю, потому что, там у вас дураков не меряно — чтобы чего не вышло. Понятно?
— Понятно.
— Иди, предупреди.
Подождав пару минут, после того, как Хамзан скрылся в двери, Шэф бросил: — Пошли!
Длинный коридор оказался совершенно пустым. Все двери, кроме одной закрыты. Вот в эту, открытую, компаньоны и зашли. Человек, сидящий за большим письменным столом, никак, в понимании Дениса, на шамана не походил — европеец, как европеец: средних лет, в костюме, неприметное лицо — увидел и забыл. Комната тоже, впечатление шаманской юрты не производила: ни бубна, ни масок, вообще ничего такого… по стенам не висело. Офис, как офис.
— Ну, здравствуй Эрван, давненько не виделись. — Поздоровался Шэф, руки, однако, не подавая, да и хозяин, при виде «дорогого гостя», из-за стола не поднялся.
— Здравствуй, здравствуй, Старый Лис — опять шкурку сменил? Не узнать. Прямо красавчик.
… ага… значит не только я красавчик… однако смелый чел этот шаман…
… так… шкурка меняется не первый раз… был переброс раньше… один?..
… почему Старый Лис?.. где-то я уже это слышал… где?.. где!?.. в … в крепости!..
Но словесную дуэль выиграл все-таки Шэф, сразу перейдя к делу и при этом слегка удивив оппонента:
— Короче, Склифосовский, сколько стоит сделать лингатомию?
Шаман несколько секунд рассматривал Шэфа, потом гадливо улыбнулся:
— Сто тысяч.
— А если я тебя сейчас пристрелю? — так же широко улыбнулся в ответ Шэф.
… а у тебя пистолетик-то есть?.. хотя может и есть… иди знай…
— Не пристрелишь. — Обмен улыбками шел по нарастающей.
— Почему?
— А потому что, — шаман стер улыбку и сурово уставился прямо в глаза Шэфу, — что кроме меня, лингатомию никто не сделает!
Видимо Шэфу торговля надоела. Он тоже перестал улыбаться:
— Короче склиф, вот мое последнее слово — десять тысяч. Если я услышу какой-то другой ответ, кроме: «Да» — я прикажу теням вырезать твой ангар подчистую, а тебя последним — чтобы ты все увидел своими глазами. Ты меня знаешь. Я не шучу.
… ни хрена себе… высокие отношения… а Шэф крут!..
— Да.
Шаман молча вышел из-за стола, достал из настенного шкафчика узкий нож, по виду костяной, подвинул один из стульев, стоящих вдоль стены на середину комнаты и кивком головы предложил Денису сесть. После этого вытащил откуда-то местный аналог бритвы, похожий на малярный валик и удалил всю растительность с головы Дениса — слово «сбрил» здесь не подходит, так как после прохода «валика», волосы просто исчезали. Затем, как в парикмахерской, заткнул за воротник Дениса, какую-то тряпку, на ощупь напоминающую поролон и предупредил:
— Будет больно. Пока я не скажу: «Все» — надо терпеть и не шевелится. Иначе — вся работа насмарку, а переделать нельзя — лингатомию можно делать только раз. Приготовься. Начинаю.
— А анестезию нельзя сделать… заморозку какую…
— Нет. Я должен чувствовать, что и ты… — иначе нельзя. Иначе, он бы, — кивок в сторону Шэфа, — привел тебя не сюда, а в любую клинику…
— Все правильно, Дэн. Терпи коза — а то мамой будешь, — ухмыльнулся Шэф.
… веселится гад… а этот хоть бы руки помыл, урод — еще какую инфекцию внесет… или СПИД…
Шаман не обманул, было больно — очень больно, но после всего того, что пришлось хлебнуть за последнее время — терпимо, вполне себе терпимо… только вот струйки крови, ползущие по щекам…
… блин, рисует как на заборе… граффитчик хренов…
Денис почувствовал нарастающую волну злобы, даже ярости — он никогда подобного не испытывал, а сейчас вроде и повода никакого не было, да и вообще эта ярость не имела адресата — он не испытывал ее ни по отношению к шаману, ни по отношению к Шэфу, вообще ни к кому — ярость и все! Так же внезапно, как приступ злобы, накатила меланхолия — хотелось плакать, потом светлая грусть, потом счастье, как в детстве, когда нет проблем, которые бы не решила мама, потом смех, без причины…
… так это он своим ножичком разные центры в мозгу активирует!.. бляха муха… вот оно чё… Михалыч!..
— Все! Иди, ополоснись. — Шаман ловко вытащил из-за воротника тряпку, всю в неприятных бурых пятнах, и кивнул в сторону туалета.
Вымывшись, Денис с робостью взглянул в зеркало, ожидая увидеть кровоточащую, со свежими ранами, изуродованную голову. Ничего подобного! Башка была лысая — из песни слова не выкинешь, но никаких шрамов и крови на ней не было, как будто и не резали ее в течении пятнадцати минут на живую, без всякой анестезии.
«Магия, однако!» — усмехнулся про себя Денис, возвращаясь в комнату, где оставались «старые друзья».
— А тебе идет, — ухмыльнулся любимый руководитель, — у скинхедов будешь секс-символом. — Он внимательно посмотрел в глаза Денису. — Если головка не кружится от огромной кровопотери, — он снова ухмыльнулся, — можем идти.
Шаман, безучастно пропустивший мимо ушей монолог Шэфа, вопросительно посмотрел на Дениса, Денис на Шэфа, а Шэф сказал:
— У тебя есть бабки, твоя операция — ты и плати.
*****
По контрасту с реалиями Старого Порта, салон маленького автомобильчика, бодро пожиравшего пространство, представлялся верхом комфорта и располагал к неспешной, можно даже сказать — интеллигентной беседе:
— Шэф, а откуда этот Черкизон?
— В смысле? Ты что, думал — что Эстепора, это сплошная Зона Отдыха?
— Ну-у-у… типа того…
— Понятно… — протянул Шэф и огорченно прибавил, — видишь, до чего ты меня довел?
— До чего?
— До использования твоего фирменного слова.
— «Понятно»?
— А что есть еще?
— Нет.
— Не возражаешь, я иногда буду пользоваться?
— Пользуйся, — великодушно разрешил Денис.
— Так вот, луноликий брат мой…
— Это с какого перепугу, «луноликий»? — перебил руководителя Денис.
— Будешь перебивать — не буду отвечать, — осадил его Шэф, — а «луноликий», потому что посмотри в зеркало.
Денису было любопытно узнать про местный Черкизон, поэтому он решил помалкивать до конца объяснения, а про «луноликого» просто выбросил из головы. Луноликий — так луноликий, не жопоголовый же…
— Итак, солнцеликий брат мой, — Шэф сделал паузу, дожидаясь неуместных вопросов, но, так и не дождавшись, был вынужден продолжить. — Как ты наверно догадываешься, а может уже знаешь — граждане Островной Цитадели заняты или интеллектуальным трудом — белые воротнички, или просто ни хрена не делают — тунеядцы! — Он вопросительно посмотрел на Дениса, ожидая реакции. В ответ Денис энергично закивал головой, подтверждая абсолютную справедливость, сказанного Шэфом. — Вопрос, — продолжил Шэф, — кто за всей этой публикой убирает говно? В прямом и переносном смысле. Твой вариант ответа? Минута пошла! — Он требовательно уставился на Дениса.
