Александр Турбин - Метаморфозы: тень
Короткая зима самого трагического на памяти нынешнего поколения Алифи года уходила в прошлое, растворялась в лужах под ногами вместе с остатками грязного снега. Она еще огрызалась ночными морозами, но и те только заставляли ежиться, а не пробирали до костей. Зима уходила, но весна не спешила ей на смену. Межсезонье — ни тепла, ни холода, ни травы, ни снега. Бравин поплотнее запахнул серый, как земля под ногами, плащ и бросил взгляд на спутника.
Человек тоже был под стать: какой-то скомканный, помятый, взъерошенный и нахохлившийся. Неряшливая, местами всклокоченная борода уродовала и без того не самое приятное лицо, а злой, пронизывающий насквозь взгляд и вовсе отбивал всякое желание общаться. Пожалуй, он действительно подходил под выбранный образ — эдакий беглец-бродяга, их в последнее время по обе стороны Аюр развелось, как блох. Они прячутся по глухим местам, не рискуя высунуть носа, потому что при встрече и с Алифи, и с Рорка их не ждет ничего хорошего. Первые отправят на дыбу за дезертирство, другие — просто ради удовольствия, вот только результат будет один и тот же. Затравленное, забитое войной племя. И этот такой же.
Только взгляд портил привычную для тех, кто работал с людьми, картину. Не должно было быть такого выражения глаз у бегущего от войны. Все вроде похоже — и злоба, затаенная на весь мир, и страх, и нотка безумства. Вот только все равно, чего-то не хватает. Покорности. Униженности. Безнадежности. Заморыш. Вещун-недоучка. Стрела без цели.
— Ты знаешь, куда точно мы едем?
— Я думаю, вперед, Высший.
Хмурый ответ хмурого типа, здорово побитого жизнью. Впрочем, найдется ли сегодня во всем мире тот, кто будет свеж и полон сил, энергии и оптимизма? Может, именно поэтому сегодня встали на ночлег пораньше — Бравин не стал искать повода, а просто отдал распоряжение удивленным спутникам. Ну, не объяснять же Карающему, всю жизнь проведшему в дороге, что нужен отдых. Он сам спешил вперед, как никто другой, но, поторопившись, можно и вовсе опоздать.
— Так, — Карающий подсел с противоположной стороны небольшого костра, разведенного в небольшой лощине. — Остаемся, здесь нас вряд ли побеспокоят. Мы отстаем от лаорцев на день. Если завтра выберемся пораньше, то есть шанс догнать арьергард Герррика уже к вечеру. Там впереди, кстати, лежат трупы Рорка, свежие. В соку. Так что, у кого есть желание посмотреть на отрубленные ноги-руки, головы там, кишки упокоенных Рорка — обращайтесь. Свожу недорого.
— Знаешь что, экскурсовод, — остановил его Бравин. — За это время я уже насмотрелся на фрагменты тел даже больше, чем следовало бы. Не предлагай свои варварские удовольствия нам, светлым магам. У нас есть дела и поважнее.
— Есть, — неожиданно мирно ответил Малый. — В том то и дело, мастер, что нечего нам есть. Пусто в округе. Тут и так зимой зверья не то чтобы много, так и тех побили. Сначала Рорка, потом охотники Геррика. Так что голодаем сегодня.
Удовольствия в пустом, требовательно бурлящем желудке, конечно, мало, вот только не тратить же и в самом деле короткий перерыв на поиски пропитания. Кто ж виноват, что запастись провизией в Валенхарре не получилось? Там и без этого голод на пороге. Поэтому Бравин лишь уточнил:
— Значит, Геррик уже рядом?
— Да вон за моим плечом, — осклабился Карающий, а потом добавил уже серьезным тоном. — Только мы не его догоняем, а собственные проблемы. Что ты собираешься делать дальше?
— Что я собираюсь делать? — Бравин машинально потянулся рукой к давно уже потерянной серьге, но, заметив внимательный взгляд Карающего, остановился. — Точно не знаю. Владыка умрет, доберусь я до него или нет, а учитывая известные нам с тобой детали, ему даже перед смертью не дадут придти в себя. По крайней мере, я бы на месте лаорцев не дал. Так что нет, я иду к Геррику не ради Энгелара. А вот зачем?
Мастер заклинаний на мгновение задумался, обвел взглядом костер, охапку сучьев, уставших спутников, и вновь остановился на костре. На пляшущих язычках пламени, превращающих мерзлое дерево в горячий пепел.
— Судьбу, почему-то принято сравнивать со старухой, так вот я знаю, чем она любит заниматься больше всего на свете. Судьба, Малый, ткачиха, она все свое время ткет полотно, имя которому История. Мы все, Алифи, Рорка, места и события, в этом полотне не более чем отдельные нити, вот только значение этих нитей для истории разное. Одни обрежешь, и ничего не изменится. Было — не было, никакой разницы. А потянешь другие — и все полотно изменится. Узлы истории. Мы с тобой не можем соткать полотно, но вот увидеть нужные нити нам вполне по силам. Я уверен, что Геррик со своей армией — такой узел, а мы с тобой принесем ножницы.
Малый скептически покачал головой.
— Мутно все. Узлы, нити, история. Нас там могут повесить вниз головой, предварительно накормив нашими же кишками. Что ты тогда будешь делать? Глядя, как внизу раскачивается земля, рассуждать об узлах? Единственные нитки, которые тебе в таком случае понадобятся, — хирургические, чтобы заштопать брюхо. Нет, Мастер, цель должна быть понятной. Если знаешь цель, можешь выбрать путь. Только так.
— Так, — согласился Бравин. — И не так. Все становится понятным тогда, когда выбор прост. Есть ты. Есть враг. Или ты его. Или он тебя. И тогда цели ясны, а сейчас как быть? Есть враг. И есть как бы друг. Или как бы враг? Кто он нам, Малый? Геррик, советник северной девы, объявившей себя Владыкой. Чего он хочет? Зачем творит то, что творит? Я смотрю на него и не вижу понятного ответа. Лишь одно я знаю точно: он преследует только свои цели, ему важны только его интересы — армия за спиной дает ему такую возможность. Сейчас все, что находится южнее ледяных вод Аюр, зависит от этого лаорца. Всё и все… Поэтому, если мы с тобой хотим не просто поговорить о войне, нам придется следить за Герриком.
— И слушать, — усмехнулся Карающий.
— И слушать, — кивнул Бравин…
…Я съежился у костра и слушал чужой разговор, почему-то не чувствуя себя лишним. Было ли то, что Алифи обсуждали свои проблемы в моем присутствии, признаком доверия или, наоборот, безразличия? Не знаю, да и не в этом дело. Какой-то Геррик заставлял моих спутников кусать тонкие губы, хмурить брови и бросать гневные слова. Не Рорка. Не предполагаемый штурм Куарана кланами шаргов. Даже не скорая смерть старого Владыки — нет. Странный, не известный мне Алифи, советник ни разу не известной мне правительницы. Что ж в нем такого?
— Кто он, этот Геррик?
Бравин повернул голову ко мне и, сощурив глаза, переспросил:
— Кто он?
— Именно. Кто он? И не его ли я должен буду убить? Ведь ножницы — это же я?
Такой вариант развития событий мне казался логичным. Я верил своей интуиции, да и выводы, сделанные мной ранее, все еще казались логичными.
