Тэд Уильямс - Марш Теней
— Какая разница, — вздохнула Бриони. Во всем происходящем она видела жестокую и безжалостную волю богов, темные крылья распростерлись над семьей Эддонов. Сбывались самые ужасные предчувствия. — Не важно, откуда она пришла. Просто скажите мне, сколько больных выжило, а сколько погибло.
— Мы не любим делать подобных заявлений, моя госпожа… — начал было врач-академик.
Чавен нахмурился и перебил его:
— Выжило не меньше половины. Если не считать младенцев и глубоких стариков.
— Половина? — Бриони снова хотелось закричать. Она закрыла глаза, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног. Это безумие. Это настоящее безумие. — И как ее лечить?
— Свежий воздух, — тотчас отозвался Окрос — Земля из храма Керниоса под изголовье и под ноги принца. Влажное обертывание. Воду лучше брать из водоема храма Эривора, она особенно полезна. А еще нам всем нужно молиться Эривору, потому что он главный покровитель вашей семьи. Эти меры успокоят огонь и ветер.
Чавен потер лоб, раздумывая.
— Также полезны травы, — сказал он.
Только сейчас Бриони заметила, что придворный врач выглядит очень плохо. Черты его бледного лица заострились, а под глазами залегли большие черные круги.
— Ивовая кора и чай из цветов бузины помогут сбить температуру… — добавил он.
— Еще нужно пустить кровь, — вставил Окрос, радуясь возможности сообщить нечто значительное. — Это облегчит страдания принца.
Опускаясь на пол у кровати, Бриони довольно сильно толкнула Чавена локтем. Ее юбки зашуршали.
«Эта одежда мешает двигаться, она словно путы на норовистой лошади, — думала девушка, пытаясь найти удобную позу, — или кандалы преступника. Едва могу наклониться».
Глаза брата превратились в узкие щелочки, а в глубине их метались зрачки.
— Баррик? Это я, Бриони. Пожалуйста, услышь меня! — Она погладила его по щеке, потом взяла за руку. Ладонь принца была горячей и влажной, как камень на солнечном берегу. — Я с тобой.
— Вы должны идти, госпожа, — раздались слова. Подняв взгляд, Бриони увидела Авина Броуна, закрывшего своим телом дверной проем.
— Прошу прощения, но я должен напомнить, что у вас много работы. Завтра хоронят принца-регента. Кто-то должен держать скипетр, чтобы люди убедились: на троне по-прежнему Эддоны. Если принц Баррик серьезно болен, это сделаете вы. У меня есть и другие новости. Бриони почувствовала странное волнение.
«Ну что ж, теперь, по крайней мере, трон займет тот единственный человек, который никогда не пошлет меня к Лудису», — подумала она.
В одно мгновение она представила, сколько благих дел могла бы совершить для своего народа, сколько несправедливостей могла бы устранить. Потом Бриони снова посмотрела на Баррика, и мысли о собственных деяниях показались ей глупыми.
— Сколько сейчас зараженных? — спросила она Чавена.
— Сколько людей заражены лихорадкой? — переспросил он и взглянул на врача из академии. — Возможно, в городе их несколько сотен. Правильно, Окрос? В замке — где-то с полдюжины. Трое кухонных слуг. Служанка вашей мачехи и два пажа Баррика. — Он погладил по голове мальчика, державшего мокрое полотенце. — Об этом я узнал, когда заболел ваш брат.
— Служанка Аниссы? А сама Анисса?
— С ней все в порядке, как и с ее будущим ребенком.
— А среди тех, кто прибыл на корабле Давета, есть больные?
Чавен отрицательно покачал головой.
— Странно, — сказала принцесса. — Болезнь пришла с их кораблем, а среди них никто не пострадал.
— Да, странно, но лихорадка непредсказуема, — ответил бледный, измученный врач. Он показался принцессе незнакомым человеком. Бриони вдруг поняла: она совсем не знает, чем он занят наедине с собой, какую жизнь ведет, какие мысли скрывает от посторонних. — Она может поразить одного, но обойти другого.
— Как и убийца, — добавила девушка.
После этих слов все, кроме самой Бриони, сделали знак, оберегающий от зла. Даже Баррик застонал в своем лихорадочном сне.
Он бежал, пока не оторвался от безликих фигур, не перестал слышать их шепот. Но он знал: они продолжают его преследовать, выползают из щелей, вынюхивают его след, как собаки.
Баррик находился в незнакомом крыле замка, в каких-то пыльных комнатах, где повсюду в беспорядке валялись странные вещи. На столе стояла сломанная модель Солнечной системы, ее металлические части торчали во все стороны, словно иглы какого-то ощетинившегося животного. Мятые и потрепанные портьеры и гобелены висели даже на потолке, поэтому трудно было определить, где верх, а где низ. Все предметы покоробились от усиливающегося жара.
Принц остановился. Кто-то звал его по имени:
— Баррик! Где ты?
В новом приступе ужаса он осознал: помимо людей-теней его преследовали люди из дыма и крови и еще одно существо — темное и высокое. Оно охотилось за Барриком очень давно.
С быстрого шага он перешел на бег и вскоре уже летел сломя голову. Но зов по-прежнему доносился до его слуха, как эхо, летящее от одной горной вершины к другой, как крик одинокой души, заброшенной на луну.
— Баррик? Вернись!
Теперь он очутился в длинном коридоре, откуда вел только один выход. Пол галереи проваливался под ногами, и приходилось головокружительными прыжками перескакивать через образовавшиеся дыры. Должно быть, уже полыхал весь замок, хотя в этой его части горела лишь нижняя часть гобеленов. Языки пламени подступали к вытканным на них сценам охоты, картинам из жизни богов и портретам древних королей.
— Баррик!
Он резко остановился, сердце его бешено колотилось. Языки пламени поднимались все выше, наполняя галерею едким дымом. Принц чувствовал, как жар обжигает тело. Он хотел бежать дальше, но впереди в дыму кто-то двигался, причудливо окрашенный красными и оранжевыми отблесками пламени.
— Я зол. Очень зол.
Баррику казалось, что вот-вот сердце пробьет ребра и выскочит из груди. Странное существо медленно выползло из мрака. Тело его дымилось, а в темной бороде плясал огонь.
— Ты не должен от меня убегать, мой мальчик. — Взгляд отца был бессмысленным, пустым и мутным, как глаза уснувшей рыбы в корзине рыбака. — Не должен убегать. Иначе я на тебя рассержусь.
Несмотря на искаженные черты лица, Баррику было совершенно ясно, кто появился перед ним. Он развернулся и вновь пустился бежать. Дым и огонь вихрем закручивались вокруг него словно он провалился в дымоход или в глубокий разлом, где на дне бурлит лава. Отец преследовал Баррика, стук каблуков эхом отдавался от каменных плит пола. Горящая борода и раскатистый голос короля делали его похожим на разгневанного Керниоса.
