В. Бирюк - Вляп
-- Я хочу умереть на родине.
-- А я - на женщине.
Изе удалось и то и другое.
Девчушка, кстати, потом много чего наворотила. Русудан -- тётка не родившейся ещё царицы Тамары. Сваха-неудачница. Это именно она обеспечила Тамару первым мужем -- из русских князей. Видимо, несколько месяцев, проведённых с Изей, оставили глубокое, неизгладимое впечатление. Так что и племяннице-воспитаннице подыскала мужа из той же породы -- рюриковича. Но окончательная победа досталось "осетинской" партия при грузинском дворе. Князя ни с того, ни с сего объявили развратником. "Вернулся муж из командировки", пограничные крепости осматривал, а ему: "развод и -- девичья фамилия". Слава богу, хоть детей не осталось. Кажется.
Русудан -- прототип персонажа из "Витязя в тигровой шкуре". Но автор, и, соответственно, оценки -- от "осетинской" партии. А что думала Тамара... С одной стороны, муженька вышибли с формулировкой: разврат в особо грубой и извращённой форме. С другой, изгнаннику дали корабль, нагруженный драгоценной посудой. По одной из легенд, в порту плакали двое: изгнанный муж на уходящем корабле и женщина в чёрной накидке на берегу. Жена. Царица.
Кажется...По легенде... Грузия -- маленькая. Это не Русь, где как не выжигай, а что-нибудь "за подкладку завалится". А в Грузии Тамара дотянулась до всего. И очень качественно "работала с документами". Удивительно: даже об Александре Македонском до нас дошли куски текстов его противников-спартанцев. Отнюдь не лицеприятные. А вот история Грузии той эпохи -- сплошной монодел.
А у нас тут все шло своим ходом. После Изи через пару лет преставился Вячко. Так и не вернувшись в свой любимый Туров. Кстати, именно Вячко первым указал на Ростика - Ростислава Мстиславича Смоленского, как на единственного, кто сможет хоть как-то расхлебать эту киевскую кровавую кашу. Долгорукий не поверил. Через два года его тоже похоронили. В Киеве.
А Юлия и Юлька после той достопамятной встречи с отцом и мужем добрались-таки до Киева. Сперва бедствовали, подрабатывали "древнейшей профессией". Юлька при своей нестандартной внешности пользовалась популярностью. А что - "не мышонка, не лягушка, а неведома зверюшка". Юлия, не стерпев этого процесса, связалась со Степанидой. А хороший лекарь, да еще акушер-гинеколог, да еще женского полу, да с богатой практикой, да в боярско-гаремном Киеве... Степанида Юлию и подняла. Ввела в богатые дома. И использовала для получения информации и исполнения кое-каких особых поручений. Но Юлия старшая была, видимо, дама с железным характером. Самой Степаниде свет Слудовне возражать осмелилась. Тут в Киев снова заскочил боярыч. Первая любовь не ржавеет. "Я тебя заберу. Мы будем вместе"... Но Степанида, видать, чего-то унюхала. И Юльку - в подземелье. К Cаввушкиному еще отцу... А через пару дней... "Тут она платок со стола - дёрг. А на столе миска, а в ней - мама моя. Голова отрубленная".
Концов боярыч не нашёл и вернулся в Туров.
Юлька клялась в своей верности, но Степанида прежней веры не имела и отправила горбунью в дальнюю вотчину. Под надзор местного тиуна. Откуда периодически выдёргивала в Киев для лечебно-медицинского обеспечения некоторых своих операций. В последние годы про Юльку вроде забыли. И теперь она рыла землю копытцами, чтобы выбраться из своей избёнки с земляным полом в боярский дом. А тут я - как отмычка для доступа к кормушке и вообще - к полноценной жизни.
Глава 15
Было уже поздно, дамы раскраснелись от обсуждаемых страстей, притащили свечи, кое-какую выпивку, спустили платки на плечи. Фатима перестала смотреть как... заряженная двустволка. Подружки. Дружно хихикали и замирали с открытыми ртами в нужных по рассказу местах. Мне тоже влили немного. То, что здесь, и то, что мне подсовывала Юлька у себя - две большие разницы. "Эта дрянь что там бражкой зовётся"... А хорошо здесь. И выпивка, и чисто. Дом тёплый. Люди милые, смеются. И вообще... Дремота перешла в сон. Несколько последующих дней я находился в одном из этих двух состояний. Реакция организма на... на все.
С одной стороны, как я понимаю, нормальный человек всего этого, что случилось со мной за последние месяцы - пережить не может. Нормальные мозги человека 21 века должны были свихнуться. Конечно, какие-то защитные реакции срабатывают. Вроде моего непрерывного ёрничества и само-подкалывания. Ещё у нас есть опыт виртуала. Игры, кино, телевизор, художественная литература, наконец. Можно попытаться убедить себя, что все это компьютерный симулятор. Но кнопки "Game over" нет. Зато есть поток вполне реальной боли. Совсем не кино.
С другой стороны, выживание подростка 12 века при таких ощущениях... Не знаю, где у предков был болевой порог, но все равно мне кажется - перебор.
Похоже, что сам перенос психоматрицы, или последующая интеграция психики и тела дали новый результат. Отличный от обоих исходных сущностей. То есть я какой-то мутант, не-людь. И для века нынешнего, и для века собственного. Возвращение в самого себя прежнего уже невозможно. "Нельзя дважды войти в одну и ту же реку". Нельзя. Поэтому - чужой. Везде. Всегда. Без явных признаков типа вставных челюстей и длинного яйцеклада. Но - чужой чужанин.
Лёгкая грусть от всех этих мыслей все-таки не переходила в панику. В неужержимые попытки куда-то бежать, что-то кричать, доказывать, суетиться... Я дремал, Юлька щебетала, Фатима изредка вставляла свои "пять копеек".
Подобно тому, как Юлькин трёп стал мне основанием для понимания здешнего наречия, так и нынешний диалог моих прислужниц дал мне основание для понимания здешней политической ситуации. И обще-государственной и хозяйско-семейной. "Послушай женщину и..." намотай на ус.
Да, у меня были две служанки. Поскольку я, вероятно, стану любимым, а может и единственным, наложником господина. Юлька все уши прожужжала о том как мне повезло. Как много вокруг всяких детских задниц, которые только и мечтают принять в себя хозяйский член. "Да вон только по Подолу толпы бегают". С их хитрыми родителями, просто мечтающих удостоится чести насадить задницу любимого отпрыска на благородный боярский уд. И рядом постоять. Поскольку - рядом означает боярский дом. А отец-мать хозяйского полюбовника на боярском подворье - люди важные, уважаемые. На них не сильно-то шикнешь. А то они сынку пожалятся, а тот ночью... А ночная кукушка, как известно, всех перекукует.
И это очень здорово, что у меня ни отца, ни матери, поскольку за них за всех - она, Юлька. Которая меня выходила, вылечила. Мало-мало грудью не выкормила. Этот мой статус господского полюбовника приводил Юльку в восторг, вместе с осознанием её приближённости ко мне и сопричастности к процессу. "А ты меня слушай, а я тебя научу. Как господину приятным быть. Да так, чтоб он от тебя оторваться не мог, чтоб ни на кого у него ни уд не вставал, ни глаз ни смотрел. Чтоб все мысли только о тебе любимом, желанном были. Научу как смотреть, как ходить. Чтоб хозяин всяко дело только по слову твоему делал. Чтоб ты только глянул, а у него уже все разгорелось...".
