Лис Арден - Алмаз темной крови. Песни Драконов
У Сыча будто подломились колени; он рухнул наземь, сжал голову руками и тихо, протяжно завыл. Арколь и Хэлдар замерли, не решаясь подойти ближе. Осмысление того, что произошло здесь, придет позже, пока же было ясно одно — у орка больше нет дома. И все, кого он ожидал встретить, мертвы. Когда Сыч наконец обернулся, маг охнул — так сильно исказилось лицо орка. Глаза сузились, рот ощерился белоснежными, разъяренными клыками. Сыч медленно поднялся с колен и пошел навстречу спутникам. Он со свистом втягивал воздух сквозь оскаленные зубы, вены на его шее вспухли и заметно пульсировали — так ярилась в них обезумевшая от горя кровь. Внезапно орк взревел:
— Эльфийское отродье!.. — и стоявший в оцепенении Хэлдар едва успел отразить удар Сыча, так неожиданно быстрым и мощным оказалось нападение.
— Будьте вы прокляты! Весь ваш подлый, поганый род!
Сыч наступал, его меч уже единожды задел эльфа, оказавшегося совершенно неготовым к этой схватке, исход которой представлялся очевидным — еще минута, и орк отомстит за смерть семьи совершенно неповинному в этом эльфу. Но раздался глухой хлопок, в воздухе запахло резкой послегрозовой свежестью, а Сыча словно молнией ударило — он выронил оружие и упал ничком. Арколь, все еще дрожа всем телом, опустил руки, воздетые над головой и сжатые в магическом жесте. Тяжело дыша, эльф разжал пальцы, выпуская меч на траву, подошел к Сычу, перевернул его на спину. Опустившись на колени с ним рядом, он пальцами провел по искаженному лицу друга, стирая бешенство и безумие. Маг присел рядом; не прячась, он плакал.
— Что ж теперь делать? — Арколь всхлипнул, утер ладонью слезы. — Как же так?
Хэлдар не ответил. Он, как когда-то давным-давно, обнимал лежащего без памяти, полуживого Сыча и всеми силами пытался вернуть его, не думая, что, придя в себя, орк, возможно, вновь попытается его убить.
— Он очнется… скоро, — поспешно ответил на невысказанный вопрос маг.
Эльф промолчал. Тянущий страх отпустил его, уступив место безнадежности. Вот и закончилась их погоня за ускользающей возможностью все исправить и предотвратить. Не так уж и долго задержала их дорога тысячи путей, но и этого хватило. Они опоздали на каких-то десять дней… и потеряли все. Самый вид пепелища был для эльфа как удар наотмашь, ибо лишал всех упований и обрекал на предельное одиночество — тех, кто уничтожил дом его побратима, он не простит никогда. И никогда не назовет своим народом. Хэлдар осторожно опустил голову Сыча на землю и направился к обгорелым останкам дома. Каждый шаг давался ему с видимым трудом, но он все же нашел в себе силы войти в черные останки стен. Опустившись на колени, эльф напряженно вглядывался в пепел и неузнаваемые обломки, время от времени осторожно вороша их рукой.
— Что ты ищешь? — недоуменно спросил Арколь. Маг выглядел совершенно беспомощным и потерянным.
— Стрелы, — не оборачиваясь, ответил эльф. — Наконечники должны были уцелеть. Я должен знать, кто именно…
Тут его глаза уловили в крошеве пепелища нечто знакомое; он поднял закоптившийся, но ничуть не потерявший форму, изящный наконечник стрелы. Древко и серое оперение сгорели, но наконечник был цел и невредим — хоть какая-то доля мастерства предков-альвов досталась эльфам. Хэлдар очистил кусочек железа и смог разглядеть клеймо хозяина. Это была капля воды.
— Кто?.. — от звука этого голоса эльф дернулся, вскочил на ноги и метнулся в сторону очнувшегося. Сыч пытался встать, отмахиваясь от Арколя и его помощи. Орка шатало — Арколь не успел смягчить силу удара, но лицо его было прежним, без следа недавнего исступления. Он бестрепетно оперся о плечо эльфа, отдышался и повторил:
— Кто? Чье клеймо?
— Геран. — И эльф протянул на раскрытой ладони наконечник стрелы. — Стрелы детей Воды, а поверх — клеймо его клана. Даже не сочли нужным уничтожить следы…
— А зачем? — Криво усмехнулся Сыч. — Кроме эльфов никто не стал бы выжигать мой дом как осиное гнездо… вместе со всеми обитателями. Это было их решение. А что до нас… так мы никому не скажем. Только войны нам сейчас не хватало.
Орк был прав — объяви они сокровникам Сыча, какая судьба постигла его дом, какую смерть приняли его родные — войны с эльфами не избежать. Деланно-безразличный нейтралитет рухнул бы мгновенно, а о последствиях этого и думать не хотелось.
— Простите меня… — Арколь, казалось, справился со своими чувствами и старался говорить ровно и спокойно. — Но здесь был еще кто-то. — И он указал на могильный холм.
Втроем они подошли к нему, и Сыч прочитал вслух:
Звездной дорогой в неведомый край
Ушедшим — свет и покой.
Вечно гореть погребальным огням.
Оставшимся — память и боль.
Сова, дочь Коша-шамана, супруга Сыча-крысолова
Глитнир, сын Сыча
Инта, супруга Глитнира
По краю щита шел узор, похожий на цепочку следов животного. Сыч вгляделся и кивнул.
— Это Кройн. Глитнир дружил с ним, они вместе служили в Крагле. Кройн вернулся домой год назад, принял главенство в семье. Я думаю, мой сын послал и ему весточку, что приедет погостить с молодой женой. Вот он и приехал повидаться с другом…
— Глитнир женился? — переспросил эльф.
— Да. Писал нам, какая она хорошая девушка, хотя и не наших кровей…Хэлдар… — орк медленно повернулся к эльфу, глядя на него снова темнеющими глазами.
— Они искали молодую женщину, ждущую ребенка. И орков, давших ей приют. — Не отводя глаз, сказал эльф. — И нашли то, что искали. Все люди для них на одно лицо… Они сочли свои стрелы достойными этой мишени.
Все трое замолчали.
— А… как же Амариллис? — наконец решился задать вопрос Арколь.
— Жива. — Кратко ответил эльф. — Ты так ничего и не понял? За нее лично расплатилась Инта. Ее смерти здесь нет. Но где она теперь… и как ее искать…
— Тут неподалеку есть место… она его очень любила. Думаю, она была там, когда… — Сыч не договорил. — Но спрятаться там невозможно. Идем, это недалеко.
Они направились тропой, так хорошо знакомой Амариллис, — через почерневший от огня и сажи сад, через выгон, мимо редколесья, немного вдоль опушки — и в лес. Уставшие кони ступали тяжело, но еще тяжелее было на сердце у путников. Они боялись даже думать, что могут найти там, куда ведет их Сыч.
Но поляна встретила их тишиной и покоем. Все те же редкие кустики малины по краям ямы, уже подсохшая и пожелтевшая трава. Они спешились, огляделись. Ничего. И никого. И никаких следов. Вот только Арколь вел себя, как чистокровная гончая, спущенная с поводка. Он сразу же метнулся к яме, замер на мгновение на краю и начал спускаться. Оказавшись внизу, он встал на колени, а потом и вовсе свернулся калачиком, будто отдыхать собрался. Эльф и орк переглянулись, но мешать магу не стали. А он лежал неподвижно, даже дышать перестал. Это оцепенение продолжалось немногим более пяти минут. Внезапно Арколь вскочил как пружина, вскарабкался вверх.
