Александр Мазин - Паника-upgrade. Брат Бога
– Мне жаль, что своим приходом я потревожил вас, нарушил вашу беседу, – произнес сын Древней. Обращался он исключительно к Жилову.
– Я не подумал, что это… – тонкая рука поднялась и указала концом свирели на дыру в бетонной стене, за которой тянулся ход подземного коридора, – что это так вас обеспокоит. Я скучал в одиночестве. Мой брат теперь занят только своей девушкой.
«Ты лжешь!» – подумал Жилов.
«Да, я лгу! – ответили золотистые глаза. – Я лгу, но это – правда».
– Тенгиз любит ее.
– Он пока не знает, что́ он любит по-настоящему. В нем слишком много от вас, Детей Дыма.
– Он и есть один из нас, – сказал Жилов.
– Он тоже так думает, но я думаю иначе.
– Мы нужны ему! – возразил Жилов. Он чувствовал угрозу в словах Анка. – Мы ему нужны!
«Вот верный ответ!»
Анк отвернулся. По очереди он оглядел каждого из остальных мужчин, потом остановил взгляд на Веерховене. Добрый взгляд. Взгляд хищника, который намеревается пообедать.
– Поднимемся наверх, – сказал сын Древней. – Там – солнце. Там будет уютней… мне и вам.
Жилов так и не понял, сумел ли он отвести угрозу.
Анк обошел Жилова и направился к лестнице.
Таррарафе поспешно уступил дорогу.
– А мне показалось, ты прекрасно обходишься без солнца! – бросил ему вслед Жилов.
– Солнце – мой друг, – через плечо весело откликнулся сын Древней. – Он дарит жизнь, а я правлю жизнью. Идемте же!
Ноги Анка замелькали, перебирая ступени винтовой лестницы. Еще секунда – и золотокожий юноша исчез в отверстии люка.
В последних словах сына Древней не было Приказа, но все четверо последовали за ним, не осмелившись даже ненадолго задержаться в бункере.
«Анк назвал солнце – „он“, – подумал Жилов. – Оговорка? Или в этом какой-то смысл?»
Веерховен поднялся последним. И успел перед этим проглотить по капсуле каждого цвета. И положить в карман колбы с остальными. Ничтожная защита, если вообще – защита. Но – хоть что-то!
Еще он прихватил пистолет.
Глава девятнадцатая
Отплытие
– Я проголодалась! – сообщила Лора и спихнула Тенгиза на песок.
– Там, на камнях, вроде, устрицы… – пробормотал Тенгиз, не открывая глаз. Ему было лень даже глаза открыть, не то что двигаться. Если бы удалось доползти до воды… Но вода – такая теплая, что…
Мысли – как ленивые гусеницы.
Вернулась Лора, уселась неподалеку. Сквозь дремоту Тенгиз услышал треск разбиваемых раковин.
Тень от дерева переползла на полметра, и солнце жадно набросилось на правую ногу Тенгиза. Неимоверным усилием он передвинул ее и расслабился в полном изнеможении.
– А не так уж плохо! – бодро говорила Лора, выковыривая очередного моллюска и отправляя в рот. – Конечно, немного лимонного сока не помешало бы… Хочешь?
Тенгиз промычал отрицательно.
– Послушай, сонный червяк, – Лора подобралась поближе. – Если твой дядя умер, тогда остров принадлежит твоему отцу, так? А зачем твоему отцу этот остров, когда у него есть другой – на Средиземном море? Ты понимаешь, к чему я клоню?
– М-м-м… – промычал Тенгиз.
– Вот, вот! Конечно, ты должен выплатить какие-то налоги. Но эта база… Тебе причинили ущерб, так? Значит, правительство обязано компенсировать… А твой отец…
Тенгиз пропускал через себя ее болтовню, не особенно вслушиваясь.
Лора покончила с устрицами и похлопала его по животу.
– Так ты будешь оформлять эту собственность?
– Что? Какая собственность? – Тенгиз с трудом выбирался из дремоты.
Титаническим усилием он разлепил веки и уставился снизу на девушку. Рассеянный солнечный свет, пробиваясь сквозь листья, окружал ее голову подобием нимба.
– Остров! – сказала Лора. – Вот этот! – Она похлопала ладонью по песку. – Фактически он твой. Верно?
– О черт… – пробормотал молодой человек. – Пойду-ка я окунусь! – И поднялся.
Он чувствовал себя пластилиновым человечком, которого забыли на солнцепеке.
– Я с тобой! – заявила Лора. – Не думай, что так просто от меня отделаешься.
Легко вскочив на ноги, она обняла Тенгиза, прижавшись к его спине маленькой прохладной грудью.
– Сладкая моя… – простонал ее друг. – У меня солнечный удар. Я могу упасть!
– Здесь песок, – деловито сообщила Лора. – Мягко. – И потерлась животом о ягодицы Тенгиза.
– Маленькая ненасытная ящерица… – жалобно пробормотал тот и, пошатываясь, побрел к воде.
Лора висела у него на шее и болтала в воздухе ногами.
Тенгиз зашел по колено в воду и тяжело рухнул набок, взметнув кучу брызг.
Лора взвизгнула.
– Ох! – простонал Тенгиз. – Это не вода, а какой-то суп!
И, нырнув, поплыл от берега, распугивая полосатых рыбок.
Вынырнул он уже у камней. Мышцы снова стали упругими. Тенгиз прополоскал рот морской водой, переполз через пару валунов, которые прилив залил почти по самую макушку, и оказался в «открытом» море.
– Акулы! – крикнула ему вслед Лора.
Но это были не акулы – дельфины.
Тенгиз плыл, мощно загребая воду ладонями и с наслаждением чувствуя, как бурлят струи, огибая тело. Минут через десять он перешел на брасс и оглянулся.
Остров отодвинулся назад настолько, что Тенгиз мог видеть одновременно и западный, и восточный берега.
Солнце незамедлительно нагрело ему затылок, и Тенгиз снова нырнул. Даже без маски в пронизанной солнцем воде все было прекрасно видно. Он ушел вниз метра на три (здесь было прохладней) и позволил телу медленно всплывать навстречу переливающемуся шелку поверхности.
«Какой спокойный океан», – подумал он, вдруг вспомнив австралийское побережье. Огромные мощные валы, ощущение стремительного падения, грохот, доска, прыгающая под ногами, и встающая за спиной тяжелая желтая вскипающая гора…
Мощным гребком Тенгиз выбросился на поверхность и, сильно работая ногами, почти по пояс высунулся из воды. Двумя руками помахал притулившейся на камнях крохотной фигурке Лоры.
Девушка тут же вскочила, балансируя на верхушке валуна. Приложив ладони ко рту, прокричала: «Возвращайся немедленно!»
Тенгиз еще раз махнул руками и упал грудью на воду.
И тотчас снова приподнялся над водой, разглядывая парусник, отплывающий от острова. Маленький кораблик под желтым прямоугольным парусом, медленно ползущий по синей воде. До Тенгиза не сразу дошло, что это – их лодка!
* * *– Так вы хотите покинуть мой остров? – Анк сидел в пятнистой тени, вытянув правую ногу и поджав левую.
Время от времени он шевелил пальцами вытянутой ноги.
Кожа на его ступне была темней, чем на подъеме: не янтарная, а темной бронзы. И совершенно чистая. Словно следы в пыли плаца оставлены не ею.
– Да, – согласился Жилов.
