Юлия Григорьева - Провидица
— Я была неосторожна и рассказала о слухах, что ходят о даре провидения лаиссы Альвран. Мой господин, услышав об этом, решил добыть провидицу и поселить у себя в замке.
Глаза Корвеля гневно сверкнули, как только Рагна выдала дар Катиль, но он перевел взгляд на короля и не увидел на его лице удивления. Знал до того, как они появились в столице, или же ему рассказали позже? Тогда понятно, почему на суде нет обвиняющей стороны, их уже отправили восвояси, если не убили, чтобы не путались под ногами. Но после окончания слов своей наложницы, сайер вновь обернулся к ней.
— Когда ты встретилась со своим господином, как выглядела лаисса Альвран? — задал новый вопрос Сеймунд, не глядя на своего старого приятеля и наперсника.
— Бедняжка выглядела так плохо, что я подумала, будто она больна, — горестно вздохнула Рагна. — Бледная, худая, даже не женщину не была похожа, — злая нотка на мгновение мелькнула в голосе наложницы, и она вновь горестно вздохнула. — Лаисса была такая грязная, что от нее даже пахло неприятно, — Рагна передернула плечами, и Корвель не выдержал.
— Самый отвратительный запах — это запах лжи и предательства, — ледяным тоном произнес он. — И сейчас этот смрад заполнил воздух.
Его любовница опасливо покосилась на сайера, но все-таки продолжила.
— У благородной лаиссы даже не было на смену чистой одежды. Господин послал за портным, но купил лаиссе простые платья, совсем не по ее высокому рождению. Мне даже страшно представить, как была унижена этим бедняжка.
— Дрянь, — глухо произнес сайер и отвернулся от той, кого любил всем сердцем, и с кем мечтал прожить до конца своих дней.
Дальнейшее он уже не слушал, понимая, что Рагна подаст правду, вывернув ее наизнанку. Начал прислушиваться Корвель, лишь когда наложница покинула зал, и король позвала его вассала — ласса Манхильда. Мужчина, в отличие от наложницы, выглядел смущенным. Он поклонился королю и бросил быстрый виноватый взгляд на сайера. С этого момента Корвель слушал очень внимательно.
— Ласс Манхильд, — Сеймунд благосклонно улыбнулся мужчине, — как давно вас тревожат волки?
— С конца зимы, мой король, — ответил ласс, — мы сообщали вам.
— Да-да, — рассеянно кивнул венценосец. — И я ответил, чтобы вы обратились за помощью к вашему сайеру. Кстати, меня удивило, что вы просите помощи у меня. Неужели сайер Корвель совсем не интересовался делами своего Удела?
Ласс Манхильд удивленно приподнял брови.
— Я лично писал нашему господину, мой человек доставил послание, но сайер не ответил нам и никого не прислал, чтобы узнать подробности, — в голосе ласса не было фальши, и Корвель нахмурился.
— Я не получал посланий, — произнес он. — Кому отдали свиток?
Ласс Манхильд повернулся к сайеру, затем покосился на короля, но решился ответить, не услышав запрета Его Величества.
— Вас не было в замке, мой господин, — с поклоном ответил мужчина. — Как мне передал мой посланник, привратник позвал вашу… наложницу, — чуть запнувшись, сказал благородный ласс. — Она, узнав, что дело спешное и важное, забрала свиток и обещала передать его вам. Насколько мне известно, ласс Соель так же писал вам.
— Пусть сюда вернут Рагну! — воскликнул Корвель, поднимаясь со скамьи, но звякнувшая сталь мечей заставила его вернуться на место.
— Много ли людей пострадало от бездействия сайера? — спросил король, словно не заметив требования Корвеля.
— Много, — кивнул Манхильд.
Король вновь скорбно вздохнул и посмотрел на Галена. Тот пребывал в бешенстве, ласс Корвель сжал кулаки, окончательно осознав происходящее. Он метнул взгляд наполненный яростью в короля, но через мгновение закрыл глаза и шумно выдохнул.
— Ласс Манхильд, — уже спокойней заговорил сайер. — Я разобрался с волками по дороге сюда. Больше нападений не будет.
— Вы свободны, благородный ласс, — произнес король, не позволяя Корвелю продолжить, а Манхильду услышать подробности.
Венценосец закинул ногу на ногу, соединил кончики пальцев домиком и некоторое время смотрел в пустоту, словно размышляя о чем-то. Затем вздохнул и поднялся с трона. Королевский писец, тихо скрипевший пером в стороне от возвышения, посмотрел на короля, ожидая его слов.
— К моему великому прискорбию, вина ласса Галена Корвеля подтверждена, и оправданий ему не найдено. Сей удельный ласс оказался плохим подданным и плохим хозяином. Вторжение на землю своего короля, осада замка его вассала, унижение достоинства благородной лаиссы, полное невнимание и бездействие к нуждам своего Удела, повлекшие за собой множество смертей и разорение, все это было подтверждено словами свидетелей. Ласс Гален Корвель лишается дворянского звания, его Удел, за неимением наследника, переходит в собственность короны, а сам Гален Корвель будет обезглавлен на площади Проклятых завтра. Казнь состоится еще до полудня. Да простят его Святые Защитники и очистят от спор Нечистого, пустивших всходы в душе этого мужчины.
Писец старательно записал слова венценосца и согнулся в поклоне, когда король прошел мимо. Оглушенный произошедшим, Корвель смотрел вслед Его Величеству. Его мало взволновал приговор, он понял, что король его не отпустит еще до того, как прозвучало слово — казнь. Но кое-что занимало мысли мужчины, и он окрикнул венценосца.
— Сеймунд, что сказала Катиль?
Король обернулся, изломил бровь, но все же сделал несколько шагов назад и усмехнулся:
— Бедняжка была счастлива избавиться от тебя, — ответил он. — Но какое тебе дело до Катиль Альвран?
— Ты лжешь, — уверенно заявил Гален, и согнулся, получив удар стражника, не уступавшего ему в сложении и силе. — Сеймунд, — задыхаясь крикнул Корвель в спину удаляющегося короля, — Святые лишат Катиль дара, если она познает мужчину. Хочешь предсказаний, не трогай ее!
Король резко остановился и вновь развернулся, глядя на скалящегося бывшего сайера. Затем пожал плечами и усмехнулся:
— Мой ларец неистощим на жемчужины. Я не трону лаиссу Альвран.
Корвель удовлетворенно кивнул и выпрямился.
— Гален, что тебе за дело до этой малышки? — не удержался от любопытства Сеймунд.
— Ты не поймешь, — насмешливо ответил Корвель. — Но теперь я точно знаю, что это достойнейшая из женщин, когда-либо встреченных мной. Если ты обидишь ее, Святые покарают тебя.
— А как же Рагна Лёрд? — в голосе короля сквозило ехидство.
— Кто это? — ледяным тоном спросил Гален.
Венценосец расхохотался, подал знак стражникам и удалился. Корвеля грубо подтолкнули, больше он не был лассом. Окинув стражника равнодушным взглядом, Гален направился к выходу. После того судилища, что устроил король, мужчина даже не сомневался, что был обречен уже давно. Венценосцу не нужна была справедливость, ему нужен был удел, и король состряпал это грязное дельце, загнав свою жертву в силок. Корвель все это время шел, как покорный телок на убой. И казнь была закономерна. Оставь он Галену жизнь, тот мог бы поднять других сайеров, рассказав им о подлости короля, и тогда еще неизвестно, чем могло бы закончиться дело.
