Олег Дивов - Храбр
С этой мыслью Илья заснул.
Ему снилось, что они с Добрыней плывут на огромном корабле-городе, где одних церквей аж три, да еще монастырей три, где харчевни и постоялые дворы, терема да торжища. Весело на корабле, празднично, но отчего-то щемит сердце. И стоят витязь с воеводой бок о бок на высокой корме, да глядят в ту сторону, где Русь. И говорит Илья Урманин, совсем будто Иванище давеча:
– Когда-нибудь я вернусь.
К спящему Илье подсел Микола с куском парусины и заботливо укрыл своего храбра.
2006
Приложения
Приложение 1. Все имена Ильи Муромца
До XVII века русские эпические песни звучали всюду, даже в московских царских палатах. Затем власть решила истребить скоморохов – и «старины» лишились своих главных певцов. Эпос уцелел, его сохранили крестьянские сказители, калики-пилигримы и отчасти казаки. Имена Ильи Муромца и других богатырей не были забыты. Но долго русские «старины» существовали как бы сами по себе. Наиболее образованная часть общества то ли просто не слышала их, то ли не придавала им должного значения.
Потом случился прорыв – в 1804 году напечатали часть «Сборника Кирши Данилова», составленного полувеком раньше безвестным «казаком Киршей Даниловым» для уральского заводчика Демидова. На «старины» и «скоморошины» обратили внимание литературоведы и историки. С середины века пошел интенсивный сбор материала, Олонецкий край был провозглашен «Исландией русского эпоса», крестьян-сказителей повезли выступать в большие города. Наконец, к былинным источникам начали обращаться художники.
В 1915 году Москву посетила знаменитая сказительница Мария Кривополенова. Столица произвела сильное впечатление на простую женщину. «Старины», которые пела Мария Дмитриевна на далекой Пинеге – о городах великих с мостами каменными, – оказались правдивы!
Но настоящее откровение «вещая старушка» пережила в Третьяковской галерее, увидев картину Васнецова «Три богатыря».
– Глядите-ко! – воскликнула Мария Дмитриевна. – Жили-были преславные богатыри. Не сказка-побаска, а жизнь бывала: Илья-то Муромец из-под ручки врага высматривает. На руке у него палица висит, свинцом налита, а ему как рукавичка!
Именно так – можем подтвердить мы сейчас. «Не сказка-побаска, а жизнь бывала». Правда, Киевская Русь не знала «богатырей» и не слагала о них «былин». А реальные Илья «Сапожок» Печерский и Александр «Алеша» Попович никогда не встречались с князем Владимиром Святославичем и его дядей Добрыней. Тут уж ничего не поделаешь. Столетиями, вплоть до ХХ века, былины служили для русского народа учебником, по которому тот постигал свою историю. Увы, эта история не совпадает с большинством летописных или литературных источников, включая сказания о русских витязях. Даже если в основе былины лежит историческое событие, разглядеть его непросто – время действия сдвинуто, герои принадлежат разным векам (если не эпохам), все перепутано и перемешано.
Былины перекраивают реальность когда случайно, а когда и намеренно. Но в главном они точны. Роль старших дружинников, «княжих мужей» в становлении Руси была велика. Пускай былинные образы «преславных богатырей» искажены, а их отношения с «ласковым князем Владимиром» складываются весьма причудливо, но сами могучие воины, опора власти и вершители судеб – та действительность, без которой немыслима Киевская Русь.
Карьера Добрыни как государственного деятеля завершилась ориентировочно в 1015 году, вклад его в нашу историю колоссален. Период активности Ильи Печерского приходится, вероятно, на 1160–1180 гг., о свершениях Ильи мы не знаем почти ничего, зато он – русский святой. Ростовский «храбр» Александр Попович упоминается в Тверской летописи под 1224 г. как человек, призвавший дружину бросить служение удельным князьям и отправиться в Киев. Рядом с Поповичем в битве на Калке сражался «Добрыня Рязанич – златой пояс». Разных Добрынь в летописях семь: похоже, наслоение их образов сыграло роль в формировании былинного трио Илья – Добрыня – Алеша.
Первейший и любимейший герой былин – Илья Муромец.
Кто же он?
1. Профессия – храбр
Персонаж русских «старин», германской поэмы «Ортнит» и норвежской «Тидрек-саги». Илья Муромец, он же Моровлин, он же Муравленин и Муравлин, вероятно – Мурманин, Урманин. Ilia Muravitz. А еще Muurovitza. Он же Ilias von Riuzen. Он же Ильюша, Илёйко, Илья сын Иванович, и так далее.
Это минимум из великого множества имен центрального героя русского эпоса, руководителя былинных киевских витязей и главного в троице самых знаменитых – Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович.
Обычно их зовут богатырями. Давайте сразу уясним, что в интересующий нас период, на переломе Х–ХI веков, при Владимире Святославиче, никаких «богатырей» на Руси не водилось. Это термин поздний, производное от монгольского «багатур». А профессия Ильи Муромца называлась «храбр» или просто «муж», возможно «витязь» (слово тоже чуть более позднее).
Былинный Илья Муромец совершил подвигов больше других храбров, что дает ему право выступать от имени всей дружины перед князем Владимиром. Илья – воплощенные мужество, сила, верность, надежность, трезвость суждений, мудрость и опыт. Он справедлив, его действия обычно предельно конструктивны. Более того, Илья в значительной степени миролюбив. Как хищник убивает только для еды, так и Илья чурается «драки ради драки», бессмысленного кровопролития.
Илья может побить любого врага в одиночку, его подвиги – предостережение против набегов на Киев. Основной эпитет для Ильи в былинах «старый», «старой», что подчеркивает сочетание уверенной силы, нравственного опыта, житейской мудрости. «Старый» не значит дряхлый, напротив, это мужчина в расцвете сил, около сорока лет.
Важный момент: при всей декларируемой верности князю Владимиру, служит Илья в первую очередь Руси. Он часто в раздоре с князем. Но если к стенам Киева подступит враг, Илья непременно выйдет на битву. Случись у князя конфликт со всей дружиной, именно Илья постарается уговорить товарищей временно забыть о распрях. «Обиженная князем» дружина может отказаться защищать Киев, Илье такой поворот сюжета непонятен. Для него на первом месте Русь, а с князем он после договорится.
Замечательный персонаж.
С детства Илья был тяжело болен, частично парализован, «тридцать лет и три года» сидел на печи. Затем что-то произошло. Некие «калики перехожие» (странствующие богомольцы, паломники) подняли его на ноги, то ли снадобьем, то ли вообще словом. Возрожденный к жизни, витязь отправляется в Киев. Ноги так и остались слабым местом Ильи, иногда подводя в критический момент, но эпических героев без уязвимостей просто не бывает…
