Невеста с изъяном (СИ) - Усова Василиса
Девушка ополоснула зерно в чашке и высыпала его к овощам. В котле тут же недовольно запыхало, требуя больше воды. Да и уголья пора было разворошить для лучшего жара. Вот кажется и все, дальше только пригляд требуется.
Порыв ветра швырнул в окно горсть снежинок и как-то резко потемнело. Видимо, прежде чем повернуться на весну, зима решила развернуться во всю силу. Кухня, с потрескивающими в камине поленьями, стала еще уютнее.
Чтобы не терять напрасно времени, Эвелиса взяла в руки шитье и опустилась на край лавки. Пара новых платьев давно уже были готовы, и теперь девушка обшивала рукава и ворот одного из них извилистым узором.
Раньше, если бы она взялась украшать свою одежду, то получила бы только упреки. Мать сказала бы, что ни к чему ей. И сестрица еще насмешку бы ввернула, – мол неужто старшая верит, что орнамент искусный от лица дурного отвлечет?
А теперь кто ей слово скажет? Время есть, вот и выходило из-под иглы цветочное плетение. Не хуже, чем на платьях деревенских красавиц. Эвелиса провела пальцами по аккуратным стежкам, испытывая необычайную легкость. Жаль, что показать некому, но так не для других делает – для себя.
Она перевила крайние нити и вывела иглу на изнанку. За окном бушевала метель, однако настроение отчего-то было весеннее, словно вот-вот солнце выглянет, да в проталинах черных первые цветы появятся.
Сердце трепетало, и не удержавшись Эвелиса запела. Совсем негромко, чтобы не потревожить хозяина дома, но от души. Слова лились сами собой, переплетаясь с мотивом. О птице, которая лишилась родного гнезда, и вынуждена скитаться на чужбине. О том, как над большой водой сырело крыло, и объятия уже раскрывала глубина.
И почему она вспомнила эту песню, услышанную еще в детстве? Может потому что сама теперь как эта птица?
… А волны хватают за перья, и тянут в бездонную бездну…
Девушка прерывисто вздохнула, чувствуя как к глазам подступают слезы. Хоть и знает, что все закончится хорошо, а душу щемит. Птицу выловит рыбак, отогреет, и выпустит в прекрасный сад, но до этого еще допеть надо.
Из котла полезла пена, стуча крышкой и с шипением стекая на угли. Спохватившись, Эвелиса отложила шитье и подскочила к камину. Слишком плотно крышку закрыла что ли? Нелегкая судьба птицы оказалась забыта.
Хорошенько перемешав содержимое котла, девушка еще раз разворошила угли и сдвинула их к дальнему краю. Теперь можно и…
За спиной послышалось движение. Эвелиса резко развернулась, не выпуская из рук кочергу, но почти сразу устыдилась собственного испуга.
На пороге стоял Арлен, скрестив руки на груди и чуть задевая плечом дверной косяк.
– Ваша милость, простите, я не слышала, как вы вошли.
Мужчина молчал, будто не слыша ее слов.
– Обед уже готов. Я только собиралась принести его вам в кабинет…
Он наконец встрепенулся, словно приходя в себя.
– Обед? Да… конечно… – голос его звучал отстраненно, словно мужчина все еще переживал какие-то свои мысли.
– У вас все в порядке? – осторожно поинтересовалась девушка. Слишком уж странным было выражение лица у хозяина дома.
– В порядке. И знаете… – он закусил губу и отвернулся, – Нет, ничего.
Злясь на себя, Арлен резко развернулся и быстро зашагал по коридору, прочь от кухни. Эвелиса проводила его растерянным взглядом. Что она опять не так сказала, а может быть сделала? Но раз ей не говорят прямо, то лучше не забивать голову.
Однако настроение куда-то улетучилось. А может это непогода дурные мысли навевает? Девушка пропустила сквозь пальцы конец косы и тяжело вздохнула. Нет, тут что-то другое… Она и сама не понимала, откуда возникла эта мысль, но с Арленом определенно что-то творилось. Что-то бередило его душу, не давая покоя. Но что?
ГЛАВА 35. Неловкий обед
– Не скрою, я ожидал худшего, – доктор Медси потер переносицу и опустился на край стула.
В кабинете было темнее обычного. Как солнечные лучи ни старались, им оказалось не под силу пробиться сквозь плотно задернутые шторы.
Арлен сидел напротив, перебирая в пальцах плотную повязку. Он ненавидел ее всей душой, но в то же время, именно она позволяла ему отгородиться от мира, и от той боли, которую доставлял излишне яркий свет.
– Я по-прежнему ничего не вижу. Совершенно ничего. – хмуро возразил мужчина, – Даже смутных очертаний мебели, как случалось ранее.
– Так и должно быть. Главное что нет бликов, и ярких пятен. – голос доктора звучал твердо, – Или вы рассчитывали, что уже сегодня снимете повязку и вольетесь в ряды здоровых людей? Но знаете ли, у любых чудес есть свои допустимые пределы.
Откровенно говоря, сомнения у пожилого мужчины имелись. Долгая слепота, очевидно травмирующее лечение столичного доктора. Бертни конечно гений, но капать лечебные отвары в поврежденные глаза, а после еще и добивать их ярким светом… Удивительно, что после всех этих манипуляций, Арлен вовсе без глаз не остался. А раз так, значит здоровье у пациента отменное. Скорее всего, если бы его изначально оставили в покое, не пытаясь настойчиво лечить, то мужчина давно бы уже ходил без повязки. Но что сделано – то сделано.
– Мне бы очень хотелось вам верить. И в то же время… разве не вы как-то сказали, что и при слепоте жизнь не заканчивается, если оставаться человеком? Так зачем же дарить надежду, и столь жестоко ее отнимать?
– Стоп. Стоп. – доктор поднял ладонь, – Во-первых, если хотите верить, вам никто не мешает – верьте. Во-вторых, это вы послали за мной, когда нуждались в помощи. И в-третьих, если собираетесь себя жалеть, то могу снова прислать вам Кладию, это она любит над болезными хлопотать. Я же говорю с вами, как мужчина с мужчиной. Можете вновь замкнуться в себе, и продолжить изводить окружающих…
– Вы переходите все…
– Я еще не закончил, – строго оборвал его мужчина, – Также вы можете попытаться вести почти полноценную жизнь, хоть и с ограничениями, некоторые в подобном положении даже семьи умудряются заводить.
Арлен вскинул голову. Неприятно, когда отчитывают как какого-то юнца, но еще хуже, когда свободно проникают в твои самые потаенные мысли.
– Я думал над этим, – нехотя признался он, – И решил, что с моей стороны было бы бесчестно обрекать хорошую девушку на жизнь с калекой.
– Мнения «хорошей девушки» вы при этом не спросили? – доктор Медси позволил себе небольшую иронию, и заговорил уже более деловито. – Опираясь на свой опыт, могу сказать, что шансы исцелиться у вас пока еще есть… Скажем восемь из десяти. Если… Если будете в точности исполнять мои рекомендации.
– И вы можете обещать?
– Ну уж нет, голубчик. Обещать я вам ничего не буду, я тоже, знаете не всесильный. Но шансы у вас хорошие. Мы можем попытаться, вреда от этого не будет точно.
Арлен молчал. С одной стороны, он почти смирился со своей слепотой, да и жизнь с появлением в его доме Эвелисы, стала не такая монотонная что ли. Так стоит ли опять проходить через все эти болезненные процедуры ради призрачной надежды? Доктор Бертни клятвенно заверял, что сумеет вылечить, и не смог. А этот местный лекарь просто предлагает попытаться, не ручаясь за результат. И в то же время… мужчина вспомнил легкий певучий голос, и ему нестерпимо захотелось увидеть его обладательницу.
Пусть она говорила, что некрасива. Быть может с рябой кожей, крючковатым носом или горбом. Какое ему до этого дело? Эта девушка появилась, когда он сам себе опротивел, и проявила просто нечеловеческое добросердечие.
– Вы не единственный мой пациент, – намекнул доктор Медси, когда тишина затянулась, – Или вам дать еще с десяток дней на раздумья?
– Не нужно, я согласен. – выдохнул Арлен. Если зрение вернется, то он женится. На служанке. Плевать, что этого мезальянса не одобрит никто из знакомых. Девчонка получит имя, защиту, благосостояние, а ему вполне хватит ее присутствия.
***
Рекомендации доктора были настолько просты, что мужчина испытал легкое недоумение. Избегать яркого света, что он собственно делал и раньше. Каждое утро совершать движения глазами, будто смотрит по сторонам, на землю, на небо. Обязательные ежедневные прогулки – хоть в этом местный лекарь не расходился со столичным. А главное – не допускать в голову дурных мыслей.
