Путь к дому (СИ) - Вель Софья

Элладиэля передернуло. Он снова вспомнил утро. Стало мучительно тяжело, словно он тонет, а лодка спасателей проплывет мимо. Безнадежно горько. Элладиэль вспомнил день, когда он поймал красный луч, ему до сих чудилось, что «луч» горит на губах, первый и последний. Самый дорогой.

Все, хватит!

Меч осколками рассыпался в руке. «Любишь — отпусти!» — Владыка разжал руку.

В казарму влетел Алеон, Светлейший почувствовал полукровку спиной. Дух огня и теплый запах младшей окутывал мальчишку с головы до пят. Все, как уговаривались. Но думать — это одно, а вот сделать…

Сейчас факт свершившегося сводил с ума, заставляя рычать от ярости. Элладиэль попытался взять себя в руки: «цель оправдывает средства. Так будет правильно!» Одна беда, эти мысли теперь никак не успокаивали тело. Алеона хотелось убить на месте. Перед глазами поплыло. От смеси отчаяния и острой злости во рту отдало металлом, а под лопаткой закололо.

Элладиэль с невероятным трудом повернулся ко вновь прибывшему. Алеон пришел настолько злой, что горькая ярость Элладиэля показалось шалостью. В ответ на ярость полукровки Владыка зарычал и с разбега ударил Алеона, вложив столько Силы, что Темного Лорда согнулся пополам.

— Как ты мог провалить дело?! — зарычал в слух Светлейший.

Алеон кошкой, прямо со спины, оказался на ногах и с не меньшей силой ответил, вложив нефрил, для усиления эффекта. Золотой и зеленый свет ослепили перепуганных служивых барона, высекая целые снопы искр. Бравые солдаты кинулись в рассыпную.

«Что ты ей сказал?!»

«Что нам всем тут не место, и что пора домой!», — огрызнулся Алеон.

«Да…хорошо же ты с ней жил! — зло оскалился Элладиэль. — Вы были бесконечно счастливы!»

В ответ Алеон налетел с утроенной силой, пытаясь подсечь Владыку, но тот уклонился. Владыка все понял без слов:

— Глупый, самовлюбленный мальчишка! Ты думаешь, она не может выбрать из нас с тобой? Ты все еще веришь в это? Ревнуешь и тянешь на себя. Только вот, беда не в тебе, и даже не во мне! Она растеряна, все перевернулось, а ты… тебе надо было только уговорить!

— Какого черта нельзя просто взять и притащить ее в Поднебесный? Хватит этих глупых игр!

Владыка на секунду замер в дверях казармы:

— Удивительно, как женщина без толики нашей магии, без помощи друзей или союзников, сбежала не только из твоей неприступной крепости, но и нашла способ перейти Грань?! Это сложно даже для Перворожденного, а она как-то смогла! Степняки ее тоже за косы тащили. Только вот… Я не степняк, Алеон, а ты?

Элладиэль вышел из казармы.

Сильвия судорожно искала платье. Куда оно могло запропаститься? Она раз за разом переворачивала содержимое сундука. Казалось, найти новое платье прямо сейчас — это вопрос жизни и смерти.

«Ну где-то же должно быть!», — Сильвия в отчаянии и с остервенением начала перетрясать вещи Старших, хотя прежде старалась без нужды ничего не трогать. И снова натолкнулся на рубашку. Ту самую, без пуговиц. Бурые пятна так и не отстиранной крови, ее крови, покрывали ткань, напоминая о главном.

Ведь её бы не было! Верней, ничего бы не было: ни ее, не Селены с Эндемионом, ни Грига с Мари, ни этого дома, если бы их не было рядом! Сильвия провела рукой по ниткам от пуговиц. Вспомнила, как одну им с попрошайкой-музыкантом бросили в миску для подаяний. Сколько на самом деле стоила эта пуговица?

Постучали. Сильвия быстро убрала рубашку обратно в сундук.

— Здравствуй. Не отвлекаю? — у Элладиэля в глазах потемнело. Почему?!Ну почему! Почему он с утра отдал свой жребий? Это не Алеон идиот — он сам дурак!

— Владыка? Что-то случилось? — Сильвия с досадой подумала, что так и не успела переодеться. Но теперь-то уже что?! Теперь было поздно.

— Сегодня морозно. Красиво и холодно.

От двери подуло, и Сильвия зябко поежилась, платье так и не высохло. Было холодно и неловко.

— Да…и правда, — она не посмела взглянуть в глаза Элладиэлю. — Красиво, но холодно…

В печке потрескивал огонь, морозный ветер свистел из щелей окна, расписанного зимними узорами. Словно споря со всем увиденным, Сильвия добавила:

— Не люблю холод. И зиму не люблю.

— Знаю.

Они помолчали. Как там, на поляне… Куда Сильвия не приходила уже несколько недель.

— Госпожа, если позволите, у меня к Вам разговор.

— Вот как? — Сильвия поежилась, непроизвольно пальцы принялись нервно теребить манжет платья.

— Госпожа, — Элладиэль выдержал паузу. — Мне надо вернуться в Поднебесный.

«Вот и все!», — сердце ударило. Сильвия почувствовала, как закружилась голова и на миг пространство дрогнуло. Она молчала. Она ведь ждала этого… Вот только.

— Если долг зовет Владыку… — Сильвия с трудом давались слова. Выходит, время пришло. Она останется здесь одна.

— Госпожа, я не могу уйти один.

Сильвия нахмурилась, напрягая кулаки:

— Владыка, я не отдам детей!

— Госпожа, ты правда думаешь, что я смог бы отобрать у тебя детей?

Сильвия промолчала. Нет. Она так не думала. Она вообще гнала мысли от себя, боясь их. А они приходили. Старшие играют в поддавки, пока дети маленькие, а что потом, после? Они уйдут и заберут малышей?! Сильвия не нужна Поднебесью, а Поднебесье ей. Чужой, холодный, ненавистный мир. Ей там не место. А дети? Где место им?

— Я не уйду без тебя и детей, — через несколько мгновений тишины ответил Светлейший.

— Владыка уйдет. — Ровно произнесла Сильвия. — Правитель не принадлежит себе. Он служит своему народу. Светлейший Владыка не может нарушить клятву.

Тяжелая горечь поднималась от этих слов. Отчего же так больно? Слезы встали мутной пеленой. Сильвия зло их смахнула.

Быстроногие кони-мысли неслись одна за другой, не давая зацепиться им за гриву. Сильвия бездумно смотрела на танец мелких пылинок в золотом солнечном луче, не замечая, что закусила губу уже в кровь. Владыка верно истолковал жест:

— Сильвия… Ты настолько ненавидишь Поднебесный?! — Элладиэль растерялся. — Почему?!

— Потому! Потому что он такой же ледяной, как эта зима! Потому что для вашего мира я только ничего незначащее мгновение! Пустой пшик. Твой мир, Владыка, смотрит сквозь меня, презирая.

Элладиэль подошел совсем близко и уперся лбом в стену возле Сильвии:

— Скажи, как мне выбрать между вами, Госпожа?! Там мой народ, мой мир, и сейчас там… неспокойно. Поднебесный нуждается во мне. Я давал миру клятву, что не покину его в трудный час. Не предам, не кину в омут братоубийственной войны! Но и оставить тебя я не могу!

Сильвия чувствовала, как от злости колотится сердце, как вспотели руки, и она сжала кулаки еще крепче:

— Скажи, сколько мне осталось? Десять, двадцать лет? Быть может, тридцать!? Сколько из тех лет, что я прожила, принадлежали мне? Первые семнадцать? Или ни одного? Отчего я не могу выбирать, где могу провести свой несчастный, ничего не значащих для вас, бессмертных, миг?! Отчего даже этот миг подчинен Вам?! Элладиэль, что такое моя жизнь в глазах бессмертного? Едва заметный пшик! Фух — и как не было ничего! Но для меня это жизнь. Моя жизнь!

Сильвия заплакала, Владыка не выдержал:

— Прости, так уж вышло, что твой миг настолько ценен для меня, что остальное неважно. Вы правы, Госпожа, здесь у меня есть все: ты, дети, дом, и даже… союзник!

Он подошел и крепко обнял так горько плакавшую собеседницу.

— Ты не можешь остаться! — она с невероятным внутренним усилием отстранилась. — Твой мир зовет тебя. Ты ДОЛЖЕН пойти! Светлейший. Мне ли не знать о долге?!

— Ради тебя, Сильвия, я нарушу все клятвы мира, — спокойно ответил Элладиэль, напоминая так, что одну он уже нарушил. Последняя драконица осталась жива.

От этих слов Сильвия вдруг словно одеревенела. Но Владыка не обратил на это внимание. Он гладил Сильвию по голове и думал, что не так уж и важно, где биться с демонами. Если ему суждено сегодня погибнуть, то пусть его жизнь станет ценой за мир Младших, где так хорошо и уютно его драконице.