Путь к дому (СИ) - Вель Софья

И все чаще злилась. Просто злилась, без причины, или не понимая её. И даже не представляла, а как могло быть по-другому. Тонкий баланс сохранялся, не это ли победа?

Беспричинно злилась Сильвия и теперь, стараясь даже не смотреть на собиравшихся эльдаров. А те и ухом не вели, никак не реагируя на её колкие взгляды. Тем временем Мари и Григ ушли гулять с Селеной и Эндемионом. И Сильвия осталась в доме одна. Она поймала себя на мысли, что вопреки откровенной усталости не любит такие моменты одиночества. Но почему тогда чуть не воет, когда кто-то из Старших дома?

Старшие остановились прямо на тропе в деревню. Оба понимали, что так продолжаться дальше не может. И Алеон, и Элладиэль чуть стены не грызли… Она так близко… Ее присутствие сводило с ума, пьянило: огонь драконицы и тепло человека. Хорошо — зима, можно рубить дрова! Иначе…

Элладиэль вытянул вперед две спички: одна была сломанная, вторая — целая. Алеон вытянул целую. И потемнел лицом. Почти почернел.

Элладиэль смотрел на выпавший жребий. Все было честно. Он не мухлевал! Только вот… Сильвия любит полукровку, за ним она пошла в Бельмо, а Алеон удержал ее над пропастью смерти. Жизнь Сильвии важнее пустых фантазий. Её счастье важней. Она больше не будет пленницей. А главное, не достанется демонам.

Светлейший не глядя протянул сломанную спичку Алеону:

— Иди! Только уведи ее отсюда. — тихо попросил Владыка. — И, Алеон… волосы, распусти их, поможет.

Темный Лорд едва слышал последние слова. К дому он возвращался бегом.

Дверь скрипнула.

Сильвия обернулась. Алеон неожиданно вернулся и что-то искал по дому.

— Сил, ты не видела…? — буднично начал полукровка и тут как невзначай нашел гребень. Он тряхнул головой, быстро расплетая косу, и начал чесать черный шелк с серебряной прядью-лентой.

Сильвия едва устояла на ногах, в глазах чуть не потемнело. Она, как намагниченная, следила за плавными движениями темного старшего. И снова спокойная уверенность, пронизывавшая сны и отгонявшая кошмары, заполнила разум. Все хорошо. Все правильно. Горько-сладкий аромат полыни разливался по дому, плавные движения завораживали, а драконица королевским карпом плавала в омуте мыслей, наблюдая за происходящим. «Вот хоть бы она отбила волю!», — невольно взмолилась Сильвия, но нет, драконица ждала.

«Надо отвернуться. Надо просто взять и выйти», — Сильвия продолжала смотреть, завороженная. Хотелось пропустить теплые пряди сквозь пальцы… Хотелось осторожно коснуться высоких скул, очертить прикосновением тонкий нос, с едва заметной горбинкой, и линию губ.

Алеон искоса наблюдал.

Сильвия невольно сделала шаг вперед, чувствуя, как хмелеет от такого теплого и родного, немного горького духа полыни. Как теряет контроль настолько, что буквально слышит крики излаимских стрижей.

Ему хватило одного только взгляда. Алеон медленно подошел. Осторожно положил руки на плечи, завороженная Сильвия не отрывала взгляда от его лица. Она чуть приоткрыла рот. Он бережно, легко, как прикосновением крыльев бабочки, коснулся её губ своими. Она не отшагнула, не отстранилась. Что было дальше, не понимал. Его тело сошло с ума от непозволительной доселе ласки. Ничего не хотелось так сильно, как быть с ней. Быть в ней. Хотелось срастить с ней обратно, почувствовать себя снова целым.

Так остро и так… быстро. Он стоял, смущенный, крепко удерживая её бедра возле своих, не замечая ее веса в руках, а она взглянула пьяно, едва не теряя сознание от остроты ощущений:

— Еще!

Просить дважды не пришлось. Оба чувствовали еще острее, каждое движение отдавала целой лавиной мурашек удовольствия. Аромат кожи обжигал, терпкий сладко-горький запах полыни сплетаясь с теплом, сводя с ума обоих.

Он едва был в силах растянуть их общее удовольствие. Чтобы прятать стоны, она зарылась лицом грубую, домотканую рубашку. Казалось, надолго разлученные, они никак не могли насытиться прикосновениями, поцелуями, жарким дыханием, ощущением чужого соленого пота на губах.

— Сил, моя Сил! — терялось ласково у самого ушка.

Пока наконец не очутились на холодном полу. Оба долго не могли отдышаться, хотелось еще, в горле садило, а во рту стоял вкус железа. Но Алеон заговорил:

— Любимая, надо вставать, пора собираться домой.

— Что? — все еще не желая возвращаться из флера иллюзий, все еще под действием чар, бездумно переспросила Сильвия. Ей все еще чудился Излаим, стрижи, пики и то растаявшее счастье.

«О, Всевышний!», — тут-то Сильвия и вспомнила, отчего все это блаженство было под запретом! Выбор, выходит, она его сделала. От обиды и злости во рту Сильвии выступила горьковатая слюна.

Алеон повторил с нажимом:

— Сил, нам пора домой!

— Домой?

— Да, нам пора возвращаться! Мы не были дома почти два года!

— Домой, Алеон? Я дома, — Сильвия резко отстранилась, оставляя любовника на полу одного. Одернула платье, одна беда — платье было мокрым насквозь.

— Это не дом! — Алеон обиженно насупился.

— Для кого? — Сильвия жутко злилась. На всех: на себя, на него. На случившееся только что безумие, и неминуемые последствия теперь.

— Для всех нас! Селены, Эндемиона, тебя и меня!

— И где же наш дом? — прошипела Сильвия гюрзой, отчаянно вспоминая, где можно взять запасное платье на такие морозы, оставалось только летнее. Придется переодеваться в летнее, но при Алеоне Сильвия категорически не хотела делать это.

— Поднебесье, Аэр'Дун — наш дом! — уверенно ответил Алеон.

— Вот как? То есть место, где я пленница и заложница — это мой дом?! Мир с чужой и опасной магией, где я — однодневная бабочка, мир, брезгливо безразличный ко мне — это и есть мой дом?! Нет уж, Алеон, я дома!

— Дома? Ты дома?! — Алион подскочил и навис угрозой над Сильвией. — То есть мир, где умирает сама магия, где не осталось ни одного камня, где живут хуже зверей — это твой дом!?

— Да! Тебе не нравиться? — с вызовом спросила Сильвия.

— Нет. И я не хочу, чтобы Селена и Эндемион росли здесь!

— Это мои дети!

— Это наши дети! — рыкнул Алеон. Как бы ни была Сильвия зла, перечить не стала. У эльдаров прав на малышей явно не меньше, чем у нее. Но контраргумент всё же нашелся:

— Дети не выносят вашей магии!

— Ага! Только вот, вовсю ею пользуются!

— Что? — Сильвия осеклась. — Что значит, пользуются?

— Ну… Они все-таки эльдары! — пожав плечами, ввинтил Алеон.

— Нет! — Сил произнесла это так, словно бы принадлежность к роду старших была зазорна. — Они драконы и их место здесь! Рядом со мной!

— Только рядом с тобой? Я не в счет? — Алеон начал не на шутку злиться. — Может, ты была бы рада, если бы я ушел?

— Так уходи! Хочешь в Поднебесный? Я не держу, иди! Я никого здесь не держу! — у Сильвии лицо горело от злости. — Ты уже уходил, тебе не в первой! Я переживу! Мы оба это знаем.

Рука Алеона замерла в секунде от пощечины. Сильвия здорово испугалась — на Алеона смотрела уже драконица. Он резко повернул ее лицом к кадке с водой, давая увидеть отражение.

— Ей, дорогая, самое место в этом мире! Через сколько тебя, как ведьму, сожгут на костре?! Без меня. Без моей защиты?!

Она закрыла глаза и отшатнулся от воды, возвращаясь в привычный облик.

— Или все дело в нем? — перешел в наступление Алеон. — Хочешь остаться с ним? Так и скажи!

— Ничего я не хочу! Это здесь ни при чем! Никогда, слышишь, никогда я не вернусь в Поднебесный! Здесь я человек, дитя Всевышнего, зато там…

Алеон уже не слушал, он вылетел из дома стрелой. Сильвия так и осталась стоять в промокшем их общим потом платье.

Элладиэль с остервенением чистил тупой меч. Это было третье посольство. Уже третье. Советник Леон умолял. Совету все сложней удерживать баланс, все громче звучат голоса врагов мира между Светлыми и Темными. Всевышний!

А тут еще и «армия тьмы» на подходе! Разведчики в ужасе. Ад грозится прорваться не сегодня, так завтра. Сколько у них времени, чтобы уйти, день? Только бы все прошло…