Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны-2. Под несчастливой звездой.
Мужчина понимающе кивнул и одним махом опрокинул в глотку примерно пол литра красного вина. Видимо он рассказал остальным о причинах трезвости их нового товарища, потому что больше никто ему выпить не предлагал. Ночь прошла весело: в песнях, плясках и взаимных уверениях в дружбе, а утром корабль покинул гостеприимный остров. Пользуясь попутным ветром, подняли парус. Когда грязно-серое полотнище надулось сытым брюхом, Нарон зычным голосом крикнул, привлекая к себе внимание:
— Люди, послезавтра вечером будем в Тикене!
Команда настороженно молчала, ожидая продолжения.
— Все, кому я обещал, получат свободу! Но мне нужно знать, кто из вас поплывет дальше, а кто останется в городе.
— Что нам делать в такой дыре? — возмущенно отозвался кто-то из бывших рабов.
— Как хотите, — развел руками капитан. — Только бесплатно я вас дальше не повезу! Либо платите, либо нанимайтесь в команду вольными матросами.
Услышав такие слова, Александр отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Люди взволнованно загомонили.
— А чем мы тебе заплатим? — гневно рявкнул Прокл.
— Я же обещал, что вы получите свою долю с сокровищ мага, — напомнил капитан. — Откажись и до Нидоса будешь кверху брюхом лежать!
Матросы засмеялись.
Кто-то с издевкой проговорил:
— Так-то ты свое обещание выполняешь?
— Я вам свободу дал! — огрызнулся Нарон. — Придем в город, я объявлю это в присутствии жрецов храма Тики! Там же выпишем грамоты! А бездельникам у меня на корабле делать нечего!
Смущенные таким бурным натиском, люди притихли.
— Так скажи толком, хозяин, чего ты хочешь? — спросил Прокл.
— Я хочу, чтобы вы подрядились до Нидоса вольными гребцами.
— Это значит, только за жратву! — обиженно крикнул кто-то.
— А что вы еще умеете? — усмехнулся капитан. — Только веслами махать.
Бывшие рабы сгрудились вокруг своего лидера и стали шепотом обсуждать предложение Нарона.
От них отделились двое и встали у борта. Остальные расступились, выпустив вперед Прокла.
— Щербатый и Ерай хотят остаться в Тикене.
Парочка кивками подтвердила свое решение.
— Мне не жалко, — развел руками капитан. — Они свободные люди и вольны делать все, что захотят.
— Остальные готовы подрядиться к тебе вольными гребцами, — продолжил бывший раб. — Но у нас есть условия.
— Слушаю, — Нарон скрестил руки на груди и сверху вниз уставился на Прокла.
— Ты должен сейчас же выделить нам причитающуюся долю в добыче!
Капитан нахмурился.
— У меня нет столько меди и серебра!
— Отдай золотом, — крикнули из толпы. — Мы сами разделим!
Нарон поморщился.
— И еще, — продолжил Прокл. — Нужно еще пятеро гребцов. Нас остается слишком мало.
— Четверо, — возразил капитан. — Алекс плывет дальше.
Все взоры обратились к Александру, который тихо сидел в уголке, с любопытством слушая их разговор.
— Пусть будет четверо, — согласился бывший раб. — И ты заключишь с нами договор!
— Все будет, как положено, — заверил Нарон. — В храме я объявляю вас свободными, и в присутствии жрецов заключим договор.
Едва он произнес эти слова, с мачты раздался звонкий голос Айри:
— Земля! Там земля!
Впереди из-за горизонта чуть показались темные пятна. И тут же новый крик:
— Корабли слева.
Три паруса один за другим показались на фоне ярко-голубого неба.
— Вот теперь точно скоро дом, — громко засмеялся лоцман. — Корабли идут в Тикену!
На следующий день после полудня их корабль догнал лодки рыбаков, возвращавшихся с промысла. В одной оказались знакомые Мисоса. От них лоцман узнал, что Котас Минатиец с нетерпением ждет возвращения верного слуги и даже принес жертву Тике за удачное завершение их плаванья.
Еще одни сутки и подгоняемый попутным ветром "Бороздящий стихию" вошел в просторную бухту, отделенную от моря узким, скалистым мысом, на котором возвышалась сторожевая башня. От неё шла мощеная камнем дорога. Парус свернули, и команда Нарона вновь взялась за весла.
Алекс сидел спиной к берегу и смог оглядеться только тогда, когда борт корабля глухо стукнулся о бревна пристани.
Сам город производил впечатление чужеродного пятна на фоне гор, поросших густым темным лесом. Одно- и двухэтажные домики под плоскими крышами, иногда окруженные чахлыми садами, теснились за толстой каменной оградой с высокими сторожевыми башнями. Далеко в море уходил длинный причал, вдоль которого на мелкой волне чуть покачивались множество разнообразных судов, в основном одномачтовых баркасов, предназначенных для плаванья по островам.
Едва матрос обвязал конец каната вокруг бревна, на причале показались три воина в кожаных доспехах с копьями в руках. Капитан приказал спустить трап. Стражники еще издали узнали старых знакомых.
— Котас Минатиец вас уже заждался, — гулким басом проговорил один из них, поднимаясь на борт. — Каждый день слуг присылает.
— Ну и сколько мне сейчас платить за стоянку? — хмуро спросил Нарон.
— Пять радланских медяков, — усмехнулся воин. — Или либрийских лепт.
Вскинув брови, капитан полез в кошель, и только когда получил на руки дощечку с выжженным символом, проговорил:
— Что-то сегодня дешево?
— Поблагодпри господина Минатийца, — проворчал стражник. — Ты же плавал по его делам. Вот и взяли с тебя, как со своего. С тикенца.
— При случае обязательно, — пообещал обрадованный Нарон.
Уже ступив на трап, воин сказал:
— Ты бы поторопился обрадовать благодетеля.
— Сейчас же иду, — засуетился капитан.
Но его опередил Растор. Прихватив дорожный мешок, он спрыгнул на причал и почти бегом побежал к городу. А на пути Нарона встали бывшие рабы. Тот поморщился.
— Давайте завтра?
— Нет, хозяин, — покачал головой Прокл. — Солнце еще высоко, можно торговать.
К капитану подошел Тусет.
— Иди. Я сам пойду к Минатийцу и все ему расскажу.
— Хорошо, маг, — обреченно кивнул головой Нарон и вдруг возмутился.
— Ну, хоть переодеться то вы мне дадите? Не в такой же одежде идти в храм?
Матросы заулыбались.
— Айри, — позвал жрец девочку. — Пойдешь со мной.
— Да, господин, — поклонилась она.
— И и ты, Алекс.
Юноша вскинул брови, но ничего не сказав, кивнул.
Он впервые оказался в городе этой части света, поэтому смотрел во все глаза. Узкие, кривые улочки. Однако нигде не видно куч гниющих отбросов. Стены домов без окон, высокие заборы.
— Растор, наверное, уже у отца или даже у дяди, — вполголоса заговорил Тусет. — Ты точно не хочешь за него замуж?
— Клянусь Великой рекой, — тихо, но с большим чувством ответила девочка.
— Тогда тебе придется это повторить отцу Растора и самому Котасу Минатийцу.
— Я скажу, — пообещала Айри.
Наверное, со стороны они смотрелись довольно странно. Лысый старик в длинной белой рубахе с посохом, девочка в дырявой тунике и молодой парень в грязной куртке с длинным мечом за поясом. Редкие прохожие жались к стенам домов, провожая их настороженными взглядами. Через полукруглую арку с облупившейся штукатуркой они вышли на широкую, вымощенную камнем, улицу. "Типа центральный проспект", — догадался Александр. Вечерело. Солнце нависло над острыми пиками гор, кое-кто из лавочников закрывал окна толстыми деревянными щитами. Время торговли заканчивалось. Зато над гостеприимно распахнутыми дверями ночных заведений расторопные слуги зажигали масляные фонари.
Путники остановились у высоких ворот расписанных яркими цветами. Двухэтажный дом с окнами и маленьким балконом красовался свежей побелкой.
— Мы пришли, — проговорил Тусет, вздыхая и поправляя сумку с книгой.
Он вежливо постучал посохом по толстым доскам. С легким скрипом открылась маленькая калитка и, наклонив голову, на них уставился высокий мужчина в кожаной одежде с коротким мечом на поясе. "Настоящий ваххабит", — почему-то подумал Алекс, глядя на хмурую бородатую физиономию, украшенную впечатляющим носом, и навороченный на голову тюрбан над ней. Вдруг лицо стража дрогнуло и расплылось в широкой улыбке, обнажая крупные белые зубы.
— Маг! Ты пришел. Хозяин уже спрашивал о тебе.
С этими словами он посторонился, пропуская жреца и сопровождавших его лиц во двор. Первое, что бросилось в глаза Александру, это круглый бассейн с мраморной статуей посредине. На парапете сидели утки и чистили себе перышки. В нос пахнуло знакомым запахом конюшни.
— Хозяин велел провести тебя прямо к нему, — быстро затараторил привратник.
— Подождите меня здесь, — обернулся Тусет к своим спутникам.
Тут на крыльце, украшенном четырьмя колоннами, показался мужчина с аккуратно подстриженной бородой, одетый в темно-коричневую тунику. Увидев поднимающегося по лестнице жреца, он всплеснул руками.
