Ирина Сербжинская - Агентство «Аргентина»
Кемен нетерпеливо дожидался, когда девушка отойдет.
— Странно, что погода испортилась. Прогноз обещал солнце и жару, а посмотрите, какие тучи! Того гляди, дождь польет.
— Да, удивительно, — вежливо соглашался Ньялсага.
Наконец, Кемен, видя, что уборка затянулась, не выдержал.
— Вам не пора налить кофе кому-нибудь еще?
Когда девушка, обиженно поджав губы, отошла, Ньялсага покачал головой.
— Если она тебя проклянет, тебе конец.
Кемен недоверчиво хмыкнул.
— Что, можно вот так запросто?
Ньлсага усмехнулся
— Конечно, нет, но судьбу лучше не испытывать. Для того, чтобы проклясть кого-то, недостаточно просто пожелать ему зла. Человек может послать настоящее проклятие только в минуту сильнейшего душевного потрясения, когда его собственная жизнь рушится. Или это должен сделать специально обученный маг.
Кемен выслушал и указал за окно.
— Это Гинзога?
— Что?
— Чертова ведьма изменила погоду?
— Похоже на то. Ни Гинзога, ни вампир Трефалонус, ни Харгал, не могут находиться под прямыми солнечными лучами, — Ньялсага тоже взглянул на темные тучи, затянувшие небо. — А когда солнца нет, Свора даже днем может разгуливать по городу без опаски. Правда, как я уже понял, Гинзога очень осторожна. Она попала в изменившийся мир, поэтому, думаю, воздержится от прогулок, пока не изучит его получше.
Ньялсага вздохнул:
— Ладно… так для чего Гинзоге Свора?
— Для войны с папашей, — ответил Кемен. — Сведений в бумагах Хэрвелла немного. Отец Гинзоги — демон, настоящее исчадье ада, могущественен и силен, понятное дело, дочке он пока что не по зубам. Папашка тоже не подарок, но, по крайней мере, сидит там, где и положено разной нечисти и не шляется по другим мирам. А вот его дочурка…
Ньялсага прищурил глаза.
— Значит, нам нужно не только справиться с Гинзогой и, если не уничтожить, то вышвырнуть отсюда, но и закрыть ей дорогу сюда, раз и навсегда.
— Знаешь, как это сделать? — спросил Кемен.
— Пока нет.
Кемен подавил досадный вздох.
— Черт, я думал, от тебя будет больше пользы! Может, все же потолковать с оборотнем? Раз он так крут, возможно, знает что-нибудь полезное нам? Вот и пусть расскажет!
— Если твердо решил свести счеты с жизнью, валяй, наведайся к нему, — отозвался Ньялсага. — Но если хочешь пожить еще немного и, возможно, уничтожить Гинзогу, советую лишний раз даже не смотреть в его сторону. Предвестник смерти — бездушное существо, лишенное жалости и сострадания. Если захочет поделиться сведениями — скажет. Если же нет…
Кемен мгновение подумал, потом пожал плечами.
— Ладно, — неохотно проговорил он. — Плевать!
Он залпом допил чай и со стуком поставил чашку на стол.
— Не пора ли тебе взглянуть на арбалет? Заодно проведаем, как наших гостей.
Ньялсага потянулся за курткой.
— Они все еще там?
— Там, и уходить не собираются, — Кемен аккуратно уложил папки в сумку. — Когда Гинзога вчера сообщила, что с дороги всегда отдыхает на постоялом дворе у старой подруги-химеры, я удивился, — он застегнул сумку и повесил на плечо. — А потом вспомнил, что на окраине, прямо возле моря и впрямь имеется ночной клуб «Химера». Я там не бывал, но говорят, это настоящий гадюшник. Наверное, это и есть бывший постоялый двор?
— Ведьмы никогда не изменяют привычкам, — кивнул Ньялсага. Он поднялся и натянул куртку. — Поехали, новости узнаем. Там мои ребята.
Он посмотрел на окно: Дэберхем, видимо, считая разговор законченным, уже улетел, и можно было не сомневаться, что через пять минут Цолери будет в курсе последних новостей.
— Мои тоже, — сообщил Кемен. — Звонят, время от времени. Пока все спокойно… но Свору без присмотра оставлять рискованно.
Он вздохнул.
— Говорят, никто не удивляется ни виду Гинзоги, ни…
Ньялсага хмыкнул:
— Самое простое заклятье маскировки. Всем остальным они кажутся обычными людьми, и даже мы видим их не такими, какие они на самом деле. Это уж Гинзога позаботилась… почему-то не хочет показываться в настоящем облике…до поры до времени.
— Они выглядят по-другому? — уточнил Кемен.
— Да. И точно знаю: мы еще увидим их в истинном обличье, — пообещал Ньялсага, направляясь к выходу.
Они вышли из кофейни, пересекли большую открытую веранду и возле входа им пришлось задержаться на минуту: в «Последний белый слон» направлялась целая толпа шумных туристов.
— Что-то они сюда зачастили, — недовольно пробормотал Ньялсага, очень опасавшийся того, что тихая старая кофейня станет популярным местом. На выручке это, конечно, скажется самым благотворным образом, но вот с тишиной и покоем придется распрощаться.
— Значит, Соранг уничтожает тех, кто просил его о чем-то? — спросил Кемен, не глядя на Ньялсагу.
Тот неопределенно пожал плечами.
— Зачем же тогда вообще… почему люди мечтают его поймать?
Ньялсага порылся в карманах в поисках ключей.
— Хотят что-нибудь получить: денег, славы, богатства, бессмертия. Каждый знает, что за это придется платить, но о моменте расплаты старается не думать. Все на что-то надеются: вдруг удастся обмануть Соранг, подкупить, скрыться, придумать защитное заклинание, найти какой-то выход, как-то выкрутиться…
Он пропустил последнего туриста, замешкавшегося у входа, и направился к парковке.
— Это возможно?
— Нет, — коротко ответил Ньялсага. — Волшебный ветер невозможно подкупить, обмануть, договориться с ним или подчинить себе.
Кемен повесил сумку на плечо.
— Так это значит… тоже что-то вроде проклятья?
Ньялсага пожал плечами.
— Вроде того.
Резко затрезвонил мобильный телефон. Заклинатель посмотрел на крошечные дисплей: номер был незнакомый и поднес к уху телефон,
Времени, отпущенного Гинзогой, оставалось всего ничего.
…Войдя в агентство, Алина окинула взглядом замусоренный стол и поморщилась.
— Ты бы тут прибирался хоть изредка. Коробки от пиццы выбросил, что ли… не агентство, а филиал помойки. Перед людьми стыдно!
— Перед какими людьми? — удивился Ява. — Люди сюда не заходят, а лепреконам и гномам на порядок наплевать.
— Нужные вещи не выбрасываю, — непреклонным тоном ответил Бахрам. Он, как всегда, был одет в камуфляжный костюм, а на плече у него висела сумка защитного цвета, похожая на походный рюкзак. — На войне все понадобиться может, ясно?
— На какой войне? Ява, скажи ему!
Но Ява, будучи человеком дальновидным и осторожным, в спор вмешиваться не стал. Он прошел в другую комнату, включил электрический чайник и принялся шарить в столе в поисках упаковки зеленого чая. Тут же к поискам присоединилась и Лукерья, засовывая морду во все ящики и попутно пытаясь лизнуть Яву в лицо. Он отпихивал ее, бормоча ругательства, но оттолкнуть собаку, размером с небольшого теленка было не так-то просто.
