Сергей Нокс - Обреченные души (СИ)
- Не смей так больше говорить! Наши господа хоть и бывают гнусными, но не до такой степени! - возмутился король с угрюмым оскорблённым лицом. Помолчав, он добавил: - не на нас этот грех, наша вера запрещает нам творить такие жестокие подлые вещи.
- А кто тогда были эти люди? Они, как и вы, прибыли на серых лошадях, на доспехах они носили изображения, а их спины прикрывали плащи, - подметил кальхеймец.
- Понимаешь, ту не всё так просто, - начал объяснения Фрост. – Наша земля – Тавриния, когда-то была целой, но потом разразилась война и держава раскололась на несколько независимых частей. Наша земля – Сноуглэйд, на юге нейтральный Вэтфэльд, на юго-западе враждебная страна бесчинства и изменников Форлианд, на юго-востоке обособленная от других стран неприступными горами Вудвельд. Люди Сноуглэйд остались верными издревле почитаемым богам, а Форлианд, наплевав на старину, уничтожили все священные храмы и создали новую религию. Но на самом юге материка находится ещё одна страна, куда более великая и сплочённая чем Тавриния – Альвиония. Как раз ей-то Форлианд и Вэтфэльд выплачивают ежегодную дань. Мой прадед выгнал Форлиандских гонцов из города, сняв с них все драгоценности и роскошные одежды, которыми они пришли красоваться и выказывать этим своё якобы превосходство. Для нас железо и вера всегда были ценнее золота.
- У нас золото - проклятый метал, тот, кто носит его, никогда не попадёт в Глоригард.… В царство бога солнца и жизни Энлода, в мир незыблемого покоя, - поддержал беседу Огильд.
- Я так толком-то и не понял, что произошло около двадцати лет назад, на нас накинулись поселенцы, озлобленные и ненавистные, как львы, над которыми будто бы издевались всю жизнь.
- В то время, похожие на вас люди, прибыли в наши мирные земли и учинили там ужасную бойню. Мы называем то место «кровавым полем», из-за алых маков, которые теперь там растут в память о погибших.
- Твой друг сказал, что ты сын бога, что это он имел ввиду?
- Ха-ха, это всё ерунда, бред, не больше, - усмехнулся Огильд, стараясь уйти от вопроса.
- А всё же у тебя есть отличия от своих соратников, - подметил Фрост.
- Это вы из-за глаз? - изумился кальхеймец.
- Да. Голубые глаза сразу обращают на себя внимание. Самые известные голубоглазые – это знатный род Тронэров из Форлианда. - поведал Форас.
- То есть ты хочешь сказать, что я бастард господ!? – в недоумении воскликнул ожесточенно Огильд, - да быть того не может!
- Да не тревожься ты. Совпадения и догадки не всегда дают нам истину, - улыбнулся Фрост.
- Когда я родился, у меня не было отца, - начал свой рассказ кальхеймец с опечаленным серьёзным лицом. - Я был не похож на остальных, из-за этого мать называли блудницей, и очень часто издевались над ней, да и чего уж там, презирали и питали омерзение. Тогда-то и родилось заблуждение, что, мол, я сын бога войны Криольда. А кто мой отец, я понятия не имею, да и не желаю знать, кто эта скотина, что обрекла мою мать на мучения.
- Рано или поздно истина откроет пред тобой свои врата, и ты всё узнаешь о своём прошлом, и неважно, хочешь ты этого или нет, - пообещал Фрост, похлопав собеседника по плечу.
Путники так увлеклись разговором, что не заметили, как скрылись за пузатыми холмами деревянные домики. Извилистая тропинка вела всё выше и выше, становясь менее приметной.
- Лекарка просила принести ей кору берёзы, ягоды можжевельника и цветки шалфея, - разрушил молчание Форас, залюбовавшись сапфирно-синими полями из васильков, шалфея и колокольчиков.
Огильд остановил лошадь, взял с седла замшевый мешочек и вошёл в сине-голубое море цветов.
- Можжевельник вон за тем утёсом - оповестил короля кальхеймец, указывая на огромную отвесную скалу, поросшую изумрудно-зелёным и бурым мхом. Набив до отказа мешочек розово-голубыми цветками шалфея, Огильд направился к одиноко стоящей в поле берёзе с поникшей пышной кроной. После того, как аккуратно срезав молодую кору ножом, мужчина взял ком земли и замазал небольшую ранку.
- Что за чудо природа! Уже осень почти наступила, а травы всё благоухают и ещё в цвету, поразительно! – восхитился с изумлением Фрост.
- Я удивлю вас ещё больше, в Кальхейме не бывает зим, - с улыбкой произнёс Огильд.
- Как же это так?
- Есть три времени года, - начал увлечённо рассказывать Криольд, запрыгнув в седло. - Сейчас подходит к концу «пора Плодородия». Когда же цветы начнут опадать, земля черстветь, а на холмах поднимется полынь, тогда начнётся «Сухая пора». В это время не бывает дождей, а ветер сгибает верхушки деревьев, а то бывает, срывает крыши и ломает хрупкие деревца и кустарники. Когда полынь пожелтеет, в траве появляется коричневая сухая колючая трава. Следующей порой будет «Водянистая». Его определяют с появлением первых гроз и яростных ливней. Река выходит из своих берегов, а возле болот начинают расти водяные колючки с листьями наполненными влагой. Полынь к этому времени уже высыхает. В полях же появляются синие лопухи, мы называем их «мокрянниками», а после тянутся ввысь розовые цветы водяники чёрной. Когда дожди затихают, мокрянники высыхают, зацветает чертополох, покрывается листьями ясень и начинается цветение всех этих изумительных трав.
- Странная, но великолепная земля! - сказал с восторгом Форас.
- С этим не поспоришь, - подтвердил Огильд, - но не всё так прекрасно, как кажется. Очень тяжело выжить в последующие две поры. Всё зависит от урожая. А в «Водянистую пору» многие люди, особенно дети и старики, страдают язвенной болезнью, от которой очень трудно потом оправиться. А в «Сухую пору» новорождённых и детей, особенно девочек, преследует «холодная костянка» - страшная болезнь, которая сильно ослабляет и истощает тело и размягчает кости. А во время цветения ветер разносит много пыльцы, от которой многие страдают, а некоторые даже умирают от удушения.
- Мой народ тоже живёт в не лёгких условиях. Голод терзает тела до изнеможения и смерти. А некоторые люди, и вовсе обезумев, начали поедать себе подобных, - с ужасом в глазах поведал путнику Фрост.
Путники поднялись на утёс и, перед ними открылась невероятной красоты картина. Величавые хребты Калькарос вздымались заснеженными вершинами под самое поднебесье. Вдалеке, на горных склонах можно было разглядеть барбарис, синие цветы горечавки и пурпурные стрелы аконита. Со всех сторон к подножию хребтов тянулись золотисто-жёлтые поля с голубыми и рыжими проблесками колокольчика и львиного зёва. Сосны и лиственницы возвышались над морем цветов.
- Ваша земля меня всё больше и больше поражает, - улыбнулся король, поглядывая по сторонам.
