Людмила Минич - Земля вечерних звёзд
Он взмахом руки отпустил охотника. Отходя, Сай Дин услышал слова, небрежно брошенные Таем:
– Не беспокойся, Санжат, теперь я точно знаю, что она нас поведет туда, куда нам надо. Или я совсем ничего не понимаю в женщинах.
Санжат кивнул, ухмыльнувшись. Он тоже вчера наблюдал странное поведение своего господина у костра колдуньи. И если тот так уверен, что может быть лучше?
– Обойдешь всех, предупредишь, – отдавал Тай распоряжения. – Мы немного растянемся. Впереди теперь пойдет колдунья с этим своим охотником, я пойду тоже. Первый отряд, головной, Сартадая теперь будет. Трибал пусть замыкает. Ты пойдешь со своими в середине, между ними. До завтра, думаю, они остынут. И пусть стараются не сходить с тропы, протоптанной передними. Скажи им, что жизнь может зависеть от этого.
Санжат побежал исполнять, а Далекий Человек тем временем рассказывал уже Ак Ми Э о подозрениях Сартадая. Она выслушала молча.
– А что он? – спросила она только в самом конце.
– Кто? Тай?
– Да, главный, – кивнула она.
– + Он тебе верит, – сказал Далекий Человек и тут же пожалел о своих словах, потому что ее лицо вдруг прояснилось. – Но это только потому, – поспешно добавил он, – что он думает, будто ты безоглядно доверяешь ему.
– А ты не веришь? – спросила Ак Ми Э, словно обдала холодной водой.
– Как же, – растерянно спросил он, – верить ему можно, девочка? Неужто он переменил свое обращение с тобой – и ты готова забыть все, что он хотел сделать сначала?
– Рассудок подсказывает мне, Сай Дин, что ты прав. Но разве от отчаяния человек не способен на самые ужасные поступки? Теперь у них нет отчаяния, нет страха перед лесом, и… Сай Дин, сердце мне говорит, что неправильно я поступаю с ними!
У него все внутри похолодело.
– Что это значит, Ак Ми Э? Девочка…
– Я не поведу их на смерть, – она посмотрела на охотника, и глаза ее сияли от того, что она, наконец, сбросила с себя это бремя, – я просто не могу этого сделать.
– Но что же будет с моими детьми? – горестно вопросил Далекий Человек. – С твоими родителями? Сестрами? С Матушкой? С нашим поселком? – спрашивал он, и Ак Ми Э мрачнела все больше. – Они сожгут твой тин-кос, всю священную родовую рощу, и поселок опустеет. Не сразу, но со временем так и будет. Они идут в наш край, чтобы разрушать. Для них это всего лишь Земля «вечерних звезд»!
– Неправда! – Она умоляюще посмотрела на него. – Ты разве не слышал?! Ведь он говорил так искренне вчера! Почему я сразу не поговорила с ним, послушалась тебя? Я притащила их в эти гиблые места. Но теперь я не могу вернуться. Там, где мы с тобой переходили болота, гораздо безопаснее. А там, куда мы идем… Гниль, плесень, пустота. Там всюду поджидает смерть. Я чувствую. У меня сердце отчего-то щемит.
– Обычные болота, – вздохнул Далекий Человек обреченно, уже не пытаясь с ней спорить, – везде такие.
– Нет, не везде, – сказала она.
– Как ты знаешь? Неужели ты научилась говорить с духами? Как Матушка?
– Нет, – она покачала головой. – Духи не хотят меня. Я просто чувствую, и все. Неужели ты сам не чувствуешь запаха гнили и тины, запаха жирной липкой грязи, которым тянет от необъятных болот?
– Нет, – он принюхался, – здесь еще совсем чистый лесной воздух.
– Ты неправильно чувствуешь, – сказала Ак Ми Э, – надо всем телом чувствовать.
Он послушно попытался принюхаться всем телом, но ему так ничего не удалось.
– Ничего не чувствую, – сказал он наконец, – давай лучше немного перекусим, а то скоро трогаться в путь.
– А я чувствую, – невпопад ответила она, – и от этого мне плохо.
– Тебе не от грязи болотной плохо, – хмуро пробормотал Далекий Человек, развязывая мешочек с ягодами.
. – А от чего же? – услышала все-таки его Ак Ми Э.
– Другой грязью воняет, – снова непонятно сказал он.
– Да о чем ты? – Она никак не понимала.
– А что ты с ними будешь делать все-таки? А, Ак Ми Э? Поведешь прямо в родовой поселок?
– У нас будет время решить, – примирительно сказала Ак Ми Э. – Но мы не можем вот так просто привести их туда. Когда останется совсем немного, ты пойдешь вперед, наверное. Предупредишь Старейшину и всех других.
– Но им не справиться с таким числом хорошо вооруженных людей! – попробовал он снова убедить ее.
– Но мы же можем поймать их в ловушку, – улыбнулась Ак Ми Э; – Усыпить их всех – дело нехитрое.
– Правда! – Он всплеснул руками. – И как же я сразу не подумал! – Но тут же опомнился. – Да стоит ли вообще тащить их с собою?
Она кивнула. Он ничего не стал говорить. Если Ак Ми Э решила, ее не переупрямишь.
– Так о какой грязи ты говорил? О той, от которой мне так плохо? – вдруг вернулась она к тому, что ее так мучило.
– Раз все время спрашиваешь, значит, и вправду плохо. – Он покачал головой. – Ты и в голову брать не хочешь, что не от болотной грязи это. Ну, тянет тиной, ну и что? Ты на самом деле обман чуешь. Большой обман, уродливый. Черное сердце чувствуешь.
– О чем ты говоришь?
– Да об этом Тае. Стой, девочка! – Он поднял руку, останавливая слова, уже готовые сорваться с ее губ. – Неужто ты думаешь, что все, что он сказал вчера, было правдой? Ложь это, верь мне! И его нежные взгляды, что он не первый день на тебя бросает, тоже ложь! Сердце его пропитано ложью, как отравой, и вся она течет к тебе. От нее ты страдаешь! От нее слепнешь и глохнешь. Не хочешь ни слышать, ни видеть ничего вокруг. – Но сердце! – она все-таки перебила его. – Сердце не может лгать. Я чувствовала вчера, что его сердце бьется ровно, спокойно. Что ты скажешь на это?
– Да, сердце – это единственное, что не может лгать. Да если бы все его взгляды и слова были хотя бы полуправдой, разве его сердце могло бы биться так спокойно? Когда его люди, о которых он так преданно заботится, в опасности на родине! Посмотри на меня. Не отворачивайся, Ак Ми Э! Разве мое сердце спокойно, когда я думаю о судьбе моих детей? О том, что с ними будет, когда эти люди доберутся до наших поселков? Разве твое сердце бьется ровно, когда ты думаешь, что делать тебе с этими людьми? И разве может, – он понизил голос, – сердце быть таким спокойным у мужчины, когда он сжимает руку женщины, на которую все время так смотрит? Скажи мне, разве это может быть?
Он остановился. Она сейчас и так расплачется. Наконец-то ее проняло, и пелена, повисшая вчера на ее глазах, развеялась хоть на несколько мгновений. Как можно ей спорить с такими простыми доводами? Но девушка так и не расплакалась.
– Я должна знать точно, – сказала она, – способен ли он на такую ложь. Тогда его нельзя подпускать близко к нашим землям.
– Но он не скажет тебе правды, – вздохнул Далекий Человек.
– Я узнаю ее сама. Сегодня я должна буду подумать. Завтра пусть он придет вечером к нашему костру. Если там, куда мы зайдем, еще будет хворост для костра. Пусть приходит.
