Пол Андерсон - Операция Хаос
— И мы с ним побратались, сдается мне, — он вырвал у Морганы свою ладонь.
Моргана посмотрела на Алианору. Вздохнула с нескрываемой тоской.
— Вижу, что теперь над тобой получили власть заклятья, которые старше моих. Что ж… Когда-то я провела с тобой прекрасные дни… и ночи, и память о них у меня никто не отнимет.
— Мое прошлое ты у меня как раз отняла, — вздохнул он, горько. — Превратила меня в младенца и отправила за пределы моей Вселенной, в невообразимую даль. И то, что я вернулся — не твоих рук дело. Я вернулся трудами какой-то другой силы, о которой ничего не знаем ни ты, ни я.
— Кое-что ты все же узнал… — сказала она. — А хочешь знать еще больше? Я могу тебе вернуть утраченные воспоминания.
— Какую же плату? Ту, что ты требовала в последний раз?
— Нет, плата будет пониже. Я даже не потребую от тебя бросить приятелей на произвол судьбы. Я присмотрю за ними, чтобы им не сделали ничего худого. Потому что ты ведешь их прямиком к гибели. Они погибнут вместе с тобой.
— А почему я должен тебе верить?
— Позволь, я верну тебе память. Выйди из круга, и я сниму с нее чары. Ты сразу вспомнишь, какими клятвами я связана.
Хольгер посмотрел на нее. Она стояла, выпрямившись, высокая и красивая. Темные волосы волнами струились из-под золотой короны. Но под маской притворного спокойствия она, Хольгер чуял, напряглась, как струна. Губы сжаты, ноздри раздуваются, в глазах горячечно пылает отражение костра. Ладони медленно сжимаются в кулаки.
Почему самая могущественная в этом мире колдунья его боится?
Хольгер задумался над этим, стоял неподвижно посреди ветреной ночи; у ног его лежал сон, над головой — темнота.
Да, она была могучей, и употребила свое могущество против него, но и в том таилась мощь, способная противостоять Моргане. Теперь эта мощь сказала ему: «ни шагу дальше, стой, где стоишь!» Вся магия, какую испробовали на Авалоне, в Фаэре и на населенных смертными землях, не смогла остановить Хольгера на избранном им пути. Теперь и краса Морганы не имела над ним власти — благодаря неким серым глазам и каштановым волосам. Королева не имела уже в своем репертуаре заклятий, способных его задержать.
Разумеется, он оставался обычным смертным, уязвимым для всею, что не имело никакого отношения к чарам Морганы — как для чар кого-то иного, так и для самых натуральных вещей вроде острой стали.
— В моем мире ты — не более чем легенда, — сказал он задумчиво. — Я и подумать не мог, что мне придется сражаться в реальности с кем-то вроде тебя…
— Это был не твой мир, — сказала она. — В том миро ты тоже не более чем легенда. Твое место здесь, со мной.
Он мотнул головой, ответит громко:
— Думаю, что оба мира — мои, — за всеми здешними хлопотами он так ни разу и не дошел и своих размышлениях до лежащей на поверхности истины: он сам — персонаж из цикла легенд о Карле Великом и короле Артуре. Когда он сам — персона там, и другом мире (как далеко он лежит от этой ночи и этой женщины!). Хольгер, будучи еще ребенком, мог даже читать о своих собственных подвигах.
Но на них лежит печать забытья. Быть может, его имя известно всем до единого, быть может, он герой своих же детских грез, по заклятья Морганы сковали его память. Переход в этот мир к тому же стер из памяти все, что он мог там, у себя, слышать о трех сердцах и трех львах.
— Кажется, ты узнал достаточно, понял уже, что этот мир тебе по вкусу, — сказала Моргана. Шагнула к нему, и они почти касались друг друга. — И не особо торопишься назад. Да, в обоих мирах происходят великие потрясения, а ты стоишь в самом центре их и там, и здесь. Сколько я могу тебе открыть! Но если ты не откажешься от своих сумасшедших планов, будешь и дальше пользоваться мощью, о которой не знаешь ровным счетом ничего — потерпишь поражение и погибнешь. А если случайно и выживешь, то горько о том пожалеешь. Сбрось со своих плеч этот груз, Хольгер, останься со мной, и мы всегда будем счастливы. Еще не поздно!
Он усмехнулся:
— Мои шансы на победу больше, чем ты пытаешься меня уверить. Иначе ты не тщилась бы так преградить мне путь. Сдается мне, тебе прекрасно ведомо, куда я держу путь. Ты все сделала, чтобы сбить меня с дороги, обмануть, покалечить. Теперь же ты, несомненно, попытаешься лишить меня жизни. Но я пойду вперед прежней дорогой.
Что за высокопарный слог, подумал он. Вот уж не предполагал, что стану так изъясняться.
Внезапно нахлынула усталость. Он знал, что жаждет одного лишь покоя. Чтобы кончились эту блуждания вслепую. Чтобы он мог уединиться с Алианорой где-нибудь вдали от всех этих миров и их ужасов. Но он не мог позволить себе передышки. Слишком много людей падут жертвами Хаоса, отвернись он хоть на миг.
Моргана долго смотрела на него. Вокруг запивал ветер.
— Все свершилось трудами Предназначения, — выговорила она с трудом. Даже Сарах вернулся. Великий Ткач превращает разноцветную пряжу в гобелен. И все равно — не рассчитывай на победу!.
И вдруг в ее глазах блеснули слезы. Она придвинулась и поцеловала его в щеку, едва прикоснулась губами, но редко Хольгер встречал в поцелуе женщины такую нежность.
— Прощай, Хольгер, — сказала она. Отвернулась и скрылась во мраке.
Он долго стоял, дрожа от холода. Быть может, разбудить остальных? Нет, пусть снят. Их это не касается.
Текло время. Набирали силу ночные шумы. Хольгер очнулся и посмотрел на небо, чтобы определить, не пришло ли к концу его дежурство. Но небо сплошь затянуло облаками. Ну, неважно. Он может простоять на страже и до рассвета. Все равно больше не заснет после разговора с Морганой.
Хольгер уже не обращал внимания на ночные шумы. Ветер, превратился в настоящий вихрь, грохотали камни, звякнуло железо…
— Гей!!!
В круг света прыгнул вождь каннибалов. За его спиной сверкали острия копий — штук сто, а то и побольше. Они прятались в ущелье, а теперь Моргана послала их вниз, чтобы они…
— Эй, вставайте! У нас гости!
Гуги, Алианора и Сарах вскочили. Сарацин выхватил саблю, прыгнул к своей кобыле и сорвал ее поводья с колышка. Алианора вскочила на своего гнедка. Двое дикарей, торжествующе вопя, кинулись к ней. Один занес копье. Гуги метнулся ему под ноги — маленький коричневый вихрь. Оба упали. Хольгер кинулся на второго. Его меч взлетел и опустился на голову врага.
Он отшвырнул падающее на него тело, сбив с ног еще одного врага. Наконечник копья скрежетнул по его кольчуге. Хольгер увидел перед собой вождя и наугад взмахнул мечом. Тот ощерил зубы. На шее Хольгера сомкнулись чьи-то руки. Он вспомнил, что на сапогах у него острые шпоры, и лягнул ногой. Пронзительный вопль сзади, руки разжались.
