Макс Фрай - Вторая линия. Рассказы и истории разных лет
…я потом чуть ли не каждый день в эту арку совалась, благо по дороге, и, что ты думаешь, не было там никакой библиотеки. Только пункт приема стеклотары, да и тот почти всегда закрыт. Я удивлялась — как это они так стремительно закрылись? И почему объявление для читателей не повесили с новым адресом? Ужасно переживала, что не могу вернуть им книгу. Книга отличная, конечно, но оставлять ее себе как-то нехорошо. Если бы это был подарок, они бы так и сказали, я думаю, а тут формуляр завели, записали, значит, надо вернуть…
* * *…огненными буквами, натурально…
* * *Вообще-то я пришла сюда, чтобы подарить книги, то есть сперва явилась просто поглазеть, как все, и мне очень понравилось, особенно читальный зал на открытой палубе и музыкальная комната с наушниками. А потом я увидела объявление, что благотворительный фонд «Морская птица» с благодарностью примет в дар любые книги на любых языках, и побежала домой, потому что только вчера мы с отцом весь день разбирали книжный шкаф и выяснили, что некоторые книги у нас в двух, а то и в трех экземплярах, отложили их, чтобы раздать, и еще целую стопку детективов, их же нельзя читать второй раз, потому что совершенно невозможно забыть, кто убийца, и какой тогда смысл?..
* * *…до шестидесяти лет я не знал грамоты; правда, один знакомый монах научил меня писать свое имя, и я, помню, очень гордился этим умением…
* * *Мама рассказывала, когда я родилась, в небе была радуга в три дуги, и одни соседки говорили, что это хорошая примета, а другие, напротив, поджимали губы, дескать, вертихвостка вырастет; собственно, все они были правы, одно другому совершенно не мешает…
* * *…и дух носился над водами…
* * *В детстве, когда меня спрашивали, кем я хочу стать, я неизменно отвечала: матросом! Первые несколько лет взрослые умилялись моей наивности, потом стали осторожно объяснять, что девочек в матросы не берут, поэтому лучше бы придумать что-нибудь другое, — ну и пожалуйста, я перестала говорить, что хочу стать матросом, но это вовсе не означает, будто я перестала хотеть…
* * *…и говорит: «Какая ты красивая», а я не знаю, плакать тут или смеяться, потому что мне пятьдесят три года, нос картошкой и как минимум десять лишних килограммов…
* * *…позарез надо было уехать, все равно куда…
* * *Еще когда этот корабль впервые появился у нас в бухте, я подумал, что надо будет как-нибудь попроситься туда на полгодика, им же наверняка нужны волонтеры, жаль, прямо сейчас не получится, но вряд ли эту лавочку вот так сразу и прикроют, так что время терпит…
* * *…заговорила, и вот тут я понял, что мне конец, если уж до говорящих крыс дело дошло…
* * *…тогда я еще жила под водой и думала, так будет всегда…
* * *Если я сейчас назову вам тему моей диссертации, вы содрогнетесь; впрочем, нет, не содрогнетесь, а, толкаясь локтями, столпитесь у компьютера, чтобы переписать ее в свои дневники, на радость приятелям…
* * *…что за дурость, говорю, как такое вообще могло прийти в голову — устраивать на корабле библиотеку, зачем?!.
* * *…совершенно уверен, что моя жизнь закончилась…
* * *Все началось с того…
* * *И дух мой носился над водами.
Из сборника «КОФЕЙНАЯ КНИГА»
ОТ АВТОРА
Составить сборник рассказов про кофе, снабженных авторскими рецептами приготовления этого напитка, предложила Маруся Вуль; Дмитрий Дейч справедливо заметил, что, в таком случае, должна быть аналогичная книга про чай. Так в 2008 году появился двухтомник «Кофейная книга» и «Чайная книга»; издатель, помню, говорил, что из всех ФРАМовских сборников этот оказался самым коммерчески успешным и предлагал немедленно составить соответствующие книжки про еду и даже табак, но мы благоразумно воздержались.
Для «Чайной книги» мне по какой-то необъяснимой причине так ничего и не удалось написать, хотя хороший чай я люблю ничуть не меньше, чем кофе, а выпиваю гораздо больше, вот и сейчас рядом со мной стоит термос с превосходным пуэром. Однако, выходит, сказать о чае мне совершенно нечего, зато о кофе я могу говорить бесконечно.
Впрочем, ниже будет не бесконечное число рассказов о кофе, а всего два. Зато с рецептами.
СЛОН ИЗ МУХИ[16]
Нервничать я начинаю еще на пороге. Разрываюсь от желания немедленно — не-мед-лен-но! вотпрямщас! — узнать, как все будет, и расслабиться, потому что когда знаешь наверняка, а не гадаешь, сразу как-то легче, даже если знание не устраивает тебя совершенно, даже если от такого знания волком выть и на стены кидаться.
И вот я разрываюсь от желания узнать все немедленно и наверняка, но почему-то тяну время, неспешно раздеваюсь, тщательно развешиваю одежду, а это, честно говоря, совсем не в моих привычках, потом мою джезву, ставлю ее на плиту, лущу зеленые зерна кардамона, скребу ножом имбирный корешок. Тем временем, кофейные зерна с грохотом сыплются в кофемолку, катится по полу жестяная крышка от банки, льется вода; пока варится кофе, я мою чашку, оставленную на столе с утра, и еще одну, вчерашнюю, достаю кисет, неторопливо набиваю сигарету, и только после этого включаю компьютер.
Теперь снова надо ждать, минуты три, не меньше. Я закуриваю и с преувеличенным интересом кошусь на джезву — как там дела?
Дела там хорошо, в смысле, густая шоколадная пена уже образовалась на поверхности, того гляди, попрет сейчас, как дрожжевое тесто из квашни, так что надо отрывать задницу от стула, снимать джезву с плиты, аккуратно переливать кофе в чашку — и все это разрываясь от нетерпения — сколько уже можно оттягивать долгожданный, не то сладкий, не то страшный миг?!
Наконец дело сделано, чашка наполнена, компьютер уже давным-давно готов приступить к работе, и, жмурясь от почти сладкого ужаса, я кликаю по наглому красному нулю, открываю «Оперу», нахожу в закладках нужную; пока она грузится, малодушно отворачиваюсь от монитора, делаю глоток кофе, почти не чувствуя вкуса, пепел падает на возлюбленные мои штаны, потому что руки трясутся от напряжения, нельзя так распускаться, стыд, позорище.
Наконец я собираю волю в кулак, призываю на помощь все свое мужество и смирение, поворачиваюсь к экрану в полной готовности прочитать свой приговор и как-то жить дальше, а там
А там: +2, +4, +3, +3, +5, +3 и так далее, можно было не дергаться, ни одного морозного дня не будет в Вильнюсе в ближайшие десять дней, если верить синоптикам. Я не то чтобы верю, но более авторитетной инстанции в этом вопросе, увы, все равно нет, даже прекрасная цыганка с золотыми зубами и волосами, подвернувшаяся мне сегодня под горячую руку на крошечном островке посреди огромной, почти непреодолимой лужи, была вынуждена признать, что не сможет предсказать по моей руке сводку погоды на февраль — и на кой, спрашивается, нужны все эти эзотерические услуги, в таком случае?
