Вольф Белов - Император полночного берега
– Надеюсь на это, – кивнул Тороний.
Поравнявшись с воинами, последовавшими за Хорругом, всадники остановились. Один подъехал к Хорругу, в нем каданг без труда узнал Килония.
– Кажется, ты собирался уходить на полночь, сотник, – напомнил Хорруг. – Как тебя занесло сюда? Сбился с пути?
– Ты сам предлагал мне увеличить ваши шансы, – мрачно отозвался Килоний. – Говорил, берешься только за то, что тебе по силам? Убеди меня.
– Попробую, – кивнул Хорруг. – Жди здесь и будь готов ко всему.
Он хлопнул Аммата по плечу.
– Идем, жрец, нам с тобой есть что сказать хишимерам.
– Я с вами! – встрепенулся Аррелий.
– Без меня никуда не пойдешь! – вцепилась в него Минессис.
– Прогуляюсь и я с вами на всякий случай, – произнес Тороний, пригладив ладонью седые усы.
– Тогда вперед! – скомандовал Хорруг.
Оглянувшись через плечо, он окликнул Килония:
– Эй, сотник! Если моя затея провалится, уводи всех в лес. В бой не вступайте.
– Да уж не дурней тебя, – ворчливо отозвался Килоний. – Разберемся, что к чему.
Между тем хишимеры заметили неожиданных противников. Войско царя Азгадера остановилось.
Хорруг и его спутники вышли на открытое пространство. От хишимерского войска тут же отделился всадник и направился к ним. Приблизившись, он крикнул:
– Вам есть что сказать перед смертью, арамеи?!
– Мы умрем не раньше вас! – свирепо прорычал Аррелий, обнажив клинок.
Хорруг остановил его, схватив за руку, и ответил хишимеру:
– Нам есть, что сказать, но услышать это должен твой царь.
– Почему мой царь должен слушать тебя? – недоверчиво спросил всадник.
Хорруг вынул свой меч из ножен и продемонстрировал хишимеру.
– Скажи своему царю, что видел этот клинок в моих руках. Он все поймет.
Всадник хлестнул гиппариона плетью и поскакал назад. Ждать пришлось недолго. Вскоре из рядов вражеского войска выехала колесница самого царя Азгадера в сопровождении свиты, жрецов и телохранителей. Хорруг и Аммат, отделившись от товарищей, вышли навстречу правителю Хишимера. Царь Азгадер, также оставив сопровождение в нескольких шагах позади, остановил колесницу.
– Нетрудно было догадаться, что снова увижу тебя, – процедил Азгадер, смерив Хорруга взглядом, полным ненависти.
– Хорошо, что ты еще не забыл меня, – ответил Хорруг. – У нас есть кое-что, от чего ты наверняка не откажешься.
– И что же это?
Хорруг кивнул жрецу. Аммат развернул тряпицу, что держал в руках. Из-под ткани показалась черная пульсирующая плоть.
Кровь прилила к лицу Азгадера.
– Чего вы хотите? – злобно спросил царь.
– Чтобы ты убрался обратно со своим войском и никогда не возвращался, – ответил Хорруг.
– А ты смел, даже чересчур, – отметил Азгадер не без некоторого восхищения. – Один мой взмах руки – и мои лучники всех вас утыкают стрелами.
– А мне и махать не придется, – мрачно произнес Хорруг. – Твои лучники даже не успеют натянуть тетиву, как мой клинок вонзится тебе под ребра, и кольчуга тебя не спасет. А мой спутник тем временем вонзит кинжал в сердце твоего бога. Даже не знаю, что для тебя страшнее.
– Твой бог заставил тебя прийти сюда, – вступил в разговор Аммат. – Мне это известно. Нет нужды проливать кровь, чтобы угодить ему. Ты уже выполнил клятву, выступив с войском в поход. Мы же готовы отдать то, что хочет Тот.
– Ваши условия я понял, – произнес Азгадер. – Но ведь на слово вы мне не поверите.
– Твой бог даже из своего мира следит за исполнением клятв его слугами, – ответил Аммат. – Пусть и на сей раз он послужит гарантом. Принеси клятву, что никогда больше не выдвинешь свои войска против арамеев.
Азгадер размышлял недолго.
– Пусть будет так, – через силу произнес царь.
Обернувшись к своему сопровождению, он крикнул:
– Один ко мне! И жреца сюда!
Тотчас один из всадников приблизился к царю и спешился по его приказу. За воином последовал старший из жрецов.
– Заклинание! – потребовал Азгадер от служителя культа.
Сам он вырвал кинжал из ножен воина и всадил клинок в его сердце. Сделано это было столь молниеносно, что воин не успел ни удивиться, ни испугаться. Хорруг остался недвижим, хотя внутри все дрогнуло от неожиданности – ему впервые довелось увидеть такое. Аммат, более сведущий в таинствах темного культа, был невозмутим.
– Тота призываю в свидетели! – воззвал Азгадер. – Клянусь никогда более не идти войной против арамеев. Клятву свою приношу в обмен на сердце бога.
Глаза убитого царем воина вдруг вспыхнули злобным огнем, а в лице неожиданно проявились черты звериного лика бога Смерти. Азгадер отшатнулся – он явно не ожидал подобного. Мертвый воин протянул руку к Аммату, державшему сердце Тота, его пальцы вытянулись длинными когтями. Дромид поспешно отступил назад. Хишимерский жрец растерянно смотрел на свирепого мертвеца, тот же, на счастье служителя культа, не обратил на него внимания. Так и не дотянувшись ни до царя, ни до дромида, жертва обряда хрипло провозгласила:
– Клятва принята.
Сказав это, мертвый воин рухнул на землю.
– Похоже, ты слишком часто в последнее время обращался к своему богу и ему это не очень нравится, – заметил Аммат.
– Ты кое-что должен мне, жрец, – со злобой прохрипел Азгадер.
Аммат снова завернул сердце Тота в тряпицу и передал хишимерскому жрецу. Азгадер взошел в свою колесницу.
– Еще одно, царь, – остановил его Хорруг.
– Что? – спросил Азгадер.
– Этому парню, – Хорруг указал на тело воина, через которого был призван в свидетели Тот, – гиппарион уже не понадобится. Думаю, никто не обидится, если я оставлю коня себе.
С этими словами Хорруг взял гиппариона под уздцы. Азгадер скрипнул зубами от злости.
– Я поклялся не воевать против арамеев, – произнес он. – Но вы двое – не арамеи. Советую не забывать об этом.
Азгадер взмахнул кнутом и развернул колесницу. В сопровождении всей своей свиты царь вернулся к войску.
Хорруг и Аммат также вернулись к своим товарищам.
– Вижу, вам удалось убедить их царя, – заметил Тороний, глядя, как отряды хишимеров, растянувшиеся по степи, отходят прочь. – Я не ошибся в вас, парни.
– А мы, похоже, остались без добычи, – проворчал Аррелий. – Хотя, не все, – добавил он, выразительно взглянув на гиппариона, которого держал за повод Хорруг.
– Зависть – греховное чувство, друг мой, – наставительно произнес Аммат. – Оно исходит от алчности и порождает ненависть.
– Не начинай свои проповеди, – отмахнулся Аррелий. – Я все равно не стану поклоняться твоим дромидийским богам.
– Им не нужно поклоняться, – рассмеялся в ответ Аммат. – Достаточно прислушиваться к их наставлениям и голосу собственной совести.
