Галина Ли - Точка невозврата. Волчья кровь
— Лезь в душ, Дичок. Надо смыть волчий запах, иначе нас быстро найдут. В запасе есть еще минут десять, а если повезет — то несколько часов, так что успеешь… А вещи я тебе сам достану.
Я метнулась обратно, открутила вентили и зашипела — от волнения не сообразив, что делаю, обрушила на себя водопад холодной воды. Правда, это оказалось даже к лучшему — холод моментально помог прийти в себя. Вылив на мочалку самый пахучий гель из батареи флаконов, принялась сдирать с себя запах зверя. Ванную комнату наполнил сладкий карамельный аромат. В голове в тот момент билась одна единственная мысль — "Что теперь будет?". Она занимала все мое существо, все внимание. Я впала в какой-то ступор, даже не заметила, как приоткрылась дверь, и на вешалке повисла одежда.
Торопливо смыв душистую пену и обмахнувшись полотенцем, принялась втискивать влажное тело в узкие джинсы. Пока одевалась, услышала звук расходящейся молнии на сумке и торопливые советы Валгуса:
— Вот что, Воронов, ты влип в серьезные неприятности и единственный выход из них — уехать учиться в другой город. Иначе жизнь твоя сильно изменится, и, сам понимаешь, не в лучшую сторону …
— Вы что, вместе живете? — неожиданно перебил Валгуса одноклассник.
Мой любимый на мгновение замолчал, а потом сердито отрезал:
— Не о том ты, Воронов, думаешь! Но, чтобы уж поставить все точки над "и", отвечаю — Саша моя возлюбленная и жена! Так что… выкинь из головы все глупые мечты и сосредоточься на том, как выйти сухим из этой передряги. Понял?
Тут я, наконец, справилась со штанами, быстро влезла в футболку и рванула в зал, собирая на ходу волосы в хвост.
Валгус повернул ко мне голову и приказал:
— Сумку не бери. Уйдем волками. Так что с собой только документы, карточки, деньги, пару ценных мелочей и все.
— Ты тоже… не человек? — растерянно протянул Гришка, оторопело глядя на моего друга.
— Я тебя удивлю, Воронов, если отвечу — "да"? — не скрывая ехидства, ответил мой приятель.
— Теперь понятно, почему вы вместе, — сам себе пробурчал под нос мой одноклассник.
У меня неожиданно вырвалось:
— Мы не поэтому вместе, мы вместе вопреки.
— А со мной что сделаете, почистите память? — Тенгу был абсолютно серьезен, когда об этом спросил.
Валгус закинул за плечи маленький рюкзачок и проворчал:
— Хорошая мысль. Саш, ты как, не против?
Потом, глядя на сползшиеся к переносице брови одноклассника, поморщился и оглянулся на меня: — Жалко это не поможет, если он попадет в лапы к нашим! Так что, давай, Воронов, вали поскорее из города! — И уже мне. — Пошли!
Валгус не стал спускаться вниз, а потянул всех в лифт и ткнул пальцем кнопку последнего этажа.
— Пробежим по крыше и спустимся через другой подъезд, — пояснил парень, глядя на мой недоуменный вид.
Замок Валгус трогать не стал, он попросту вырвал вместе с гвоздями дужки, на которых тот крепился. Точно также поступил со вторым, на двери, ведущей с тех этажа на крышу.
Мы буквально пролетели до последнего подъезда, распугав нежащихся на солнышке голубей. Последнюю дверь, оказавшуюся железной, Валгус выдернул вместе со сварным косяком, ободрав руки в кровь.
Тут Тенгу не удержался от восторженного выдоха:
— Круто!
Валгус тут же на него зашипел:
— Рот закрой!
Мы спустились вниз по лестнице, отправив Тенгу на лифте — чем меньше он с нами, тем лучше для него.
Уже на улице Валгус спросил у Гришки:
— Деньги на такси есть?
Юноша растерялся:
— А зачем? Я рядом живу, за прудом.
Валгус вздохнул: — И, правда, незачем. Ты же пешком пришел. Все равно найдут по следам. — И неожиданно поинтересовался: — Ты случайно не приемный ребенок?
Гришка возмущенно вскинулся:
— Что за дебильный вопрос?! Нет, не приемный!
— Оба родителя родные? — не отставал Валгус, не забывая целеустремленно тащить меня вперед. Я в свою очередь следила за улицей — от этих гадов чего угодно можно ждать!
Парень пропыхтел на бегу:
— Оба! Да что за дела?!
Валгус, проигнорировав и возмущение, и вопрос, снова пристал:
— Они сейчас дома?
— Наверное, — неуверенно ответил мальчишка.
— Вот и славно, — буркнул Валгус, остановившись.
Мы уже добрались до стоянки местных "бомбил"*.
— Значит так, Воронов. Дуй домой и расскажи, что произошло… — Валгус вытащил из кармана платок, промокнул вспотевший лоб, сунул влажный кусок ткани в карман джинсов одноклассника и продолжил раздачу советов. — Если сделают вид, что не поняли, отшутись, скажи "приснилось", но оставь на столе этот платок. Тот, кто надо — учует. С ним и поговоришь. Объяснишь, что к чему.
— Да что такое? — не выдержал парень, — Зачем мне вас и себя подставлять?!
— Зачем, говоришь? — усмехнулся Валгус, — Да затем, что ты тоже не совсем человек. И поэтому можешь огрести по полной. С нами за компанию. Так что, давай, беги домой!
Гришка на мгновение замер, а потом тихо спросил:
— Я тоже… волк? Как и Саша?
Валгус кивнул:
— Почти.
И потянул меня к одинокой машине.
— Вы хоть в инет выйдете? — тоскливо крикнул Тенгу нам в след.
Валгус отшутился: — В лесу сети нет. А по деревьям волки не лазают. — И снова покачал головой, — Не о том думаешь, я тебе говорю! Домой бегом!
Парень нехотя, постепенно убыстряя шаги, потрусил в сторону пруда.
А Валгус уже заглядывал в машину к шабашнику:
— Шеф, мы с подругой скорый прошляпили. Отвезешь на ближайшую станцию?
— Сколько? — вяло ответил таксист.
— А сколько попросишь? — улыбаясь во все зубы, спросил юноша.
Мужчина глянул на мое зареванное лицо:
— Ближайшая для скорого через двести пятьдесят километров. Меньше чем за две косых* не повезу.
— Идет, — быстро кивнул Валгус и открыл дверь, пропуская меня в салон.
Шофер неторопливо сплюнул в окно шелуху от семечек и протянул руку:
— Оплата вперед!
Мой друг вложил в ладонь бомбилы две пятисотки:
— Остальное на месте, как довезешь.
Тот одобрительно усмехнулся и потянулся к ключу зажигания.
В дороге Валгус оживленно болтал с водителем. Точнее — говорил в основном шабашник, а мой друг лишь изредка фразы вставлял, для порядка. И по лицу юноши не было видно, что его что-то тревожит или расстраивает, хотя в душе творилось черт знает что. Я-то чувствовала. И тряслась от пережитого — стоило только выехать за пределы города, как ненормальное спокойствие, что меня охватило, растаяло словно лед. Больше всего мне хотелось зайтись в истерике, заорать или еще лучше — завыть! Или — вообще превратиться в волка и забиться в лесную глушь, чтобы никто не нашел.
