Сергей Волков - Затворник
Собираясь в поход, Мудрый оставил управлять городом, и если потребуется - оборонять его от ыкан, княгиню Стройну. Когда он объявил об этом на последнем перед походом совещании, то по местам бояр и дружины пробежал недовольный полушепот. Бывало раньше, что князья, отлучаясь по каким-то делам, оставляли правительницей мать. Но только мать - не жену!
- Светлый князь! - крикнул с места Крепкий, молодой человек из старшей дружины - Нет такого обычая, ставить над городом женщину! А в войну - тем более! Что женщина в войне понимает! Кто ей будет подчиняться!
- Мое слово - за меня править Стругом и всей страной остается Стройна! - сказал Мудрый - А кто откажется ей подчиниться, тот и мне враг!
- Успокойся, Крепкий! - сказал тому сидевший рядом боярин Мореход, прозванный так, за то, что из своих сорока с лишним лет половину ходил по Синему Морю - Княгиня Стройна умом и твердостью не хуже никого из нас, а то и лучше! Князь хорошо решил!
Погудели чуть-чуть, и согласились с Мудрым.
- Спасибо за честь, светлый князь. - сказала Стройна - Позволь мне взять в помощь Секиру.
Секира поднялся с места. Брат княгини вместе с ней приехал из Каили, и князь принял его в ближнюю дружину. Секира был одного роста с сестрой, по виду - и одних годов, хотя родилась Стройна почти на десять лет позже. Черты его лица были по-женски тонкими, но глядел боярин сурово, и когда говорил, то голос его всегда звучал твердо.
- Окажи честь, князь! - сказал Секира.
- Окажу, но другую. - ответил Мудрый шурину - Будешь у меня в поле ближним товарищем, советником и воеводой. Там ты мне пригодишься.
- Благодарю. - сказал Секира с поклоном.
- Волкодав, встань! - продолжал князь распоряжаться. Старик с некоторым усилием поднялся со своей скамьи. - Ты стар, от тебя советником при правительнице будет больше пользы, чем в конном походе, поэтому будешь ей правой рукой. Охраняй мою жену и помогай ей во всем. Возьмешь для этого у меня двадцать отроков, в придачу к своим людям.
- Благодарю, мудрый князь! - сказал Волкодав с поклоном, и сел на место.
- Ты, Мореход! - сказал князь - Раз ты считаешь княгиню умной и твердой, то тоже оставайся ей в помощь! Твой двор на восходной стороне города, вот и останешься старшим над этой стороной. Кого теперь назначить начальником на закатную сторону?
- Всадника назначь! - крикнул кто-то - Останутся в городе Мореход и Всадник!
- Хорошо бы! - усмехнулся Мудрый - Но всадники мне в поле самому пригодятся! Так кого на закатной стороне оставим за старшего?
Недолго потолковав, решили поставить Бобра, одного из самых уважаемых и богатых людей на западной стороне города. Князь велел оставить Мореходу и Бобру в помощь по пятьдесят ополченцев.
- Не мало ли, государь? - прогудел Пардус - Сто двадцать человек, да у троих бояр еще от силы полтораста своих мечей. На весь город выходит меньше трех сотен?
- Больше не можем оставить, у нас каждый человек на счету. - сказал Мудрый - А в городе люди еще найдутся, пусть не воины, но в обороне все пригодятся на подмогу. К тому же со дня на день храбровцы придут, да и Кречет со своими стреженцами должен поспешить.
Ополчение закатного храбровского края опаздывало на сбор. Их воевода Месяц, на все приказы поторапливаться, отвечал извинениями и добавлял, что вот-вот ждет полки из последних своих пригородов, а уж когда те подойдут - немедленно выступит. Теперь дожидаться его было уже некогда, и князь отправил ему гонца с приказом - немедленно идти к Стругу-Миротворову с теми людьми, что уже есть, и поторапливаться, а опоздавшие пусть сами добираются порознь. От Кречета из стреженской земли давно не было известий.
Тогда князь рассудил так, но сейчас, когда город с дворцом, княгиней, всем народом - и почти без войска, остался далеко за горизонтом, то сердце Мудрого щемило не на шутку. Оставалось только надеяться, что ыкане не сумеют обмануть его с воеводами, не двинутся в обход к беззащитному городу, а Месяц с храбровцами не замешкаются в дороге...
У Горбунова - крупнейшего города между Каяло-Брежицком и Каилью, и примерно в половине пути меж ними, к войску присоединились триста человек местных бояр и ополченцев. Здесь же сделали ночевку, а к следующему вечеру, на что и рассчитывали, показалась сама Каиль.
Этот город - второй по величине во всем уделе, стоял уже в самом близком соседстве с Диким Полем. Дальше на рассвет был только один город - Острог-Степной в трех днях пути. Набеги кочевников здесь были привычным делом, сколько стоял город, и приучили здешних жителей к особому образу жизни. Каильская Земля славилась отвагой своих воинов, искусством их в верховой езде, в обращении с луком и кривой саблей. Хлебопашцы здесь редко селились дальше перехода от городов, и всегда были готовы, едва завидев тревожные огни, бросать все и укрываться в крепостях, высиживать осаду, отражать приступы. А отбившись от врага - возвращаться на пепелища и отстраиваться заново.
Города в этих местах были больше, чем, например, в дубравской области, и лучше приспособлены к обороне. Сама Каиль по мощи укреплений мало знала себе равных во всей ратайской земле. Она стояла на вершине холма высотой в полста обхватов. Дубовая стена была высотой до пяти обхватов на пологом восходном склоне, и шириной в полтора обхвата, внутри набитая землей, с пятнадцатью четырехугольными башнями. Дорога к единственным воротам шла, огибая холм в самом крутом месте в четверть его окружности, так что подтащить к воротам таран стоило бы врагу целых сотен жизней.
У подножия городского холма князя встретил наместник, воевода Быстрый, со всеми большими каильскими боярами. Спешившись, он поклонился князю в ноги. Мудрый в ответ спустился с коня и обнял воеводу. Секира обнялся с боярином Суровым - их со Стройной средним братом, что жил в Каили в отцовском доме.
По войску был дан приказ разбивать лагерь на дневку, а Мудрый с воеводами здесь же, под открытым небом, расселись в круг держать совет. Из города мигом привезли в телеге десяток больших скамей.
Быстрый рассказал обо всех происшествиях с того дня, когда на заставах впервые зажгли тревожные костры.
К Острогу-Степному пришли из Дикого Поля несметные орды кочевников. Из самого этого города никаких известий не было - очевидно, он был в окружении. Стаи по несколько десятков и сотен ыкунов разлетались из-под Острога по стране, на полночь и на закат. Грабили и жгли все, людей убивали без числа. Селяне бежали от них прочь, или набивались в города. Быстрый высылал из города своих всадников на разведку, но те встречались везде с легкими отрядами табунщиков, когда дрались с ними, когда спасались бегством, но ничего о главном вражеском войске донести не могли. К осажденному Острогу никто не сумел ни прорубиться, ни проползти пластом. У приграничного Тунганского Городка, что в трех переходах на полдень от Каили - рассказывал Быстрый еще - тоже появилась конница под черными бунчуками. Оттуда после этого известий так же не было, и поле между Каилью и Тунганским полным-полно ыкунов.
