Антон Первушин - Отдел Массаракш
Заметив, что его подопечный водит носом, штатский пояснил:
- Здесь красили недавно… Ну, ремонт. Понимаешь, дикарь? Ремонт!
Говорил он сквозь зубы, точно одолжение делал. Не понравились они друг другу с первого взгляда - мутант Птицелов и этот штатский по имени Васку Саад.
Что такое ремонт, Птицелов понимал. Но не доводилось ему обретаться в хоромах, где свежей краской пахнет, ведь жизнь прежняя, считай, на свалке прошла.
Васку толкнул дверь,
Там душ, - он указал на загородку из матового стекла, - а здесь чистая одежда. - На столике у окна лежали пиджак, брюки, темная сорочка, проштампованное белье. На вешалке едва заметно покачивался от тока кондиционированного воздуха серо-зеленый плащ. - Приведи себя в порядок, а я подготовлю бумаги.
- Я ничего подписывать не буду! - с ходу предупредил Птицелов, припомнив наставления Облома.
- Подписывать? - удивился Васку. - Кому нужны твои крестики? Все министры в Столице!
Птицелов почесал голову, потом скинул дэковский комбез и нырнул в душевую.
Вода текла чуть теплая… но чистая! Такая вода в южных джунглях только сниться могла, а в поселке мутантов и подавно.
Он от души поплескался под тугими струями, отыскал полотенце. Вытерся, вышел из кабинки и примерил одежду.
Как будто на него шили! Наверное, в лагерной канцелярии сообщили его размеры. Трусы со штампом на заднице. На штампе ·- то самое проклятое «ДСИ»… Ладно. Вот носки - настоящие! Никем не ношенные! Не портянка какая-нибудь, а хэбэ! Так… Сорочка с маленькими пуговками. Брюки мягкие, ремень пластиковый, ботинки… Не говнодавы разношенные, а ботинки - обувь благонадежного гражданина. Массаракш! На комбез, небрежно сброшенный на скамью, и смотреть тошно!
Васку тоже был удовлетворен тем, насколько изменился подопечный дикарь. Он покивал, походил вокруг Птицелова, помог расправить рукава пиджака.
- Так. А теперь - к делу, - он достал из портфеля бланк, заполненный чьей-то размашистой рукой. - Вот приказ о твоем назначении на должность. Отныне ты являешься. Регентом сектора оперативного реагирования отдела «М». Твой непосредственный начальник ПК- господин Оллу Фешт. Поздравляю. Как делинквент и соискатель на получение гражданства, ты обязан подчиниться. Подписей не нужно. Пока что нет.
- Что будет с Малвой? - спросил Птицелов, ослабляя непривычно тугой воротничок. Пальбы у него были более привычны к секире, чем к пуговкам, поэтому нить лопнула, а пуговица зазвенела по кафельной облицовке пола.
Васку проводил пуговицу взглядом. А потом пожал плечами и скривил рот.
- Беременными особами мы не занимаемся. Спроси у сотрудников ДСИ, если они тебе встретятся.
Птицелов хмыкнул.
- А разве вы не одна шайка-лейка?
ДСИ - ненасытное брюхо, а наш Отдел - желчный пузырь, который обеспечивает этому брюху регулярную изжогу.
- Ну хорошо, - Птицелов переступил с ноги на ногу, - А что мне нужно будет делать?
- В данный момент - слушать, смотреть и мотать на ус! Идем! - и он круто повернулся, пошел прочь из раздевалки: тощий, злобный, переполненный какой-то колючей энергией…
Двухминутная пробежка по безлюдным, вымытым до стерильной чистоты коридорам… Двустворчатая дверь отворяется с неуверенным скрипом… Темнота, мерцание мониторов, в несколько рядов закрепленных на стене…
- Наш мир жесток, - сказал Васку. - Кому, как ни тебе, мутант, знать это?
Словно раскаленными клещами рванули сердце…
Малва стояла под душем. Она расставила крепкие ноги и выгнула спину от удовольствия… Да, для дэка из южных джунглей такой душ - божественный источник. Фонтан молодости!
- Что… - хотел было задать вопрос Птицелов.
Но не успел. Все стало и так понятно.
Он увидел- через тот же самый монитор - как дверь в душевую распахнулась. В наполненную паром комнату вошел человек в накидке из черного материала. В руке он сжимал любимое орудие полицейских - резиновую дубинку.
Малва обернулась, в тот же миг дубинка взлетела.
Человек врезал Малве по лицу. Молча, без предупреждения, без всяких объяснений… Женщина упала на колени. На залитом водой кафеле стали расползаться темные пятна.
Птицелов метнулся к Васку. Длинные мускулистые руки выставлены вперед. Похожие на к слезные штыри пальцы готовы полосовать и рвать хилую плоть тощего на куски.
Васку отклонился. Легонько стукнул сухонькой ручкой по твердокаменному плечу, в развороте ткнул кулачком второй мутанту в левый бок. И Птицелов врезался в стену. Уперся липом в тот самый монитор. Выплюнул на экран слюну вместе с кровью, захрипел, понимая, что задыхается, что сердце вот-вот лопнет, как перезрелая томатная Ягодина.
А Васку поставил ногу в начищенной туфле ему на спину. Вытащил из подмышечной кобуры сверкающий хромом пистолет. Прижал ствол к бритому затылку мутанта.
- Смотри, смотри, массаракш!
…Дубинка взлетала и падала. В Малве, рожденной на помойке южного Приграничья, было много жизни. И она вытекала из ее обнаженного тела на кафельный пол в переполненной паром душевой. Малва - воровка и потаскуха - могла дать фору в драке любому мужику. Но первый удар стал слишком уж большой неожиданностью…
- Смотри и запоминай! - шипел Васку. - Как сотрудник сектора «Оперативного реагирования», ты обязан держать язык за зубами. Что бы ты ни увидел, свидетелем чему бы ты ни стал, ты молчишь и подчиняешься. Молчишь и подчиняешься, понял? Тебе - дикарю и выродку - предоставлена честь иметь дело с вещами, которые составляют основу государственной безопасности Свободного Отечества. Ты должен знать, что в случае разглашения, неподчинения или профессиональной непригодности вслед за тобой на самое дно могилы ляжет эта шлюха и ваш ублюдок! Я знаю, ты умеешь отличать правду от лжи. Скажи, что я лгу! Ну! - он ударил Птицелова рукоятью пистолета в ухо. - Скажи, дикарь, что я лгу!
Нет… ты не лжешь! - прохрипел Птицелов.
…Дубинка взлетала и падала…
- Ты осмыслил и понял все, что я тебе сказал?
- Да… я понял… отпусти… те…
- Что?
- Я… подчиняться… Я никому…
- Ха-ха! Добро пожаловать в Отдел «М»! А знаешь, что означает «М»? - Васку наклонился. - «Массаракш»! - прошипел он. - Отдел «Массаракш», выродок!
Васку убрал ногу со спины Птицелова. Перебросил пистолет из руки в руку, подошел к пульту переговорного устройства, щелкнул тумблером. Заговорил с деланным возмущением в голосе:
- Что вы себе позволяете?! Эй, вы, в душевой! Немедленно прекратите это зверство! Я буду жаловаться вашему начальству! Мясник! На расчистке сгною!
Затем он убрал пистолет в кобуру. Повернулся к перхающему кровью Птицелову. Проговорил спокойно-спокойно, словно речь шла о линьке любимой собачки:
