Владимир Лошаченко - Опер-мечник
Учителя поддержал Архангелов:
— Павел Игнатьевич, вы, наверное, переутомились в отпуске — маги не подвержены зависимости. Другой метаболизм. Конечно, мы благодарны вам, Павел Игнатьевич, за вашу заботу о нашем здоровье, но, право слово, вы несколько переборщили. Га-га-га.
Под хохот магов Павел выскочил из кабинета. Конечно, как он мог забыть, ни один маг не может стать наркоманом или алкоголиком.
— Тьфу ты, голова дырявая. Дети за мной. Лариса, спасибо, что приглядели за ними.
Положив на стол большую шоколадку, сгреб ребятню в охапку и был таков. Из кабинета доносились взрывы хохота с повизгиванием. Начальники веселились.
* * *Отправившись на планету Хана, Павел думал прежде всего о сыновьях и дочках. Каково им без матерей, без малого год не виделись. Он не планировал надолго задерживаться и выяснять отношения — сдаст детей на каникулы и ходу. Очутившись возле замка, понял, что не рассчитал временя года — здесь стояла зима. Она, правда, оказалась бесснежная, но с моросящим холодным дождем. Пришлось делать портал — в этот раз вышли у крыльца главного хода.
— Бегом в замок, а то еще простудитесь!
Сам он с нехорошей улыбкой подходил к двум стражникам, спрятавшимся под козырьком.
— Попробуйте мне слово против сказать, убью на месте, — предупредил Павел.
Стражники благоразумно расступились. Чернов неторопливо поднялся по ступенькам и вошел в зал первого этажа. Наверху послышался восторженный писк детишек — встреча с одной мамой состоялась. Сейчас скажет Беате, что ребят заберет через два месяца и уйдет на Базу. Кстати посмотрит за процессом обучения группы из Челябы. По лестнице кто-то торопливо сбегал, Пашка присмотрелся — Беата. Неприятно екнуло сердце, лицо закаменело. Жена, перешагнув последнюю ступеньку, вдруг рухнула на колени и поползла к нему, протягивая руки.
— Прости меня, Пашенька, дура я ненормальная. А с Ливэном у меня ничего не было, Ира его подговорила участвовать в безобразном розыгрыше. Прости, если можешь, я люблю тебя.
Пашка от столь дикой сцены онемел, а потом бросился к Беате, поднял ее на руки.
— Я давно тебя простил, глупенькая, — и понес жену в спальню.
Замок ожил, повсюду раздавался веселый детский смех. Обитатели замка радовались за герцогиню — извела она себя за год. Боялись, не лишилась бы рассудка. По случаю возвращения герцога устроили большое празднество. Приехали ближайшие соседи — бароны с женами. Три дня веселья, народ не работал по повелению герцогини д'Лоредан — люди радовались за нее, поскольку уважали и любили. На пиру подходили знакомые спецы — стеклодув Петек, лекарь Мирамо, начальник гарнизона капитан Чезаро — поздравляли с возвращением. Приподнятое и веселое настроение не покидало обитателей замка и в последующие дни, а вот сам герцог д'Лоредан мрачнел все больше. Тревожило состояние Беаты. Видимо, вынужденная разлука сильно подействовала на ее нервную систему. С первых минут появления Павла она не отпускала его от себя, словно боясь потерять вновь. Ночью частенько плакала во сне, у гордой уверенной в себе женщины вдруг во взгляде появилось собачье выражение — безмерная преданность и чувство вины. Он не мог смотреть жене в глаза, и это угнетало. Однажды утром решил серьезно с ней поговорить.
— Беата, так дальше продолжаться не может, ты напрасно терзаешь себя, давай я помогу тебе избавиться от душевной боли! Не забывай, у нас дети. Я сотру из твоейпамяти дурацкий розыгрыш и его последствия, если ты согласна.
— Как скажешь, господин мой!
Павел тут же приступил к делу, стер ненужные воспоминания, а заодно вложил неприятие Иры. Она злой и опасный человек, отказать ей от дома навсегда. Завершив работу, усыпил Беату и отнес ее в опочивальню. Бедняжка спала до вечера. Детям наказал не болтать лишнего. Жена изменилась к лучшему, ушел негатив, она стала веселой, цветущей женщиной.
Павел задержался в замке на полмесяца, а затем с сыном Андреем отправился в столицу. С окраин переместились непосредственно в кабинет — императрица в задумчивости стояла у окна. На столе кипами лежали нетронутые деловые бумаги.
— Здравствуй, Мела.
Молодая женщина резко обернулась и упала в обморок.
— Да ешкин кот, до чего женщины существа впечатлительные.
Сын метался вокруг матери:
— Папа, папа, сделай же что-нибудь!
— Спокойно, Андрюша, мама просто в обмороке, сейчас водичкой польем, и она придет в себя. О, видишь, глазки-то и открыла.
— Девушка, перестаньте пугать ребенка!
Мела глубоко вздохнула и заключила в объятия своего единственного и любимого мужчину. Праздник на Савоне получился куда масштабнее и солиднее чем в замке. Четыре дня гуляла столица за счет казны. Давно народ так хорошо и главное на халяву не отдыхал. Ливэн на глаза не показывался, Иру Чернов тоже не видел. На вопрос, где они, Мела ответила: — В опале.
Павла такой ответ не устроил.
— Ира, понятно, заслужила, а Ливэна за что?
Императрица помялась, но ответила честно:
— Он напоминает о моей беспросветной дурости.
— Дорогая, это не повод, чтобы гнобить человека. Надеюсь, мой намек ясен?!
— Слушаюсь, мой господин, завтра твой Ливэн выйдет из своего замка.
— Мелочка, давай без господ, мне неприятно.
Красавица молча кивнула головой.
Они после долгой разлуки общались часами. Любили друг друга до упора и все не могли насытиться, но пришла пора прощаться.
— Ухожу, дорогая, на знакомый тебе континент, нужно пошуровать в арсенале. Оттуда на Базу и домой. Буду через два месяца, заберу сына, ему нужно в школу. Согласись, у нас на Земле уровень образования гораздо выше.
— Я тебя жду, не прощаюсь, — красавица поцеловала Павла в щеку и долго смотрела в ту сторону, где исчез в портале самый дорогой человек на свете, не замечая своих слез.
VIII глава
Пашка в некоторой растерянности стоял в полутемном арсенале, стены которого терялись вдали. Если бы не световая дорожка, всю жизнь искал бы здесь то, что на данный момент ему нужно.
— Павел Игнатьевич, у вас проблемы? — участливо спросил мягкий женский голос.
От неожиданности опер вздрогнул:
— Тьфу на тебя, изыди нечистая, — пробормотал он.
Звонкий смех раздался откуда-то сверху и гулким эхом прокатился по гигантской пещере.
— И нечего хихикать, я тут, понимаешь, голову ломаю, где мне чего искать.
— Для вас, Павел Игнатьевич, я сделаю все, — с томным придыханием пропел голос.
— Не понял! Разум, ты год назад передала свою личность и сейчас должна быть элементарным кибернетическим устройством.
