Антон Грановский - Тайный враг
Евдокия вытерла рукавом платья мокрые глаза и сказала, стараясь говорить твердо и спокойно:
– Перед тем как уснуть, мы разговаривали с мальчиком. И он рассказал нам про сумку. Это все была ложь?
Глеб на секунду задумался, потом качнул головой и ответил:
– Нет. Призрачная тварь копирует человека, но не привносит в его облик ничего своего. Кроме лютой злобы и жажды убийства, конечно. Она вбирает в себя все его мысли и воспоминания. Думаю, тварь – умышленно или по неосторожности – рассказала нам то, о чем сам мальчик не мог или не хотел рассказать.
Глеб немного помолчал, поскребывая ногтями переносицу, затем задумчиво произнес:
– Во всем этом есть еще одна странность.
– Какая? – быстро спросила Евдокия.
Глеб посмотрел ей в глаза и медленно выговорил:
– Дружок.
– Дружок? Ты говоришь про своего пса?
Он кивнул:
– Да. Почему, черт его дери, он не унюхал призрачную тварь? И куда он подевался? Всему этому может быть только одно объяснение.
– Какое?
– Видишь ли… Я не рассказал тебе про Дружка самое главное. Дружок – он не совсем пес. Вернее даже, совсем не пес.
– Я не понимаю, – растерялась проповедница. – Кто же он?
Глеб вздохнул.
– Вообще-то, Дружок – такая же призрачная тварь, как и та, которая подменила собой мальчишку. Полгода назад Дружок здорово помог мне. Да что там помог – я жив только благодаря ему! Он – темная тварь, но сам ненавидит темных тварей. Полгода назад он рвал их на части, когда они пытались добраться до меня.
Матушка Евдокия уставилась на Первохода холодным, неприязненным взглядом.
– Ты позволил темной твари приблизиться к мальчику, – медленно произнесла она, и голос ее подрагивал от негодования. – И теперь тварь утащила его. Утащила, а взамен подложила эту… эту… – Она сжала кулаки и выдохнула: – Ты должен был рассказать мне про пса!
Глеб виновато нахмурился.
– Погоди, не горячись. Мы не знаем, что произошло.
Евдокия подняла руки, тряхнула крепко сжатыми кулаками и с ненавистью пообещала:
– Если я когда-нибудь увижу твоего пса, я убью его!
4
Дружок бежал по лесу, стараясь не потерять след. Своим собачьим умом он понимал, что совершил ошибку, и чувствовал стыд. Он подвел хозяина. Что-то просочилось в щель под дверью и одурманило его. И не его одного. Хозяин и его спутница тоже уснули. И они тоже не услышали и не почувствовали, как что-то темное ввалилось в хижину, схватило мальчишку и утащило его в чащобу.
Все это происходило словно в каком-то тумане. Дружок чувствовал сквозь сон что-то страшное, но ничего не мог с собой поделать. Дурман, который он вдохнул, был сильнее его. Он сумел подняться на лапы, лишь когда дверь за похитителем закрылась. Несколько секунд Дружок стоял, широко расставив лапы, и тряс мордой, пытаясь прийти в себя. Проковыляв затем к двери, он заметил краем затуманенного глаза темную тварь, которая укладывалась в носилки вместо мальчишки, но не стал возвращаться, чтобы не потерять время.
Тот, кто построил эту хижину, закопал в землю под полом несколько амулетов. Дружок с самого начала почувствовал их запах. Он даже знал половицы, под которыми покоились эти амулеты. Обе – как раз посередине между носилками и ложем, которое устроил себе хозяин.
Тварь не сможет переступить через половицы и растерзать хозяина и его спутницу во сне. А когда хозяин проснется, он разделается с тварью. Хозяин храбр, силен и умен. Ни одна темная тварь не сумеет справиться с ним.
Рассудив так, пес не стал тратить силы на схватку с призрачной тварью, занявшей место мальчишки, а вышел из хижины и устремился в погоню за тварью, похитившей настоящего мальчика.
Бежать было тяжело. Дурман все еще гулял в голове Дружка, и лапы плохо слушались его. Однако пес не позволял себе расслабиться. Он бежал по валежнику и мокрой траве неровной рысью и все время держал нос по ветру.
Похититель искусно заметал следы, и запах его был слаб – он словно бы растворялся в запахах леса, будучи его неотъемлемой частью. Но гиблая чащоба, какой бы хитрой она ни была, не могла заглушить другой запах – запах бледного, темноволосого мальчика.
Неподалеку были болота, и по земле стлался белый туман, пропитанный его ядовитыми испарениями. В некоторых местах туман доходил Дружку до груди, а кое-где поднимался еще выше, так, что над поверхностью тумана торчал только его черный, мокрый нос.
Пробежав пару верст, Дружок вдруг остановился и прислушался. Затем вильнул хвостом и бросился сквозь колючие кусты навстречу едва слышному голосу, который негромко бормотал:
– Я ем, чтобы жить, а не живу, чтобы есть… Отличное правило… Но когда ты проголодался и устал, кусок копченой курицы и стакан красного вермута кажутся тебе единственной целью и единственным смыслом жизни. Правильно я говорю, малыш?.. Интересно, почему ты для них так важен? Что в тебе такого?
Дружок выскочил из кустов и остановился. В багровых сумерках он увидел человека, сидевшего на бревне и поедающего освежеванного кролика. Окровавленная кроличья шкурка валялась у его ног, а ноги эти были замотаны в грязные онучи и обуты в дырявые, разношенные опорки, явно снятые с какого-то бродяги.
Рядом с бревном лежал на земле мальчик.
Завидев пса, человек отнял ото рта кусок мяса, слизнул с губ кроличью кровь, усмехнулся и сказал:
– А, это ты, Дружок. Где ты шляешься, бродяга?
Это был голос хозяина. И глаза, смотревшие на Дружка, были глазами хозяина. Лицо хозяина, фигура хозяина… Но хозяин не мог здесь быть, потому что он остался в хижине. Дружок был сбит с толку. Он мотнул головой, затем снова принюхался.
Запах тоже был запахом хозяина, но он был очень слаб, и в запахе этом были странные вкрапления.
– Ну, что же ты встал, балбес? – улыбнулся человек. – Иди ко мне!
Он протянул руку. Дружок угрожающе зарычал. Уши пса прижались к голове, шерсть на загривке встала дыбом.
– Да что с тобой, парень? – удивился человек. – Какая муха тебя укусила?
Пес стоял, широко расставив ноги, и угрюмо смотрел на человека. Тот несколько мгновений молчал, разглядывая пса, потом кивнул сам себе головой, будто о чем-то догадался, и с улыбкой воскликнул:
– Ну, конечно! Ты ведь голоден. А ну – лови! – Он оторвал клочок сырого кроличьего мяса и швырнул Дружку.
Мясо шлепнулось в траву пред носом пса, но тот к нему даже не притронулся. Дружок по-прежнему угрюмо смотрел на странного человека, как две капли похожего на его хозяина.
Псевдохозяин нахмурился.
– Ладно, как хочешь, – недовольно проворчал он. – Проголодаешься – съешь.
Дружок взглянул на мальчика. Тот лежал на земле неподвижно, с закрытыми глазами и был очень бледен. Но он был жив, а это главное. Если Дружок спасет мальчика, хозяин простит его.
