Джеймс Роллинс - Огонь ведьмы
Хотя они говорили на языке огров, Могвид понял смысл беседы. Или его напугал голодный блеск в глазах огра-великана. Так или иначе, но он застонал и спрятался за спиной Тол'чака. Фардейл остался стоять рядом, его рычание стало громче.
— Они под моей защитой, — повторил Тол'чак. — И никто не причинит им вреда.
— Это решит только сила! — прорычал вождь и ударил дубовым стволом о тропу, по склону прокатилось эхо.
Тол'чак посмотрел на свои пустые руки. У него не было оружия. Он разжал свободную ладонь и сказал:
— Коготь к когтю.
Предводитель рассмеялся.
— Первый закон войны, полукровка: никогда не упускай своей выгоды.
Он не стал отбрасывать дубовый ствол.
Тол'чак нахмурил брови. Против вооруженного врага у него не было никаких шансов.
— Так вот какова честь клана Куукла?
— Что такое честь? Победа — вот истинная честь. Клан Куукла будет править всеми кланами!
Пока вождь пыхтел и готовился к атаке, Тол'чак быстро огляделся по сторонам в поисках подходящего оружия — камня, палки, чего угодно. Но ночной дождь все смыл с перевала. Оружия у него не было. И тогда он вспомнил. У него есть оружие — камень! Он вытащил из висящего на бедре мешка сердце-камень. Вождь увидел, что появилось в руке Тол'чака, и глаза великана округлились.
— Сердце-камень! — Взгляд огра обезумел, его руки задрожали. — Отдай его мне, и я пропущу всех вас.
— Нет.
Огр взревел от ярости и высоко поднял дубовое бревно. Тол'чак оттолкнул Фардейла и Могвида в сторону. Он приготовился использовать камень в качестве оружия. Ему уже удалось убить при помощи камня, возможно, повезет и сейчас.
Однако делать ничего не пришлось. Когда он поднял Сердце Огров, луч солнечного света пронзил тучи и ударил в камень. И он засиял тысячами цветов.
Тол'чак поморщился от яркого света. Прикрыв глаза от сияния, он заметил, что враждебного вожака залил отраженный свет сердца. Над великаном начал подниматься легкий дымок, который несколько мгновений сохранял форму его тела. Затем дым потянулся вверх и в сторону, устремился к камню и втянулся внутрь. Тучи вновь сомкнулись у них над головами, и солнце скрылось. Камень потух.
Тол'чак и два других огра застыли на месте, как высеченные из гранита статуи, тело вождя пару мгновений еще продолжало стоять, а потом рухнуло на тропу. Дубина выпала из руки.
Он был мертв.
Два других огра смотрели на мертвого вожака расширенными от ужаса глазами. А затем, как по команде, развернулись и помчались наутек.
Могвид подошел к Тол'чаку.
— Что произошло? — спросил он, не спуская глаз с камня.
Тол'чак стоял и смотрел на труп убийцы отца.
— Возмездие, — ответил он.
В течение двух следующих дней Могвид заметил, как меняется огр. Они почти все время путешествовали ночью, чтобы избежать встреч с другими ограми. Но даже в темноте Могвид видел, что Тол'чак идет так, словно несет на плечах тяжкую ношу. Он редко вступал в разговор, а взгляд его был устремлен в пустоту. Огр не обращал внимания даже на послания Фардейла.
Тол'чак узнал наконец правду о своем происхождении. Почему же эта новость произвела на него столь сильное впечатление?
Могвид отбросил в сторону мысли о Тол'чаке. Он испытывал облегчение — они наконец покинули земли огров. До главного перевала Зубов осталось совсем немного, а за ним начинались восточные земли — там обитали люди.
Приближались сумерки, им предстояло разбить лагерь. Тол'чак первым подошел к краю перевала. Фардейл следовал за огром, как хорошо обученная собака.
Волк с трудом запрыгнул на выступ скалы. Сломанная лапа мешала двигаться, но остановить его не могла. Казалось, ничто не может помешать Фардейлу двигаться вперед. Могвид потянулся к своей сумке и нащупал железный намордник.
Он незаметно снял его с тела нюхача, когда остальные отвлеклись. Может пригодиться, когда настанет момент остановить брата. Могвид погладил холодное железо. Лучше быть готовым ко всему заранее.
Остановившись возле камней, он посмотрел на восточные склоны. Тени горных пиков ложились на землю — солнце садилось.
Теперь все тропы вели вниз.
Фардейл поднял нос к ветру, дующему с нижних земель. Даже Могвид почувствовал легкую примесь соли, принесенную от далекого моря. «Какой непривычный и завораживающий аромат, — подумал он, — как не похож на запахи дома». Однако он уловил и другой, хорошо знакомый запах.
— Пахнет дымом, — предупредил Могвид.
— Старый дым, — ответил Тол'чак, его голос звучал увереннее, чем в первые дни. Казалось, он изучает запах, втягивая воздух широкими ноздрями. — Пожар был вчера.
— Значит, мы можем продолжать путешествие? — Могвид с тревогой представил себе лесной пожар.
Огр кивнул.
— Теперь, когда мы покинули земли огров, возможно, нам следует разойтись.
Могвид начал бормотать слова благодарности, когда Тол'чак неожиданно застонал и прижал руку к груди.
— Что такое? — спросил Могвид, озираясь по сторонам в поисках опасности.
Фардейл спрыгнул со скалы и подбежал к огру, положил лапу ему на ногу.
Тол'чак выпрямился, засунул руку в мешок и вытащил огромный самоцвет, убивший вожака огров. Камень пульсировал красным светом, на него было больно смотреть. Затем, словно угли потушенного костра, потускнел и погас.
— Что это? Ты ничего не рассказывал о своем сокровище.
Могвид постарался скрыть всколыхнувшуюся жадность.
Камень обладал огромной ценностью. Он мог бы им пригодиться для обмена, когда они окажутся в землях людей.
— Сердце-камень. — Тол'чак вернул самоцвет в мешок. — Священный камень моего народа.
Могвид не мог отвести глаз от мешка.
— Но это сияние! Почему он начинает светиться? Что это означает?
— Знак. Меня зовут духи.
— Куда?
Тол'чак указал на бескрайние пространства, открывающиеся за восточными склонами. Над ними медленно плыл дым.
— Если вы меня возьмете, я буду путешествовать с вами в земли людей. Похоже, наши дороги еще не должны разойтись. Впереди нас ждут ответы, которые мы ищем.
— Или гибель, — пробормотал Могвид.
Книга третья
ДОРОГИ И ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ
ГЛАВА 19
Элена застыла, глядя на то место, где несколько мгновений назад стоял ее брат, но видела лишь обугленные булыжники мостовой. Ее окружало молчание, словно весь город затаил дыхание. Способность девушки воспринимать происходящее исчезла вместе с Джоаком. Она даже не моргнула, когда к ней подошел однорукий воин.
