Рик Риордан - Перси Джексон и похититель молний
«Как же», — вяло подумал я.
Я где-то читал, что прыгнуть в воду с высоты двухэтажного здания — все равно что прыгнуть на асфальт. А прыгнув отсюда, я просто расплющусь в лепешку, соприкоснувшись с рекой.
Раскаленная пасть Химеры изготовилась опять полыхнуть огнем.
— Веры маловато, — сказала мне Ехидна. — Ты не доверяешь богам. Я не могу винить тебя, трусишка. Лучше умри сейчас. Боги вероломны. Яд скоро достигнет твоего сердца.
Она была права: я умирал. Я чувствовал, как дыхание мое замедляется. Никто не мог спасти меня, даже боги.
Я снова попятился и посмотрел вниз, на воду. Вспомнил тепло отцовской улыбки, когда я был маленьким. Он должен был увидеть меня. Должен был навестить меня, когда я еще лежал в колыбели.
Я вспомнил вращающийся зеленый трезубец, который появился надо мной в ночь похищения флага, когда Посейдон признал во мне своего сына.
Но здесь нет моря. Это штат Миссисипи — самый центр территории Соединенных Штатов. Здесь не может быть бога морей.
— Умри, маловер, — проскрипела Ехидна, когда Химера снова нацелила огненный смерч мне в лицо.
— Отец, помоги мне, — взмолился я.
Потом повернулся и прыгнул. Одежда на мне горела, яд быстро тек по жилам, и я камнем полетел вниз.
Глава четырнадцатая
Я становлюсь знаменитым беглецом
Хотелось бы мне сказать вам, что во время полета меня посетило глубокое откровение, что я примирился со своей гибелью, рассмеялся смерти в лицо и т. д. и т. п.
Однако на самом деле все мои мысли затмил вопль самоубийцы: «А-а-а-а-а!»
Река мчалась мне навстречу со скоростью грузовика. Ветер буквально разрывал легкие. Церковные шпили, небоскребы и мосты — все крутилось и вертелось у меня перед глазами.
Ба-бах!!!
Белое марево пузырьков. Я погружался в воду, тьма вокруг меня сгущалась, и не приходилось сомневаться, что я упокоюсь в толстенном слое ила и исчезну навсегда.
Однако удар о речную гладь не причинил мне вреда. Падение стало замедленным. Пузырьки воздуха тонкими струйками обволокли мои пальцы. Я распластался на речном дне, окруженный полным безмолвием. Усатый сом, размером с моего отчима, вильнув хвостом, исчез в полутьме. Мое падение взбаламутило груды отвратительного мусора — пивные бутылки, старые ботинки, пластиковые мешки, которые теперь роились вокруг.
В тот момент я кое-что понял: во-первых, я не расшибся в лепешку. И не поджарился. Даже яд Химеры больше не кипел в моих жилах. Я остался жив, что само по себе было не так уж плохо.
Во-вторых, я не вымок. То есть я чувствовал прохладу воды. Видел свою опаленную одежду. Но, когда я дотронулся до рубашки, она была абсолютно сухой.
Приглядываясь к курсировавшему вокруг мусору, я схватил старую зажигалку.
«Не получится», — подумал я.
Но чиркнул кремнем. Появилась искорка, и крохотный язычок пламени заплясал прямо на дне Миссисипи.
Я выловил из потока промокшую упаковку из-под гамбургера, и бумага моментально стала сухой. Я легко поджег ее. Но стоило мне выпустить ее из рук, как пламя погасло. Обертка снова превратилась в осклизлую бумажонку. Чудеса!
Но самое удивительное дошло до меня в последнюю очередь: я дышал. Я был под водой, но дышал нормально.
Я встал, илистый слой мусора и тины доходил мне до середины бедра. Я почувствовал дрожь в коленях. Руки тоже тряслись. Я неминуемо должен был погибнуть. То, что я жив, походило… на чудо. Мне померещился женский голос, чем-то слегка напоминающий голос мамы: «Что надо сказать, Перси?»
— Хм… спасибо. — Под водой мой голос звучал, как в записи, казалось, что я намного старше. — Спасибо… отец.
Никакого ответа. Только мусор темным облаком плыл по реке, огромный сом скользнул где-то у самой поверхности, и закат там, над водой, окрасил мир вокруг в цвет жженого сахара.
Зачем Посейдон спас меня? Чем больше я думал об этом, тем сильнее меня охватывал стыд. Итак, мне крупно повезло. Против такого существа, как Химера, у меня не было ни единого шанса. Те бедняги на вершине Арки, наверное, уже хорошенько прожарились. Я не смог защитить их. Никакой я не герой. Может, мне следовало бы остаться здесь, с этими сомами, и пусть меня сожрут рыбы.
Плюх-плюх-плюх. Надо мной проплыла моторная лодка, вспенивая замусоренную воду.
Не более чем в пяти футах впереди блеснул мой меч, его бронзовый эфес увяз в иле.
И снова до меня донесся женский голос: «Перси, возьми меч. Твой отец верит в тебя».
На этот раз я понял, что голос — не наваждение. Я не выдумал его. Слова невидимой женщины, казалось, доносились отовсюду, вызывая в воде рябь, как сонар дельфина.
— Где ты? — громко позвал я.
Затем сквозь полумрак я увидел ее. Светло-коричневая, как сама вода, тень женщины плавно кружилась над мечом, словно привидение. Ее длинные волосы плавали в потоке, а едва различимые глаза были зелеными, как у меня.
В горле у меня застрял комок.
— Мама? — спросил я.
«Нет, дитя, я всего лишь посланница, хотя судьба твоей матери не так безнадежна, как кажется. Направляйся на побережье Санта-Моники».
— Что?
«Такова воля твоего отца. Прежде чем спуститься в царство мертвых, ты должен отправиться в Санта-Монику. Пожалуйста, Перси, мое время почти истекло. Река здесь слишком грязная для меня».
— Но… — Я не сомневался, что это моя мать или, по крайней мере, ее призрак. — Кто… как ты…
Мне так о многом хотелось спросить ее, что слова застряли у меня в горле.
«Я не могу оставаться дольше, храбрец, — сказала женщина. Она вытянула руки, и я почувствовал, что течение словно бы ласкает мое лицо. — Ты должен отправиться в Санта-Монику! И не доверяй дарам, Перси…»
Голос ее стих.
— Дарам? — переспросил я. — Но каким дарам? Погоди!
Женщина еще раз попыталась заговорить, но только шевелила губами. Образ ее растаял. Если это была моя мать, то я снова потерял ее.
Мне захотелось утопиться. Единственная проблема состояла в том, что утопиться я не мог.
«Твой отец верит в тебя», — сказала она.
А еще назвала храбрецом… разве только это относилось к сому.
Я добрел до меча и схватил его за эфес. Химера могла все еще торчать там, наверху, вместе со своей жирной, похожей на змею матерью, чтобы прикончить меня. По крайней мере, скоро появятся смертные полицейские, чтобы установить, кто проделал дыру в Арке. Если они обнаружат меня, у них наверняка найдется ко мне парочка вопросов.
Надев колпачок, я сунул ручку в карман.
— Спасибо, отец, — повторил я, обращаясь к темной воде.
Затем вытянул ноги из ила и поплыл вверх.
