Надежда Кузьмина - Драконья доля
Одной этой истории было бы достаточно, чтобы я стала жалеть Лианну и помогать той во всём, ведь что такое сиротство и чужая родня, сама знала не понаслышке. Но Лианна к тому же оказалась такой милой! Как играющий котёнок, посмотришь минуту — и улыбка на лицо сама наползает.
Как такую мог обидеть родной отец?
Познакомились легко. Лианна светло мне улыбнулась и сказала, что можно называть её просто Лиа. И что о такой подружке, как я, она мечтала всю жизнь. Я поверить не могла своему счастью.
Остальные обитатели заимки мой восторг разделяли — даже Батька улыбался от уха до уха, а патрульные готовы были ходить за красавицей Лиа всем гарнизоном следом, как щенята, вывалив от избытка чувств языки. Разве что от умиления хвостами не виляли. А Оласа была просто рада приезду сестры.
Дня через три я засомневалась. Почему-то дружбы, как в деревне, со смешками, посиделками, шушуканьями и секретами, не выходило. Вообще казалось, что после того как Лиа узнала, что я сама на заимке немногим больше месяца, а пришла из глухой деревни, её интерес ко мне поугас. Я не сердилась — конечно, что интересного рассказать-то могу? Приятнее проводить время с парнями, которые, наперебой пытаясь угодить, ухаживали за Лиа. Лэш даже в Суру смотался за сладостями, а когда услышал, что шербет Лиа не очень любит, а вот пирожков в меду хотелось бы, — не слезая с седла, развернул коня и поехал по второму разу.
В ведении хозяйства Лиа участия не принимала. Так, могла по просьбе Оласы укропа на огороде к обеду нарвать, но чтоб тот огород полоть — ни-ни! Оласа не настаивала, а я решила в эти дела вообще не лезть: делаю своё — и ладно. И, вдобавок, мне-то платят за работу четыре серебрушки в неделю, а Лиа тут пахать не нанималась. Конечно, я бы на её месте помогала, потому как и живёт она тут, и харчуется, и вообще… но если никто не против, я тоже не возражаю. Одним ртом больше — невелика разница. Лиа такая милая, что я даже тарелки за ней мыть согласна.
Кон продолжал гонять меня по амбару, иногда привлекая к занятиям Тиваля. Я прилежно пыталась повторить показанное, но, если честно, в успех не верила. Только по ходу дела мотала на ус то, что казалось полезным. Например, что если противник — не маг, то даже у самого могутного здоровяка глаза — уязвимое место. Не можешь дотянуться, хоть горсть песка швырни.
Но через плечо не выходило бросить даже лёгонького Кона. Не потому, что силы недоставало — деревенские девки крепкие да жилистые, просто не хватало уверенности, вот захват с рывком и не получались.
И всё равно вредный Мангуст, как обещал, поволок меня в город. А Батька, которому я попыталась пожаловаться, только ухмыльнулся:
— Не справишься, вычту у Тиваля из жалованья.
Я уныло кивнула. Лучше б молчала. Спасибо, хоть стрельбу из лука, несмотря на явные косорукость и косоглазие, сочли пока удовлетворительной. С ударением на «пока».
К проверке моих бойцовских навыков Мангуст подошёл творчески, иначе говоря, с издёвкой. Рядом с тем, что вытворяла эта кошачья морда, даже странности лиловой Зайры странностями не казались.
Во-первых, Кон выдал мне юбку — не такую, как я привыкла, а пышную, фасонистую, зато с разрезами по бокам, чтоб и верхом сидеть можно было, и бегать, и ноги до ушей задирать. Откуда у Кона взялся сей дивный предмет дамского туалета и на кой фиг он ему понадобился, осталось загадкой. Была юбка яркого синего цвета. Вроде ничего… но с моей прочей одёжкой это роскошество смотрелось примерно как золотая заплата на старом дощатом заборе.
— Закончим экипировку, как в Суру приедем, — подмигнул Кон.
Хитрое слово «экипироваться» я уже знала, означало оно «снарядиться». Кон вообще много витиеватых словечек с вывертом употреблял. Может, меня подкалывал, а может, просто оттого, что благородный.
Ну ладно, взгромоздилась я на Коноплю, он запрыгнул на своего чалого Перца, и тронулись мы к Суре. Вне загона править лошадью самой было страшновато. Кобыла смирная, но вдруг испугается, взбрыкнёт и ускачет? А я свалюсь и синюю юбку перемажу?
Ничего, обошлось. Только удивило, что стража на воротах как-то странно поздоровалась с Мангустом. Усатый дядька в стальной кирасе подмигнул Кону и вместо «Добрый день!» хохотнул басом:
— Опять Брунхильда выходит на охоту?
Кон подбоченился в седле и подмигнул в ответ.
На меня внимания вообще не обратили.
Потом мы заехали в незнакомый трёхэтажный дом, который Кон назвал доходным и, видя моё недоумение, добавил, что здесь живут не хозяева, а постояльцы, которые снимают за деньги комнаты. У него, как оказалось, тоже была своя комнатуха, и тут я узнала, кто такая Брунхильда. Слов не было. Начать с того, что остальными жильцами были женщины, работавшие в харчевнях и трактирах. Кон объяснил, что как-то он случайно выручил девушку, начистил рыло одному распускавшему руки прилипчивому кавалеру, который слов понимать не хотел.
— Минта познакомила меня с подружками, и теперь я их вроде опекаю. Если кто пытается с девчонок деньги брать или пристаёт слишком настойчиво, помогаю. А мне эту комнатуху выделили. И пирогами кормят, — довольно осклабился Кон.
— А эта, Брюхильда? Это кто?
— Это я страже как-то помог насильника поймать, с тех пор и осталось. Время от времени… — Мангуст отчего-то смутился и отвернулся, — ну, сейчас сама увидишь.
Увидела, когда Кон распахнул большой гардероб, в котором на плечиках висели платья в оборках.
Сначала кинул мне белую рубаху с широкими рукавами и лазурный корсет на шнуровке:
— С этой юбкой и чёрными волосами отлично будет, давай одевайся!
А потом сам — прямо поверх порток — тоже натянул юбку. Вроде моей, только чёрную. Зато корсет оказался ярко-алым.
Когда Мангуст деловито стал пихать под рубашку накладную ватную грудь, а потом ловко приладил на голову чепчик с присобаченной к нему волной золотистых кудрей в цвет родной чёлке, я просто села.
Буквально. Хорошо, что на стул, а не на пол.
Во что он собирается меня впутать?
Кон тоже сел. Перед зеркалом. Достал из ящика комода коробочку румян и принялся возюкать пальцем по губам. Надо сказать, выходило ловко. Закончив, встал, поправил грудь, подпрыгнул — наверное, хотел проверить, как та держится — прошёлся вихляющейся походочкой по комнате и уставился на меня:
— Ну как?
Как? Слов нет… Но и вправду — девка девкой. Симпатичная, только грудь великовата. Но, может, так и задумано?
Хихикнула — в особняк Инрис Мангуста с этими румянами точно бы не взяли: вульхарасть в чистом виде!
— Значит, сейчас пойдём в город. Задачу поняла, да? Сначала заглянем в трактир, глотнём сбитня и себя покажем. А потом отправимся гулять в соседний переулок, где потемнее. Если кто пристанет, то так: вежливых не трогаем, а кто лапы распустит, ограбить или ещё чего захочет, наше полное право — ему накостылять, чтобы впредь воспитаннее был. Точнее, костылять будешь ты, вроде как меня защищаешь. А я, если что, подстрахую. Да, совет напоследок. Пока опыта не набралась, волосы закалывай в пучок, чтоб схватить нельзя было. У девчонок коса — как удобная ручка: поймал, намотал на руку, и никуда уже не денется.
