Черное озеро (СИ) - Разумовская К.

– Правда?

– Что я безбожно красив?

Под ногами шелестит пожухлая трава и с хрустом ломаются тоненькие веточки. В ботинках хлюпала вода.

Как же я хочу переодеться, напиться и просто забыть обо всём.

– И это тоже.

Она издевается надо мной? Будто у меня нет глаз.

– Тогда правда. – сдержанно отвечаю, сжимая зубы, чтобы те не стучали от холода.

– Так ты действительно тот, кем тебя называли полицаи? – поравнявшись со мной спрашивает Инесса, запыхавшись. Я ускоряю шаг, надеясь убежать от разговора.

– Кто?

– Люди, что посадили нас в тюрьму. – уточняет она, хватая меня за рукав, тем самым вынудив остановиться. Гляжу на нее сверху вниз, стараясь передать всем своим видом неприязнь к этой теме. Инесса либо не разглядела этого в полумраке, либо попросту игнорирует. И я склонен думать, что второй вариант уместнее.

Зачем ей это знать?

– Ответь.

– Да. Я убийца, если ты не заметила.

Ее пальцы медленно разжимают сырую ткань, и она медленно опускает мою руку.

– Охрана. Ты ведь не просто их ранил, да?

– Да.

Странно, что она думала иначе.

Дальнейший путь мы проделали в абсолютной тишине. В темноте пейзаж кажется одинаковым, потому я ни на миг не выпускал из рук компас, постоянно сверяясь с направлением. Через час, может полтора, мы вышли к деревне.

– Я никому ничего не скажу.

Вздрагиваю от неожиданности. Инесса выглядит задумчивой, на хмуром лице читается внутренняя борьба. Так оно и бывает, когда узнаешь кто твой спутник.

– Делай что хочешь.

Я вновь ускоряю шаг, предчувствуя тепло дома, где мы обосновались. Лягу у печи, и никто и не сможет отогнать меня от неё до утра.Напьюсь.

О, как же я хочу напиться.

– Я хочу уйти.

Замираю, как вкопанный. Инесса врезается мне в спину, но тут же отскакивает. Воровка отходит на пару шагов, оглядываясь по сторонам.

Она хочет сбежать?

– Можешь делать все, что хочешь, кроме этого. – спокойно говорю я, готовясь перехватить ее в любую секунду. Девчонка не сдвинулась с места. Инесса задумчиво чешет подбородок и отдергивает пальцы от синяка. Она уточняет с опаской:

– Я в заложниках?

Мы все здесь в заложниках.

– Нет, мы сотрудничаем.

– Так значит я могу уйти? – ее унимается она. Я так устал, что у меня уже просто нет сил злиться.

– Нет.

– Я в заложниках. – Беспристрастно констатирует Инесса, вновь крутя головой по сторонам.

– Я отведу тебя туда, куда ты хотела, как только все закончится.

– А что, если для меня это закончится раньше, а? – Инесса говорит с вызовом и неприязнью. Поджимает губы, хмурится и прячет руки в карманах сырого плаща.

– Я не допущу этого.

Отвечаю тихо. Неуверенно. Расправляю плечи и хлопаю по карманам. Облегченно выдыхаю, когда нащупываю компас.

– Ты пытался меня убить.

Спокойно. Держи себя в руках. Она напугана. Главное, подобрать правильные слова и наконец покончить с этим недоразумением.

– Если бы я хотел расправиться с тобой, то уже сделал бы это.

Браво. Как всегда отвратительно.

Инесса отступает еще на пару шагов, будто это может уберечь ее от меня. Могу ли я сам уберечь её от себя? То, что я едва не утопил её доказывает обратное.

– Слушай, я не причиню тебе вреда. Как бы сильно мне этого не хотелось.

Да заткните же меня кто-нибудь!

– Что помешает тебе покончить со мной после того, как я выполню свою часть сделки?

Ничего. Абсолютно ничего.

– Ты не обязана мне верить, но если не хочешь, чтобы я заставил тебя силой, то замолчи и иди за мной.

Она опускает голову, тяжело дыша. Инесса расплакалась.

Только этого мне не хватало.

– Эй, иди сюда. – Раскидываю руки в стороны, приглашая ее в объятия. Мгновенно одумавшись, прячу их в сырые карманы.

Она не подойдет ко мне. Какой стыд. Я только что пригласил ее пообниматься, будто это исправит ситуацию. Тяга Нахимова обнимать всё, что движется, небось, заразительна.

Инесса вытирает лицо и подходит ближе. Ее голос звучит обреченно в безмолвном перелеске:

– Если ты захочешь свернуть мне голову…сделай это быстро.

Я не должен удивляться её словам, но меня сражает досада. Почему? Всю сознательную жизнь я выстраивал этот образ: головорез, без тени сомнений и праведности. Я отнимал жизни без зазрения совести и сожалений, но сегодня всё треснуло. Я впервые едва не убил человека по неосторожности.

– Как скажешь.

Развернувшись на каблуках кожаных ботинок, я направляюсь мимо домов. Свет погашен почти повсюду. Инесса медленно тащится позади. На пороге нас встречает Хастах. Он деловито оперся на дверной косяк, плюясь тыквенными семечками.

– А вы долго.

Толкнув его плечом, я молча прохожу внутрь.

– Что с твоей шеей? На вас напала рысь?

Не унимается он, идя следом. В домике тепло. Одежда прилипла к телу. Стягиваю ботинки и из них на пол льется вода. В, и без того узком коридорчике, показывается Стивер и Идэр. Заспанные, оба укутались в одно одеяло.

– Просто у кого-то было очумелое сношение. – Зевая протягивает рыжеволосый парень Ландау, тыкая локтем монахиню, стоящую возле себя.

– Не смей использовать слово «чумовой» и «сношение» в одном предложении. – Предостерегающе шипит Идэр, нехотя выползая из-под одеяла.

– Ты так плох, что мне даже понравилось.

Если ты захочешь свернуть мне голову…сделай это быстро.

Прохожу в большую комнату, по пути стаскивая пиджак, потяжелевший от воды. На полу расположился Мален, сверля взглядом потолок. Нева лежит на моей кровати. Спит. Распутин сел, едва завидев меня.

– Я собирался выдвигаться за вами через час. – шепчет Распутин, откидывая пальто, которым укрывался вместо одеяла. Мален поднимается на ноги, зевая. Я тихо отхожу в угол, стягивая рубаху через голову.

Бесполезный день. Столько рисков для того, чтобы утопить конверты в пруду. Надеюсь, Хастах сможет что-то разобрать. Или хотя бы забрать штуцер.

Нева так радужно расписала мои преподавательские качества, что я и сам в них уверовал, а что на практике? Бесполезная дурочка не умеющая плавать и я, теряющий хватку.

В комнату входит Инесса.

Вспомнишь солнышко, а вот и лучик.

И я срываюсь с поводка.

– Выйди отсюда. –кричу, натягивая сырую рубаху обратно. Не хочу, чтобы она видела меня уязвимым, с кучей уродливых шрамов, которые зажить-то толком не могут.

Я не могу больше ее видеть! Она раздражает меня одним своим присутствием.

Нева подскакивает в кровати и ее взгляд испуганно мечется по комнате. Воровка замирает в дверях.

– Амур… – осуждающе шепчет Мален, заметив пробуждение княжны.

– Убирайся отсюда. – Инесса смотрит на меня не дыша. – Выметайся!

Указываю пальцем на дверь. Сердце бешено колотится в груди, пока гнев застилает разум. Дыхание сбивается, и я пыхчу, словно чайник.

– Я просто хотела извиниться. – едва слышно хрипит Инесса. С размаху пинаю старый стол, стоявший у окна. Он с оглушающим грохотом переворачивается и оказывается на полу. Нева ахает и зажимает рот ладонями.

Дыши. Просто дыши.

Хватаюсь за голову. Позади Инессы появляется Хастах и Идэр. Они непонимающе переглядываются. Инесса испуганно глядит на меня сквозь пелену слез.

Бойся меня.

– Инесса, тебе лучше уйти. – аккуратно говорит Мален, вставая посреди комнаты и ограждая ее от меня. Вновь пинаю стол. Инесса, как ошпаренная, выскакивает из спальни, оставляя меня одного, под пристальным вниманием четырёх пар глаз. Первой тишину нарушает Идэр, аккуратно огибая Хастаха и Малена. Она подошла достаточно близко, чтобы я мог ее придушить, но я стою как вкопанный. Руки трясутся. Прячу изуродованные шрамами ладони в карманы сырых брюк.

Я бы ни за что ей не навредил. Ни ей, ни девчонке. Это отвратная слабость, которая однажды уже меня погубила.

– Амур, как насчет того, чтобы перестать демонстрировать своего внутреннего гада и пойти накатить вина?

Она что, издевается надо мной?