Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти
Она стояла на холме, с которого прежде был отличный спуск в яблоневый сад, но теперь из-под полотнища тени выступал только крохотный круг земли на вершине. Тень была гуще, чернее там, где стоял дворец Макты — будто воронка бури. Лира вглядывалась в неё. Там ли сейчас Ульрик? Или он ещё не достиг холма — последнего испытания на пути к Старейшему?
Показался хозяин: туман позади холма вспучился и выплюнул стаю кукол. Они несли маленькую человеческую фигурку на своих спинах, как прежде Лиру. Солнце безжалостно сжигало крылатые оболочки кукол, они таяли на глазах, за стаей тянулся шлейф пепла.
"Либитина!"
Лира машинально спрятала сумку с сокровищем за спину. А стая опустилась в нескольких шагах от смертной и, оставив предводителя, нырнула с холма в спасительную тень. Хозяин проводил её взглядом и обернулся к Лире. Северный Кукловод был в плотном плаще с капюшоном. Ткань плаща выглядела тяжёлой и маслянисто поблёскивала — похоже, была пропитана каким-то составом, не пропускающим к коже вампира солнечные лучи. Руки Кукловода были в перчатках из той же ткани, лицо закрыто капюшоном сверху и платком, натянутым до самых глаз, снизу. Ростом Хозяин был с Лиру, в плечах, пожалуй, шире, но, может быть, то была иллюзия, созданная его грубой одеждой. Невозможно было понять, мужчина это или женщина.
— Что вам угодно? — с неестественной вежливостью спросила охотница. Она обнаружила теперь, как скаредно сжимает сумку за спиной и, усмехнувшись, вновь повесила её на плечо. Если Либитина пришла за склянками — пусть забирает! Ульрик не любит Лиру, а значит, мечту о светлых детях Бездны можно забыть. Да и жить незачем… — Лира глянула на закутанного в плотную ткань вампира и пожалела, что сама больше не carere morte. О, сейчас она бы с радостью сгорела на солнце, стала бесчувственным беспамятным пеплом!
— Представляться нет необходимости? — глухо из-под платка спросил Кукловод. Голос был низок по-мужски и вкрадчив по-женски.
— Нефандус… Или Либитина?
— Оба имени хороши.
— А охотники хвалились победой над тобой… "В этом существе едва угадывался человек, печень хозяйки тысячи кукол весила, как трое взрослых мужчин" — о ком тогда это? Кого они обнаружили в твоём убежище? Это была не кукла: анатомия другая, свободного Высшего.
— Эта несчастная леди была подчинённой Нефандуса. Я отправил её на службу Дэви когда-то. Владыка так глуп, решил, что перед ним сама Либитина! — вампир рассмеялся. — Моя подчинённая узнала слишком много, и он изуродовал её. Я укрыл её в своём логове, передал большую часть своих кукол, чтобы утешить. Она хорошо помогала мне, забрала на себя и всё уродство кукловода.
— Да, Дэви говорил о девушке, — вспомнила Лира. — И её убили охотники вместо тебя?
— Пришлось ею пожертвовать. Благодаря этой жертве нужный мне человек получил высший пост в Ордене.
— Так и ты принимал участие в делах Ордена и интригах Дэви? — безучастно заметила Лира. — Очень интересно.
Ей было отнюдь не интересно, и Нефандус это понял.
— Я сообщил сегодня Гесси, что выступлю на стороне охотников, если мое желание исполнится. Гесси побещал исполнить что угодно, "если это не будет противоречить клятве охотника". А я сказал: это желание не тебе исполнять. Его можешь исполнить только ты, Лира.
— Зелье?
— Посмотри, — Нефандус широким жестом указал на юг, где остались отряды охотников. Там, на краю тени, до сих пор шло сражение. — Орден проигрывает. Без оружия Гектора Долуса они слабы против Дэви. Но я помогу им, если ты отдашь мне склянку.
Лира равнодушно расстегнула сумку и, ни секунду не задумываясь, достала одну колбу. Зелье на дне колбы сияло искорками, как живой любопытный глаз неведомого пока чудовища.
— Вот. Забирай. Все равно мне это больше не нужно, — Лира немного подержала колбу в руке и передала вампиру. — Если ты любил когда-нибудь, Нефандус, заверши то, что уже никогда не получится у меня.
Холодные пальцы вампира схватили склянку, и тут же орда кукол вылетела из тени Макты на южной границе и бросилась на вампиров Дэви, сражавшихся с охотниками. Кукловод сдержал обещание.
— Зелье, дарующее смертным созданиям силу Бездны… Я долго искал его! — прошептала фигура в плаще. Кукловод вытянула руку со склянкой, чтобы зелье заиграло на солнце красными всполохами. — Я давно бредил этим путём… Как и ты, верно?
— Да. Сказка Макты о детях любви Бездны захватила меня.
— И меня! Давно, за четыре столетия до тебя! Но я долго не понимал, что провести её в реальность невозможно: надо сперва изменить реальность. А когда понял, приступил к работе.
— Ты уже создавал это зелье?
— Нет. Я сумел расшифровать труды Атера, но алхимическое искусство мне чуждо… Я привык работать с куклами, и занялся поиском подходящих болванок. Одна нашлась быстро — Гектор Долус! Этого carere morte не устраивало нынешнее положение дел в Земле Страха, но он пошёл не по тому пути — сделал ставку на Низших. К счастью, я успел его спасти и отвёл к себе. Скоро Долус проникся той же идеей — созданием существ, избавленных от недостатков carere morte и наделённых всей силой Бездны.
— А я? Ты нарочно оставил записи Атера в подземельях, чтобы их нашла я?
— Да. У тебя пытливый ум, и, что более ценно, ты веришь в легенды. Гектора я направил путём науки, тебя — путём сказки. Тебе удалось пройти дальше.
— Так я тоже твоя… болванка?
— Все вы: вампиры, охотники, смертные, исцелённые, избранные. Карда, Дона… страна. Дэви был не прав, взяв своим материалом только вампиров. Я взял всех — и выиграл.
— Вся страна — твой театр кукол?!
— Не совсем. Я вкладываю в слово "куклы" другой смысл, нежели ты. Только самые простые мои куклы мертвы. Марионетки более высокого порядка живы, а высочайшие — наделены собственной волей. Их вполне можно звать уже не куклами, а детьми. Я не стремлюсь управлять, Лира! Излишек власти над временем нам, бессмертным, и без того кружит голову. Я только направляю, подсказываю… И не всем. И не всегда! Я наблюдатель. Ты должна понимать меня, ведь и ты сама — наблюдатель.
— А кто ты под маской? Это ведь ты? — Лира усмехнулась. — Или я говорю с очередной куклой… — прошептала она.
Тень внизу прорезали вспышки серебра, точно молнии. Наверное, это были мечи охотников. Где-то там, среди них, и Ульрик…
— Ульрик! — выдохнула Лира. Она прижала руки к груди, впившись взглядом в далёкие вспышки молний.
— Эпохе carere morte приходит конец, — грустно сказал Нефандс. — Ушли почти все, кто был выбран, чтобы ее завершить. И сейчас они тянут ее за собой — в небытие. Мира Вако, Гектор Долус, Карл Хортор, Филипп Латэ… Остались немногие, и среди них Дэви. Интересно, чем кончится драматический спектакль его жизни?
