Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти
…Ночи Большой Охоты в Карде. Кровь заливает мостовые, струится под мостом. Так вот почему Несс всегда пахнет кровью! Огромное безликое чудовище шарит по улицам Карды в поисках жизни: то Дэви ведёт тучу своих подданных. Владыка один не следует зову своей пустоты, он — не лапа и не глава чудовища, но дрессировщик, ведущий его на поводке. Дэви холоден и рассудочен. Но и его лик закрыт маской — маской крови…
…Иные охоты в ином городе… Другой масштаб, но тот же кураж — то охотятся столичные дикари! Они милы, эти мальчики и девочки, даже в страшных крылатых тенях. И они так заразительно смеются над зрелищем агонии, что их не хочется ругать. Юные, свободные, крылатые…
…Странные вампиры, не чурающиеся солнца, довольные каплям жизни, сверкающим в глазах. Проклятые, не желающие признавать своего проклятия. Они тихи и незаметны, они не голодны, они незлобны, но, почему-то никто не любит их: ни собратья-carere morte, ни смертные. Может, потому, что они видят всех насквозь, ведь им открыты чужие мысли? Самые сильные из них могут довести человека до самоубийства. Это Низшие…
…Старая кардинская знать. Эпоха не Дэви — его предшественника, Алитера. Кровавое время! Ночью правят вампиры-убийцы, днём охотники — жестокие фанатики, убивающие порой за неверное слово, за взгляд в сторону carere morte… Вот и начало! Лазар Арденс… Но что это? Его несёт на руках толпа! Люди славят Землю Страха, они благодарят своих убийц — carere morte. Всё новые и новые семена проклятия падают в удобренную кровью землю и прорастают, прорастают… И они становятся фундаментом будущего, опорой, но которой стоит вся Земля Страха.
"Мы все повязаны проклятием carere morte. Оно — кровь, что течёт в наших венах…" — Это без остановки повторяли её предшественники, кружась в потусторонне-быстром танце. Лира не успевала следить за ними. Танец становился всё исступленнее, превращаясь в какую-то дикую оргию. Эти трое: и Атер, и Великий вампир, и Регина Вако, почитали своё проклятие за бога, они упивались чужими смертями. Под их ногами была гора обескровленных тел, и она всё росла, вознося танцующих на головокружительную высоту.
Голоса жертв проклятия становились всё слышнее. Выматывающие душу крики и мольбы, постепенно стихающие, по мере того, как угасает жизнь в глазах. Потухшие глаза всех убитых проклятием carere morte представились Лире, и это было, как если бы вдруг погасли все звёзды на небе.
Она задыхалась. Воздух вокруг полнился густым, жирным запахом крови. Здесь не было той Бездны, величественной и бесстрастной, которую недавно узнала Лира. Только малая, грязная, голодная Её часть, заключённая в клетку проклятия carere morte Атером-алхимиком! Та, которой служили все, наречённые голосом Бездны, прежде Лиры. Всех троих увлёк танец крылатых теней, босыми ногами в горячей крови… А что же последняя?!
"Я помню, кому служу!"
Лира стиснула грубую ткань своей сумки, и это вернуло её в реальность. В реальности была чёрная непроглядная мгла, но без страшных образов и запаха крови. Вот справа опять промелькнула молния серебряного меча… Лира вскочила и бросилась на вспышку. Это шел Ульрик. Глаза охотника странно, сумасшедшее блестели. Он нашёл, как направить свою боль вовне, и теперь методично раздвигал туман мечом, делал широкие взмахи, точно косой срезал траву.
— Ульрик!
Он обернулся, но Лира в это самое мгновение споткнулась о кочку и упала. Туман укрыл её с головой. Она больно ударилась грудью, и встать смогла не сразу. Но едва приподнялась, увидела мужа. Он стоял в нескольких шагах, опустив меч, серебрящийся во тьме. Тонкие лучики солнца бегали по его лицу. Лицо было донельзя злым.
— Зачем ты пошла за мной?! — крикнул он. — Уходи!
— Я пойду с тобой до конца, — Лира поднялась, с тревожно забившимся сердцем ощупала сумку, но её сокровище было цело. — Помнишь, ты сам говорил: мы пойдём вместе.
— Я сказал это необдуманно. Нет, нет. Я хочу, чтобы ты вернулась. Здесь опасно.
— Я до сих пор жива. А теперь, когда мы вместе… — она потянулась к нему, но Ульрик отдёрнул руку и отступил на шаг: — Ульрик, ты что?!
— Уходи. К Макте я должен идти один.
— Я укажу дорогу!
— Я и сам её чувствую, — он отвернулся, собираясь уйти.
— Ты что, бросаешь меня?!
— Да, моя леди. Я ухожу навсегда.
— Подожди, — она тихо выдохнула, успокаиваясь: отчужденность супруга стала понятна. — Зря ты готовишься к смерти. Смерти не будет. Сегодня ночью, когда ты уснул у меня на груди, я поняла… Поняла, что мой опыт получится, — Лира быстро расстегнула сумку и выудила оттуда крохотную стеклянную колбу. Стекло ярко блеснуло, когда на него упал луч солнца. — Вот! Это зелье, подобное тому, которое готовил Атер-алхимик. Когда он дал его Макте, тот был полон ненависти, и его ненависть, смешавшись с ненавистью Бездны, заключённой в клетку, породила carere morte. Но сейчас всё будет по-другому! Нас с тобой объединяет любовь и надежда. Мы станем иными детьми Бездны. Помнишь, я говорила о "детях любви"? Мы ими станем, и с такой силой нам не страшно будет проклятие carere morte! Давай примем зелье сейчас, — она достала из сумки вторую склянку. — Ты и я…
Она протягивала обе склянки Ульрику… Руки дрожали от усталости и волнения. Капли зелья на дне колбочек были её последней надеждой. Сегодня ночью, когда охотники ушли, глядя на спящего мужа, Лира поняла, что её любви хватит, чтобы спасти двоих. Её любви хватит, чтобы направить Бездну по иному, светлому пути. Её любви хватит, чтобы спасти мир!
Она вскочила с постели, бросилась в комнатку, прежде считавшуюся её "лабораторией". В дом Корвусов Лира захватила недоделанное зелье, могущее дать светлых детей Бездны. Нужно было добавить в него всего один компонент — кровь, но до сих пор Лира не могла решиться. В крови Макты было достаточно ненависти для создания carere morte, но в её крови достаточно ли будет любви для создания невиданных светлых детей Бездны?
В эти последние светлые и тревожные часы она решилась и сейчас несколько капель зелья рубиново-красного цвета — семена новой эпохи — ждали своего часа в двух колбочках…
— Ты и я. Станем родоначальниками новых, светлых детей Бездны! А Макта уйдёт навсегда. Я не заложила в зелье никаких ограничителей, как Атер! Ни солнце, ни серебро не будет нам страшно! Ульрик, скажи же что-нибудь…
Ульрик потрясённо молчал. Туман сгущался, Макта будто понял, что скоро ему придётся бесславно уйти, уступив дорогу новым созданиям. Лира крепче стиснула колбочки, боясь, как бы знакомые чёрные ленты не вытянули их из рук.
— Ну же, Ульрик! Решай! Я хочу, чтобы это был наш свободный выбор, а не принуждение, как Атер сделал с Мактой. Я хочу, чтобы всё было правильно!
