Eugene - Гимн неудачников
— Что, прямо так и исполняли? — дрогнувшим голосом осведомился я.
Беда перевел фонарик на продолговатую плиту с отбитым углом, вытащенную, похоже, из мостовой. Длиной в человеческий рост, изрезанную непонятными знаками, в потеках чего-то темного и остатками ремней для рук и ног…
— Злые духи, выполняющие злые желания, — зловеще уточнил маг и с торжествующей улыбкой пошел ко мне.
Колесо Кармы, чего ж тебе доставляет такое удовольствие ездить по мне туда-сюда? О, Небеса, я все понимаю, вы меня уже видеть не хотите. Бездна, а ты точно уверена, что я тебе так нужен? Точно-точно? Да помогите мне уже кто-нибудь! Сона! Где тебя носит, зомби драный?
Беда прошел мимо и, насвистывая, начал изучать второй вход в зал.
— До войны местечко было весьма популярным. Вызывали глад, мор и неурожаи, смерть врагов, — тоном бывалого экскурсовода пояснил он. — Одна жертва — одно желание.
— И это… действовало?
— Говорят, что да, — маг наклонился, рассматривая что-то у себя под ногами, и негромко присвистнул. — Неплохо… Ну, как тебе колодец?
— Мрачновато, — честно признался я, обходя жертвенник по широкой дуге.
Беда негромко рассмеялся:
— Не смотри так. Колодец раньше не простаивал, что верно, но это давно в прошлом. Да и тогда чаще пускали под нож ниморцев.
— Ниморцы — тоже люди.
— Ниморцы — твари. Вот уж поверь мне, Лоза, — маг резко замолчал, а потом продолжил уже обычным тоном: — После войны традицию пытались продолжить, но быстро прознали белые и прикрыли лавочку. Да и времена уже не те…
Он непонятно хмыкнул и, прихватив фонарь, исчез во втором коридоре. Уединение с кровавым колодцем и его жителями разонравилось моментально.
— Что это? — я осторожно шагнул следом, и под сапогами громко захрустело. На полу валялось множество блестящих сероватых осколков, хрупких, словно стекло.
Беда поднял один из осколков и веско ответил:
— Двери.
…и местные думали, что ниморцы служат демонам и приносят им жертвы через колодцы, — Беда быстро шел по коридору, не переставая рассказывать, и я едва поспевал следом. Луч фонарика хаотично бегал по стенам, позволяя увидеть, что ничье вдохновение их не обезобразило.
Неудивительно. В давние времена ниморцев и вовсе принимали за демонов.
— Почему тогда главный осьминог на потолке?
Маг из приграничья аж остановился, вытаращив глаза и возмущенно зашипев:
— Да ты что! Это же САМ.
— Неужели Сам Великий Дух Ниморского Превосходства?!
Спутник посмотрел на меня как на душебольного.
— Зверь из Бездны. Не узнал, что ли?
О да, как я мог не узнать.
— Традиционная иконография: множество рук, которыми он забирает души, множество глаз, которыми он видит грехи, и пасть, которой он пожрет наш мир.
Свалив последней фразой наповал, Беда бодро похрустел к груде камней, перегораживающих коридор. Было видно, что их пытались убрать, но, чуть поковырявшись, работнички бросили дело вместе с кирками. Странные стеклянные обломки усеивали пол так густо, что ступня проваливалась в них полностью.
Коридор был замечательным, камни были замечательными, но замечательных останков Дэна Ролы не наблюдалось. А это значило, что мне придется лезть наверх, бродить по развалинам и, желательно, в одиночестве. Избавиться от Беды оказалось проще простого: маг прикипел к завалу и душой, и телом, ползая по камням с таким энтузиазмом, будто за ними скрывались утерянные сокровища ниморской хунты как минимум.
Пока меня не было, из колодца никто не вылез. Ниморцы не верили в демонов.
Блин, Лоза, неправильно. ТЫ не веришь в демонов. Уяснил? Их нет, их нет, их нет…
Колодец я обошел по широкой дуге.
Сона вылетел с лестницы и яростно набросился на стену, оставив на ней пять глубоких царапин.
— Что такое? Ты нашел? — я вскользь подумал, что будет, если бросить Сону в колодец: найдет он с духами общий язык или всех распугает. — Так, повтори. Что ты нашел? Вентилятор?
Ниморец перестал крутиться на месте и ощетинился иглами.
— Ежа? Да успокойся ты, аппендикс эволюции. Если нашел то, что надо, кивни. Нет? А где они? Не знаешь? Прекрати мельтешить, не пришествие Бездны, найдем…
Природа не дала птицам речь, а Дэн Рола своему другу — нормального тела, поэтому единственным способом общения для Соны оставался язык жестов. Двигать он мог только крыльями, ими же и летал, и постольку, поскольку два этих дела плохо сочетались, в соприкосновение с полом он пришел после первого же пассажа, раскрывающего глубокую суть моей безмозглости.
Ворон заложил крутой вираж и припадочно запорхал по залу. Что-то он хотел передать, но что…
…Когда на лестнице послышались шаги, было уже поздно. Сона только и успел, что бросится вперед, закрывая меня от двухфигур, появившихся в дверном проеме…
— Демон!!! — сдвоенный вопль заглушил грохот выстрелов; меня накрыла темная удушающая волна магического отката, и Сона безжизненной грудой железа рухнул на пол. В лицо ударил свет от мощных фонарей.
— Это что еще за тварь?!
— Неважно, стреляй, пока не очухался!
Я не успевал ни сбежать, ни спрятаться, и сделал самую бессмысленную и бесполезную вещь.
Я зажмурился.
И грянул гром.
Время шло. Я досчитал до десяти, сбился, начал снова, боясь пошевелиться, как будто пока я прячусь в этой уютной темноте, не может произойти ничего плохого.
Глухой звук падения заставил меня открыть глаза. Двое неудачливых колдунов неподвижно лежали на полу. На гладком камне, постепенно замедляясь, катался выпавший фонарик.
Я ошарашено смотрел на тела, постепенно проникаясь величием момента. О, кара небесная, прости, что я никогда в тебя не верил, и ты, лестница постижения, тоже прости, и ты, закон кармы со своими последователями, забудь все те слова, которые я тебе посвящал в течение свой жизни. Спасибо вам. Я возвел увлажнившиеся глаза к ясному лазурному небу, уткнулся взглядом в Зверя из Бездны, поспешно зажмурился снова, благодарно улыбаясь и припоминая хоть какую-нибудь молитву. Как назло, все те дурацкие десятистишия повылетали из головы именно в тот момент, когда высшие силы наконец-то соизволили позаботиться о своем подопечном. Я смутился и горячо пообещал исправиться, следовать всем заповедям, посещать церковь каждый день… нет, несколько раз в день! Да я там жить буду!!!
— О, Лоза… мне жаль.
— Что жаль? — я моментально уставился на Беду. Мне уже ничего не жаль, и жизнь прошла не зря… Нет, не прошла, она только начинается!
Беда кивнул на лежащего на полу Сону, и эйфория исчезла вмиг. Как я теперь с Дэном объясняться буду?
