Майя Зинченко - Маг Эдвин и император
-- Ты лишаешь остальных жизни только потому, что тебя таким создал твой Хозяин! - в отчаянии успел выкрикнуть я, прежде чем потерял сознание.
Едва слышимый шелест ткани, топот множества маленьких ножек, чье-то горестное причитание. Снова шелест ткани и гневный неразборчивый шепот. Нечто мокрое и холодное касается лба, но тут же испаряется.
Тяжелая дремота овладела телом, нет сил, чтобы пошевелиться и даже легкий вздох дается с большим трудом. Не хочется ни о чем думать, есть желание лишь просто плыть в этой темной воде навстречу покою.
-- Маг Эдвин, услышь нас... Вернись к нам... - просящее шепчут голоса. - Вернись, - повторяют они.
Их испуганный тон заставляет бороться с апатией. Голоса очень настойчивы, они не думают прекращать свои мольбы, заставляя меня приоткрыть глаза. Наградой служит дружный ошеломленный вздох и радостные восклицания, исходящие от разноцветных шаров вокруг. Сфокусировав взгляд, я понял, что лежу на деревянном полу, а рядом со мной находятся Невидимые Помощники разных видов. Больше всего было домовых, они оттеснили остальных на второй план. Не делая попыток понять, что происходит, я попытался сесть.
-- Он живой! - громко воскликнул один из них и вокруг меня тотчас началось безудержное ликование.
Такой неподдельной радости мне еще видеть не доводилось. Невидимые Помощники высоко прыгали от избытка чувств, подбрасывали в воздух собратьев поменьше, крепко сжимали друг друга в объятиях.
-- Что здесь происходит? - невнятно спросил я, с трудом разлепляя пересохшие губы.
Домовые тотчас прекратили прыгать и вытолкнули вперед рослого крепыша в клетчатых штанах и в желтом шейном платке.
-- Мы помогли тебе. Ты всегда был добр ко всем нам, - домовой кивнул в сторону остальных существ, - мы не могли оставить тебя умирать.
Тут я вспомнил и про крики о помощи, и про ловушку, и про венец. Кожа на лбу горела как после ожога. Одного касания было достаточно, чтобы понять - венец пропал.
-- Где он? - спросил я хрипло. - Венец Сумерек, вы видели его?
Вместо ответа помощники засуетились. Потом они быстро расступились и светло-красная мраморная горгулья, осторожно держа на вытянутых лапах, вынесла целый и невредимый венец. Еще бы, зачем было беспокоиться? Разве с этой проклятой вещью может что-то случиться? Мы все сгинем в вечности, а его серебряный обод будет по-прежнему ехидно поблескивать. Я обратил внимание, что лапы горгульи были обмотаны платком, чтобы ненароком не коснуться венца. Эта горгулья была явно умнее, чем некий Прозрачный маг, страдающий излишней самоуверенностью.
Обнаружив, что сумка все еще при мне, я сунул венец внутрь с намерением больше никогда не доставать его оттуда.
-- Мои друзья, что с ними? - поинтересовался я без особой надежды на успех.
-- Они живы, маг Эдвин. Но чтобы увидеть их, тебе надо подняться наверх.
Хоть что-то хорошее. Неуклюже попытавшись встать, я рухнул обратно на пол, борясь с приступом тошноты. Помощники бросились врассыпную. Вспомнив про Марию, я взглянул на кровать, но смятая постель оказалась пуста. В трактире было необыкновенно тихо, особенно если сравнивать с тем, что творилось в нем совсем недавно. Было слышно только сопение помощников и мое дыхание. Обхватив голову руками я малодушно позволил себе застонать. У меня не осталось сил - ни физических, ни магических, словно кто-то выкачал из меня все до конца, бросив пустую оболочку.
-- А хозяин трактира? Полок и Мария, его племянница, где они?
-- Там же, - домовой виновато насупился. - Нам сказали не вмешиваться, но ты почти погиб, а мы не могли этого допустить.
-- Кто сказал?!
Вероятно, мой вопрос прозвучал излишне резко, потому что домовой испуганно отшатнулся. Это была несправедливо по отношению к нему, поэтому я сбавил тон.
-- Благодарю каждого из вас за вмешательство. Однако почему вы это сделали? Я ведь незнаком с вами.
-- Ты всегда был к нам добр, - ответил кто-то тоненьким голоском за спиной овинника. - К нам всем. Мы знаем, что ты заботишься о нас и не даешь в обиду.
-- Да, возможно... - меня немного сбило с толку это чистосердечное признание. - Как вы сняли с меня венец?
-- Ее работа, - домовой кивнул в сторону горгульи с платком. - Она ничего не боится. Взялась за него лапами и стянула с головы. Он так раскалился, что побелел.
-- Это кое-что проясняет... - Я коснулся ожога на лбу. - Спасибо большое. - Слова благодарности заставили горгулью смутиться, отчего ее кожа покрылась сеточкой морщин, похожих на трещины.
-- Она стащила с тебя обруч, когда ты провалился в пол. Да-да, все так и было, - пропищал овинник, видя мое недоверие. - Ты был то мутный как туман, то прозрачный. Сквозь тебя было видно стены. А когда она забрала обруч ты вовсе исчез и появился уже полностью. Упал на доски и не дышал больше. Мы это увидели и заволновались.
Это немного прояснило ситуацию. Когда мною завладел венец, я частично развоплотился, поэтому и не погиб, после того как его сняли. А доли секунды проведенной в форме Прозрачного мага оказалось достаточно, чтобы ускользнуть из пространственной ловушки. Тот, кто поставил ловушку, никак не мог предвидеть того, что мною завладеет венец Сумерек.
Только все равно чего-то не хватало. Пока я пытался собрать воедино раздробленные осколки воспоминаний и выпрямится, чтобы выглядеть как подобает бывалому волшебнику, а не разбитому ревматизмом старику, меня мучило какое-то странное чувство, которому я не мог найти объяснения. Что-то было неправильное во всем этом. И тут меня осенило:
-- Почему я всех вас так хорошо вижу? Сейчас же ночь!
Домовые всполошились. Действительно, это было чрезвычайно странно. Я видел каждого из них так отчетливого, словно они стояли передо мной освещенные лучами в яркий солнечный полдень. Или словно на мне все еще был венец Сумерек, но ведь его не было, а помощники все равно не исчезали. Мне это пришлось не по душе, но разбираться с новой способностью было некогда. Следовало выяснить, что случилось с императором.
-- Никуда не уходите, мне еще нужно будет поговорить с вами, - попросил я, хотя помощники и так не отставали ни на шаг.
Держась за стену и делая частые остановки, чтобы перевести дух и отругать себя последними словами, я отправился на поиски Фаусмина и Рады. Коридор, который был пройден вместе с Полоком за пару минут, теперь показался мне невероятно длинным. В общем зале я опасался обнаружить кровавое побоище, но там ничего не изменилось. Трактирщика и племянницы здесь не было. Сначала я хотел позвать их, но не смог - голосовые связки перехватило судорогой.
С трудом поднявшись на второй этаж, на лестнице я наткнулся на Полока. Он лежал навзничь и был без сознания. Осмотрев его, я обнаружил на лбу трактирщика огромную шишку. Мария нашлась в коридоре за дверью. Девушка была почти без одежды, поэтому, несмотря на свое плачевное состояние, я не мог не отметить наличие у нее хорошей фигуры. Видимых повреждений у Марии не было, поэтому, скорее всего племянница Полока прибежала на помощь к дяде и потеряла сознание от недостатка сил.
